– Коплю на будущее.
Мы удивленно переглянулись. Мужчина решил, что мы ничего не поняли, и сказал довольно добродушно:
– Просто небольшой перевод кю на мой счет. – Тут он сразу посуровел. – А вы что думали? Что я вам танцы плясать буду?
– Но ведь нельзя же переводить! – сказал я. – С моего счета на ваш нельзя!
– Но ведь перевелись? – спросил он.
Я задумчиво кивнул.
– Всё? – спросил мужчина, закрывая дверь. – Нет больше вопросов?
– Мы вообще-то… – промямлил Фет. – По поводу двери.
– Всё с моей дверью нормально, – кивнул мужчина. – Переживают по поводу нескольких кю, слабаки.
– Мы по поводу двери в банке. Утром.
Мужчина нахмурился:
– Обычная профилактика, – и деловито поинтересовался: – Попали с черного хода?
Фет кивнул на меня:
– Он попал.
– А ты не попал, что ли?
Фет пожал плечами. А мужчина повернулся ко мне:
– Конфет профилактических, наверное, набрал?
– Одну взял, – признался я.
– Ну, бывайте, – сказал мужчина и закрыл дверь.
– А цветочки кто сажал? – крикнул вслед Фет, но напрасно.
Мы постояли перед закрытой дверью, послушали, как поют птицы среди цветущих кустов, и пошли прочь. Фет предложил сходить еще раз к банку – посмотреть, где там эта дверь и есть ли еще табличка. Шагая по улицам, мы говорили о том, какой нам попался серьезный дядька. Наверняка он имеет отношение к администрации, раз проводит профилактику. Мы подумали, что конфеты – это его визитные карточки. И зря Фет конфету слопал, потому что это был коллекционный экземпляр. А еще мы думали о возможности переводить кю друг другу. Как это сделать? Никаких способов мы не знали: ни официальных, ни подпольных. А ведь как было бы удобно! Мы мечтали, а мимо нас проходили люди в оранжевом – мой цветовой режим закончился. Офисные работники шли на обед в оранжевых деловых костюмах. Постовые на дорогах были одеты в оранжевую форму. Веселые оранжевые бабушки и дедушки, которые казались еще веселее, вели из школы и детских садиков своих не менее оранжевых внуков.
Вообще, оранжевый цвет располагает к отсутствию строгости в одежде. Дедушки были по большей части в шортах, а некоторые нахлобучили на головы оранжевые шляпы. Редко встретишь человека, который не любил бы оранжевый день…
Табличка, которую я нашел сегодня утром, была на месте. Люди, заходящие в банк, не обращали на нее никакого внимания. Но ведь она была, и Фет ее видел… Люди, ходящие в лес, наверняка обратили бы внимание на такую вещь. Они умеют искать.
– Это всегда так, – сказал Фет. – Когда что-то сложно найти, в следующий раз отыскиваешь это с легкостью.
Мы прошли к черному ходу, подергали за ручку дверь – та оказалась закрытой. Зашли с главного, заглянули в кабинеты приема клиентов. Хотели набрать конфет, но они закончились. Работники не обратили на нас никакого внимания – в кабинете было полно народу. Но при этом в банке никогда нет очередей. Работники банка умудряются обслуживать всех единовременно. И делают это молча, телепатически. Каждому кажется, что обсуждается его вопрос, а на самом деле обсуждается ровно столько вопросов, сколько людей в комнате. Очень удобно придумано. Я потому и удивился, когда услышал утром голос…
Выбравшись из людного кабинета, мы пытались пройти внутрь здания, но так и не нашли входа. Походили по главному залу – большому, с высокими потолками, свисающими с этого потолка огромными люстрами… Многочисленные высокие стулья, стоящие на одинаковом расстоянии друг от друга, пустовали – они стояли просто для красоты.
– Говорят, где-то здесь есть вход в подземелье, – сказал Фет.
Я тоже это слышал. Наверняка очередная легенда и никакого подземелья нет. Хотя если туда все-таки попасть…
По дороге в прыгалку Фет затащил меня в обменный магазин – у него осталась палочная труха.
– А брелоки не сдаешь? – поинтересовался я.
– Брелоки я коплю.
У него ящика три не нужных ему брелоков. И он их копит. Зачем – известно только Фету.
– Зачем? – спросил я. – Никогда не мог понять, зачем они тебе нужны.
– Ну, перед концом света продам, – пожал плечами Фет.
Наверное, он прав – по-другому ему не скопить даже мало-мальской суммы. А для нового мира только это и ценно поначалу.
На кю, вырученные за труху, Фет сразу добавил себе привлекательности – мимо нас как раз проходили две симпатичные девчонки. Даже мне Фет показался гораздо приятнее, чем был до того, и я не смог его отругать за необдуманную трату кю.
– На нуле, – весело сказал он, когда девчонки порядочно удалились и перестали посматривать в нашу сторону. – Много забирает эта привлекательность.
– Говорят, многие звезды только в этом режиме и живут, а без него они ужасно страшные.
– Я думаю, у них режим посильнее будет, – сказал Фет. – Кю так и уходят… Интересно, где они зарабатывают? В прыгалке, по десятке в день?
Мы посмеялись.
– А есть люди, которые и безо всяких режимов хороши, – заявил Фет. – Вот взять, например, Марийку…
И тут мы вместе крикнули:
– Марийка!
Мы совсем забыли о ней. Посмотрели на часы – времени было гораздо больше, чем мы думали. Опоздали.
И все же со всех ног мы помчались в прыгалку. На условленном месте Марийки не оказалось. А прыгалка, конечно, никуда не делась. Сегодня она стала фиолетовой и была вся увешана флажками. Такие флажки появлялись всякий раз, когда кто-то из прыгалки бил мировой рекорд по скорости напрыгивания. За это давали пять тысяч кю. Пять тысяч! Недосягаемо большая сумма. Нам стало интересно, кем был этот счастливчик – вдруг знакомый? Добрались до новостного табло и увидели Марийкин портрет.
Фет раскрыл рот.
– Вот это расстроилась, – сказал он, скорчив странную рожу.
Пять тысяч кю достались нашей знакомой Марийке. А мы вчера жалели, что тысяча была поделена между нами двумя…
– Поищем ее, – предложил Фет. – Вдруг она еще здесь.
Обойти всю прыгалку было невозможно – на это пришлось бы потратить несколько дней. Мы заглянули в ближайшие залы.
– Прыгаем, прыгаем! – подбодрил прыгунов Фет, но они только зло на него посмотрели.
Мы решили понаблюдать за прыгалкой сверху и забрались в кафе.
– Пять тысяч кю, – мечтательно говорил Фет, отхлебывая из кружки горячий шоколад. – Подумать только, как это много!
Я подколол его:
– Тебе бы на вечер всего хватило.
– На два, – обиженно сказал Фет.
