У Эммы перехватило дыхание. На несколько секунд она словно бы одеревенела. Не могла сдвинуться с места. Потом механическим жестом закрыла компьютер и пошла к выходу, все убыстряя шаг. Очутившись на улице, она уже бежала, словно спасалась от преследующей ее смерти. Потом постепенно замедлила шаг. Опустив голову, глядя расширенными от безумного страха глазами под ноги, она брела наугад по незнакомым улицам. Сверкающий снег слепил налитые слезами глаза, Эмма ничего вокруг себя не видела, натыкалась на прохожих, переходила улицы на красный свет, не слыша отчаянных сигналов и ругательств. Обессилела и вошла в первое попавшееся кафе.
Она притулилась в самом дальнем углу, сидела и не двигалась. К столику подошла официантка, Эмма вытерла глаза, сняла пальто и попросила тоник с водкой. В ожидании бодрящего напитка она принялась лихорадочно рыться в сумочке в поисках таблеток. По счастью, Эмма никогда не расставалась со своей аптечкой. Кому, как не ей, знать своих надежных помощников. Она проглотила магический химический коктейль и через несколько секунд обрела душевное равновесие. Во всяком случае, ей достало сил на то, чтобы вытащить ноутбук и перечитать заметку, которая сообщала о ее самоубийстве.
Странное, однако, дело: узнать о собственной смерти из заметки в маленькой местной газетенке. Странное, но не такое уж удивительное. Значит, она предприняла новую попытку, и на этот раз попытка удалась.
«Что ж, дорогая, о тебе можно сказать, что на ошибках учатся, — подумала Эмма не без иронии. — Поезд, в самом деле, куда эффективнее таблеток и вскрывания вен…»
Она посмотрела на дату. Значит, она покончит с собой 15 августа будущего года. В разгар лета. Она терпеть не могла этого времени в Нью-Йорке, влажная удушающая жара всегда вызывала у нее мигрени и отвратительное настроение.
Впрочем, что ей за дело до даты. Она так давно жила с желанием оборвать свою безрадостную жизнь, что рано или поздно это должно было случиться. Эмма вспомнила, как пыталась покончить с собой в первый раз. Такие состояния не забываются. Невыносимая душевная боль и безысходность. Безвыходность. Она была одна, у нее не было сил защищаться, противостоять страшным мыслям, которые изводили, уничтожали ее. Ее охватила паника. Темнота обступала, и она сдалась темноте.
Ее действие не было решением, оно пришло вовсе не от рассудка. Эмма просто перестала бороться и согласилась на освобождение, единственное, впрочем, которое существует.
Молодая женщина закрыла ноутбук, высморкалась в бумажную салфетку и заказала еще один коктейль.
Теперь химия подействовала в полной мере. Химические вещества, которые она глотала год за годом, имели неоспоримое достоинство: они действовали быстро и в любое время подставляли ей костыль, не давая упасть.
Эмма попробовала посмотреть на все события с совершенно иной точки зрения. А что, если ее теперешний шок дан ей во спасение? В конце концов, сообщение о ее самоубийстве можно рассматривать как новый шанс, который предоставляет ей жизнь. Она тоже изменит свое будущее. Ей совсем не хочется кончать с собой. Тем более стать кровавыми лоскутами под колесами поезда. Она постарается одолеть своих демонов. Точнее, демона. Она давно открыла свою ахиллесову пяту, источник всех своих фобий. Ее доводило до отчаяния ощущение одиночества, покинутости. Эмма вспомнила высказывание Эмили Дикинсон,
[27]
которое записала себе в ежедневник, когда еще училась в школе. «Призракам не нужна комната, не нужен дом, им достаточно твоего мозга, где ходы один извилистее другого». Преследующими ее призраками были одиночество и чувство постоянной незащищенности. Наступал вечер, и ей становилось бесконечно тяжело при мысли, что ей придется возвращаться в квартиру, где ее никто не ждет. Ей нужна была устойчивая, налаженная жизнь. Надежный муж, ребенок, дом. С юности она ждала, искала мужчину, который бы ее понял. Но не нашла. Разуверилась. Поняла, что такого не будет. Пустота, которую сулило ей будущее, угнетала, лишала сил. Она одна сейчас, сегодня. Будет одна завтра и послезавтра. Сдохнет в одиночестве.
И все-таки что-то переменилось. Именно сегодня вопреки приближающемуся вечеру она не собиралась тосковать и смиряться. С кристальной ясностью Эмма увидела перед собой идеал своего будущего. Она хотела такую семью, как у Кейт Шапиро.
А еще точнее, хотела жить жизнью Кейт Шапиро.
Занять ее место.
Удивительная мысль проникала все глубже и глубже, вызывая в Эмме головокружение от опасности и восторг.
Она мысленно вернулась к началу необыкновенной истории и прошла ее вновь шаг за шагом.
Все началось с разговора на расстоянии — именно тогда Эмма сумела заинтересовать Мэтью. Она была собой и привлекла его как человек. Зацепила до такой степени, что он пригласил ее в ресторан на следующий же вечер. Больше того, он прилетел на самолете в Нью-Йорк только для того, чтобы поужинать с ней. Какие могли быть сомнения? Если бы они встретились, они бы неминуемо влюбились друг в друга. Она заняла бы место Кейт в его сердце. Стала бы любящей мамой для Эмили. Хорошей женой для Мэтью.
Но Кейт была жива.
Правда, жить ей оставалось совсем недолго.
Эмма жестко расправилась со вспыхнувшим чувством вины.
«Нет, я непричастна к этой смерти».
В ней виновата судьба, игра случая, может быть, Господь Бог, если он существует…
Эмма отпила глоток алкоголя и продолжала размышлять. Она находилась в состоянии крайнего напряжения, и мысли, которые поначалу теснились, мешая друг другу, мало-помалу стали выстраиваться в определенном порядке, будто были кусочками пазла. Перед Эммой вырисовывалась вся картина. План будущих действий. Тактический план небывалого сражения. Его основа была предельно проста: «Мэтью-2011» не имел над ней никакой власти, потому что она была уже мертва. У смерти есть свои преимущества — она делает вас недосягаемыми. У Мэтью нет никаких возможностей заставить ее спасать Кейт.
И она не будет ее спасать.
Несчастный случай произойдет так, как он произошел. Она не будет обращать внимания на послания Мэтью, вернется в Нью-Йорк, будет работать и ждать, когда пройдет время. Нет, Эмма не покончит с собой в августе. Потому что у нее появился великолепный стимул, чтобы жить!
Теперь она поняла, почему у Мэтью оказался ее ноутбук. Но если она не покончит с собой, то ее вещи не окажутся у брата, он не станет распродавать их, и Мэтью не сможет купить ее компьютер. А значит? Значит, он никогда не напишет ей письмо в декабре 2011 года.
Так что же? Ее сценарий не годится? Но все, что с ней творилось сейчас, тоже было вне всякой логики. Читая и смотря фантастику, она никогда не понимала порочных кругов и таинственных петель времени. А вот ее брат, физик, читающий лекции в университете, говорил, что ученые предполагают, будто параллельно с нашей вселенной есть и другие. Их множество, каждая существует в своем времени, каждая осуществляет свою цепь возможностей.
