– Злится, – шепнул Фет.
Мы встали напротив нее и смотрели ей в глаза. Нечего нам было стыдиться! Мы пришли в прыгалку, как договаривались. А то, что немного опоздали, – с кем не случается?
– Здорово ты там, – сказал я, нарушая молчание. – В прыгалке. Рекорд побила.
Марийка только еще больше скривилась. Мне стало не по себе. Я даже потратил один кю на мыслеобмен с Фетом.
«Чего это она?» – спросил я мысленно.
«Не знаю», – мысленно ответил Фет.
И на это ушел один кю! Но мне стало немного спокойнее. А Марийка сказала:
– Не пользуйтесь мыслеобменом, у меня от него спина чешется.
Фет попробовал сгладить ситуацию и рассмеялся. Ну, как будто то, что сказала Марийка – хорошая шутка. Только вот Марийка еще больше посуровела.
– Опоздали мы немного. В банк ходили, – сказал я.
Прямо по нашим ногам прыгали надоедливые капли, но мы не обращали на них никакого внимания. Мы стояли и молчали. Падал мягкий снег, ложился на наши волосы. Я чувствовал себя паршиво. Неудивительно: оранжевый день. На Марийке оранжевый цвет был слегка ядовитым. На нее холодно смотреть – в коротких шортах, майке на тонких бретельках, в сандалиях на босу ногу. Мы моментально замерзли, глядя на нее. Фет даже зубами застучал. Казалось, мы так простоим вечность, и вечность гордая Марийка будет дуться на нас, вечность мы станем смотреть на нее, вечность нам будет от этого плохо.
Пусть уж это поскорее закончится, подумал я.
– Предатели, – шепнула Марийка, отвернулась и пошла прочь.
Всё было так же, как вчера. Если она каждый день будет такие штуки вытворять, то мы долго не протянем, очень быстро закончимся. Вчера Фет здорово ввернул с этими тортиками. Может, он повторит? Мог бы и я сказать, но как-то не решался. У Фета с девчонками лучше получалось.
Но Марийка уходила всё дальше и дальше. И почему мне стало не по себе? Кто она нам? Знаем человека второй день, и дуется человек на нас тоже второй день. Марийка была уже у перехода к другому лесу, и между нами прыгали празднично-разноцветные капли в новогодних шапках. Фет крикнул:
– Марийка!
Марийка остановилась и вжала голову в плечи. Давай, Фет, вворачивай про свои тортики.
Я даже толкнул его локтем и сказал:
– Давай уже про тортики, давай!
Фет посмотрел на меня слегка презрительно. Улыбнулся. И крикнул:
– Марийка! Выходи за меня!
Я чуть не упал. Марийка тоже чуть не упала. Все, кто был в лесу, с трудом удержались на месте. Только Фет стоял спокойно. Один он во всем мире сейчас был спокоен, а все остальные переживали, как это он так. Марийка повернулась и спросила:
– Чего?
– Ну а что? – серьезно сказал Фет. – Ты красивая.
Фет шмыгнул носом и пошел к Марийке. Я не отставал – было интересно, чем это всё закончится.
Марийка была растеряна, удивлена – но мне показалось, что она обрадовалась предложению Фета.
– Но как же… – замялась Марийка. – Ведь мы же еще не взрослые…
– Ты же знаешь, что это не обязательно, да?
Марийка нерешительно кивнула. А Фет рассудительно продолжил:
– Возьмем разрешение у родителей, и вперед. А?
– И мне придется к тебе переезжать? – засомневалась Марийка.
– Ну уж нет! Мы же еще не взрослые.
Ага. Как жениться, так взрослый, а как переезжать, так маленький. Но Марийка пожала плечами:
– Ну… ладно…
Фет набросился на нее, сгреб в охапку и звонко чмокнул в щеку. Марийка заулыбалась и засмущалась.
– Значит, я красивая? – игриво переспросила она.
– Ага, – подтвердил Фет. – И еще ты носишь шортики.
Это точно, Фет был помешан на шортиках. Стоит девчонке их надеть, и она для него превращается из заурядной девчонки в потрясающую. Еще Фет делит шортики на правильные и неправильные. Он пытался мне объяснить разницу, но я так и не уловил. По-моему, неправильные шорты длиннее правильных. Мне кажется, что нет никакой разницы, главное, чтобы девчонка была симпатичная. Марийка симпатичной была, и я слегка завидовал другу.
Мы шли по лесу победным шествием. Для нас пели птицы, светило солнце, нам улыбались пробегающие мимо люди. Подумать только: Фет женится! Мы так радовались, что чуть не свалились в яму. Успели затормозить буквально перед нею. Вокруг ямы сидели мальчишки и жевали бутерброды. Их было трое, из младшей школы. Они свесили ноги вниз и болтали ими. А яма была глубокой.
– Хорошая у нас яма, да? – спросил светловолосый мальчишка с голубыми глазами.
– Что же в ней хорошего? – не понял я. – Мы вот чуть не свалились.
Второй мальчишка в уютной клетчатой рубашке доверчиво сказал:
– Зато в ней куча палок с кю. Вот еще пороем и как докопаемся!
– Какие палки на такой глубине?! – присвистнул Фет. – Кто-то вас здорово надул.
– Нас никто не дул, – возмутился третий мальчишка. – Деник говорит правду, и он сейчас придет.
Марийка присела к ним поближе и заглянула в яму. Мы тоже посмотрели. На дне ямы уже плескалась вода. Целый колодец получился.
– И это вы сами выкопали? – спросила Марийка.
Мальчишки довольно закивали.
– С режимами, конечно, – сказал один.
– Только теперь там вода, – уточнил другой.
– И мы будем копать вбок, – добавил третий.
– Потому что клад сбоку, – объяснил первый.
– А нам нужен клад, – сказал второй, и все мальчишки снова закивали.
Это были не дети, а рабочая бригада. Разве что начальника не хватало.
– Деник придет и всё устроит, – не унимались мальчишки.
И рассказали нам, какой у Деника нюх на зарытые сокровища и разного рода клады. И про то, сколько они сокровищ нашли. И так они наперебой расписывали нам найденные сокровища, что, казалось, сейчас в яму попадают.
Фет, не поворачиваясь, наклонился ко мне и шепнул еле слышно:
– Очень общительные детишки.
Мне стало смешно, но я сдержался. А мальчишки вдруг замолчали, прислушались и вытянули шеи, как воробьи. В то же время дальние кусты зашевелились, затрещали, и из них вышел к нам еще один мальчишка. Его лица не было видно из-за кучи хвороста, которую он тащил. Только когда мальчик дошел до ямы и сбросил в нее хворост, мы с Фетом крикнули:
– Лис!
Он аж рот открыл.
– Ничего себе семейка, – прошепелявил он.
Мы подошли к Лису и ощупали его – настоящий ли? Этот ли мальчишка таскал яблоки с нашей яблони? Неужели именно он кричал, взобравшись на забор:
