Но на этом поле ты меня не найдешь. С тех пор как мы жили вместе, я постоянно интуитивно чувствовал: для природы Вселенной характерно то, что жизнь и сознание возникли из природы. Вероятно, во мне все-таки живет сектант, обособленный если не космополит, то исследователь, работающий на математико-естественнонаучном факультете. Большинство астрономов, физиков и биологов, которых я встречал, настаивают как раз на противоположном. Ни жизнь, ни сознание невозможно вывести из безжизненной природы, как некий «существенный» или «необходимый» продукт.
Современное естествознание предусматривает, что атомы и субатомные частицы, а также звезды и галактики, антиматерия и черные дыры более существенны для понимания того, что такое Вселенная, а вовсе не жизнь и сознание, которые, как утверждает редукционистская наука, есть не что иное, как произвольные, случайные и, стало быть, «несущественные» стороны природы. То, что во Вселенной есть звезды и планеты, — необходимое последствие Большого Взрыва, а то, что есть жизнь и сознание, — всего лишь чистая случайность, чудовищный казус, космическая аномалия.
Я еду по железной дороге и думаю, а тем временем поезд подъезжает к станции Хёнефосс. На маленьком экране над дверью купе надпись «Хёнефосс, 96 м над уровнем моря». Двое пассажиров выходят, закуривая на ходу.
Дождя нет, но над местностью висит напряженное небо, вот-вот готовое расколоться. Свисток, и поезд движется дальше — мимо желтых и зеленых полей с одной стороны и лесистых кряжей с другой. Темные облачка плывут над елями. Я пытаюсь вспомнить, как все началось. Я пытаюсь вспомнить историю Вселенной.
Протоны и нейтроны образовались из кварков через несколько секунд после Большого Взрыва, а чуть позже они слиплись в ядра водорода и гелия. Атомы с электронными оболочками появились спустя сотни тысяч лет и были представлены почти исключительно водородом и гелием. Более тяжелые элементы, очевидно, «скованы» или «состряпаны» в первых поколениях звезд, а затем ими была унавожена Вселенная. Унавожена, да… мой выбор слов, конечно же, тенденциозен. Тяжелые атомы приближают нас к цветущему саду жизни, ибо мы сами состоим из них, как и планета, на которой мы обитаем.
И не надо испытывать комплекс провинциала из-за того, что именно «наши» атомы обладают такой массой и способностью к соединению. Атомы, из которых мы состоим, встречаются по всей Вселенной. Так что можно сказать, что они имманентны ее природе. Современная физика элементарных частиц позволила нам построить картину первых минут Вселенной, объясняющую, как появились атомы, необходимые для образования химических соединений, именуемых молекулами.
Сложнее устроены и в космических условиях гораздо реже встречаются так называемые макромолекулы, из которых построено все живое. В основе всех форм жизни на нашей планете лежат белки. Они даже выполняют копирование нуклеиновых кислот — ДНК и РНК, которые задают структуру самих белков и содержатся в генетическом аппарате всех организмов. В целом, земная жизнь держится на соединениях углерода и солнечной энергии, при исключительно важной роли жидкой воды.
То, что макромолекулы жизни возникли на Земле около четырех миллиардов лет назад, не является великой тайной. Остается немало частных проблем, но биохимия теоретически и на практике уже продемонстрировала нам, каким образом «кирпичики» жизни образовались в той атмосфере, которой Земля обладала в своей юности. Сначала, за счет процессов фотосинтеза, появилась богатая кислородом атмосфера, а потом возник слой озона, защищающий жизнь на Земле от космического излучения.
На таком же уровне естествознание способно объяснить возникновение жизни на Земле, например, в «первичном бульоне», «сваренном» из макромолекул. Причем оно утверждает, что в таком «первичном бульоне» возникновение жизни весьма вероятно. Все, что происходит в природе, случается по необходимости. Почему это не должно касаться и происхождения жизни?
Сегодня известно, что «кирпичики» жизни могут быть синтезированы из простых химических соединений. Четкой границы между тем, что называют органической и неорганической химией, больше не существует. Доказано также существование в отдаленных районах Вселенной молекул, лежащих в основе жизни. В последние годы в межзвездной пыли обнаружены даже такие органические соединения, как этанол и муравьиная кислота. А недавно в космосе была найдена аминокислота — глицин. Как в хвостах комет, так и в галактиках, удаленных на миллиарды световых лет от Млечного Пути, есть молекулы органических веществ. При этом наука астрохимия еще пребывает в зачаточном состоянии.
Земная жизнь, или молекулы жизни, вовсе не обязательно должны были возникнуть на нашей планете. И то, и другое могло появиться из мирового пространства; их могла, например, принести комета. Большая часть воды на Земле скорее всего обязана своим происхождением именно кометам. И эта вода была далеко не стерильной.
Я сижу и суммирую историю Вселенной. То, что имело место в ходе эволюции, достойно удивления, как достойно удивления и то, что я могу сидеть здесь и служить памятью этой чудесной истории. К счастью, я сижу по направлению движения поезда. Обычно я прошу об этом, когда покупаю билет, и слева от себя я уже целый час вижу внизу Крёдерен
[56]
. Ватные клубы тумана парят над озером, словно дирижабли, но над белыми воздушными кораблями покоится тяжелое, темно-серое небо, которое отражается в воде и делает Крёдерен темным и мрачным, словно осенью. Дождя нет.
Наш земной шар — единственное место во Вселенной, о котором мы с уверенностью можем сказать, что здесь существует жизнь. Несколько лет тому назад были впервые обнаружены планеты вне Солнечной системы, вернее, несколько сотен планет. Существует предположение, что в нашей Галактике планеты должны быть по меньшей мере у трети звезд, подобных нашему Солнцу.
Если спросить современных астрономов, верят ли они в то, что на других небесных телах во Вселенной существует жизнь, большинство из них ответит утвердительно. Вселенная настолько велика, что случившееся на Земле — на дальних задворках Вселенной — наверняка имело место и где-либо еще. Утвердительно?! Проблема заключается в том, что те же астрономы не задумываясь готовы подписаться под заявлением Жака Моно о том, что Вселенная «не была чревата жизнью». Но если Вселенная не чревата жизнью, каковы же тогда отношения между ней и ее самым замечательным порождением?
Пока кипят страсти вокруг фантастических представлений о внеземной жизни, астробиологи в первую очередь ищут воду. В качестве своеобразной биохимической парадигмы все чаще выдвигается утверждение, что там, где есть вода, можно найти и жизнь. Конечно, разочарование будет тем сильнее, если на какой-нибудь небольшой планете с дивными озерами и реками не обнаружат жизни.
Итак, элементарные частицы присутствуют всюду, а их существование вытекает непосредственно из «первопринципов», то есть фундаментальных законов природы. Сложные молекулы, или макромолекулы, встречаются гораздо реже, но из этого вовсе не следует, что они менее естественны для нашей Вселенной.
