Двадцать часов сорок три минуты.
Эмме трудно было понять, как можно веселиться в таком ужасном месте. Лоб у нее покрылся бисеринками пота, голова слегка кружилась. Несмотря на величину, помещение казалось тесным и давящим. Эмму подташнивало, и она на секунду остановилась, чтобы перевести дыхание и немного прийти в себя.
Тут-то она и заметила соломенную шляпку среди каскеток. И постаралась подойти поближе к группе шведских пенсионеров. Никаких сомнений не было, она видела перед собой Лину Нордвич, столетнюю пенсионерку в футболке с надписью «Люблю Стокгольм». Лина правой рукой прижимала к себе коробку с жетонами, а левой крепко держалась за металлический поручень ходунков на колесиках. Со скоростью улитки она продвигалась к следующему ряду автоматов, который начинался с автомата «Русалочка». Забыв о правилах хорошего тона, Эмма рванула вперед и первой встала у экрана.
— Du gick in i mig! Jag är en gammal dam! Tillbaks till skolan med dig så att du kan lära dig lite hyfs!
[26]
— возмутилась недовольная старушка.
Восемь часов сорок четыре минуты.
Эмма едва извинилась, подумав про себя: «Ворчи, ворчи, мне сейчас не до тебя!» Дождалась, когда шведка заковыляет дальше, и бросила первый жетон в щель автомата.
Двадцать часов, сорок пять минут.
«Глупость, глупость и глупость…» — повторила про себя Эмма и нажала на кнопку, запуская игру.
«И все-таки ставки сделаны, господа!» — усмехнулась она, когда пять барабанов закрутились на бешеной скорости.
Бостон, 2011
Двадцать два часа
— Черт! — завопила Эйприл. — Черт бы тебя побрал!
Она доставала пирог из духовки, не думала, что он такой горячий, обожглась, выпустила из рук, и стеклянная форма с грохотом разбилась вдребезги.
Примостившийся на диване Мэтью подскочил от неожиданности. Он уложил дочку спать и сам теперь, усталый, подремывал за «Этой прекрасной жизнью». Фильм Фрэнка Капры по традиции непременно шел по телевизору в предновогодние дни, и все знали его чуть ли не наизусть.
— А потише можно? — возмущенно зашипел он. — Не хватало только, чтобы Эмили проснулась!
— Не беспокойся, не проснется! Моей чудесной коврижке каюк, — горько пожаловалась Эйприл. — А ведь я раз в год берусь за стряпню!
Мэтью сидел и тер глаза. Ему было зябко, паршиво. Похоже, заболевает.
Весь вечер он слал послания Эмме, стараясь убедить ее, что разрыв во времени реален, но она так и не ответила.
Мэтью перешел из гостиной в кухню и молча принялся помогать Эйприл ликвидировать последствия ее бурной деятельности. Потом в сто пятидесятый раз заглянул в почту.
И вдруг письмо!
Он и ждать перестал, как вдруг Эмма отозвалась несколькими короткими строчками.
От кого: Эмма Ловенстайн
Кому: Мэтью Шапиро
Тема: Джекпот
«Мэтью, Вам, как большому любителю газет, предлагаю прочитать еще раз статью в „Нью-Йорк таймс“…
Эмма».
Что она имеет в виду? Почему предлагает перечитать статью? А что, если?.. Неужели?!
Мэтью сразу сделалось жарко. От лихорадочного возбуждения кровь застучала в висках. Придвинув табурет, он сел перед компьютером, который так и лежал на стойке в кухне. Так. Спокойствие. Сейчас ему нужна абсолютно ясная голова. Одной рукой Мэтью искал нужный номер в архиве «Нью-Йорк таймс», другой — заправлял кофеварку, собираясь сварить себе чашечку наикрепчайшего кофе. Найти номер от 23 декабря 2010 года, вышедший в понедельник, не составило труда. Мэтью перекачал его себе в формате PDF и теперь с помощью мышки листал толстенную газету в поисках нужной статьи. И никак не мог найти. Хотя он прекрасно помнил одиозную фотографию: старушка-шведка, опираясь на ходунки, гордо позирует перед игровым автоматом. Но фотографии не было. Тогда он заставил себя внимательно просмотреть газету еще раз и в конце концов нашел очень скромное сообщение без всяких фотографий о том, что произошло в Атлантик-Сити.
Молодая жительница Нью-Йорка выиграла пять миллионов долларов в казино, опустив всего лишь один жетон!
Молодая женщина, пожелавшая остаться неизвестной, унесла с собой вечером в субботу более 5 миллионов долларов (точная цифра: 5 023 466), выиграв их на игровом автомате «Русалочка» в казино гостиницы «Нью-Бленхейм» в Атлантик-Сити. Кругленькая сумма, полученная как результат вложения всего-то двух долларов! Выигравшая призналась, что она, как только вошла в зал в 20 часов 45 минут, сразу же выбрала автомат и начала играть, опустив жетон. Под аплодисменты игроков казино «Нью-Бленхейм» везучая красавица сообщила, что «возможно, купит себе новую машину, но никогда не расстанется со своим компьютером…».
Не в силах прийти в себя от изумления и неожиданности, Мэтью еще раз перечитал заметку. В горле у него пересохло, лоб покрылся капельками пота. Он решил смочить горло и отпил глоток кофе, но проглотил его с большим трудом. Тогда он собрался встать и немного поразмяться, но на экране появилось новое письмо.
От кого: Эмма Ловенстайн
Кому: Мэтью Шапиро
«Вот так, Мэтью. А теперь что мы будем делать?
Эмма».
Мэтью, словно эхо, повторял и повторял про себя вопрос: а теперь что мы будем делать? Если честно, он понятия не имел. Но хорошо, что этот вопрос задавал себе уже не он один!
И вдруг у него в мозгу будто полыхнула молния. Сердце замерло, а потом заколотилось быстро-быстро: в миг, когда Эмма посылала ему письмо, Кейт еще была жива…
Часть третья
ВЕРОЯТНОСТИ
День четвертый
10
Рука, что баюкает ребенка
Рука, что баюкает ребенка, властвует над миром.
Уильям Уоллес
Бостон
22 декабря 2010
11 часов утра
Зависть.
Ревность.
Обида.
Чувства, которые вспыхнули в сердце Эммы, смотревшей на счастливую семью Шапиро, отдавали горечью.
В воскресное утро Мэтью, его жена и малышка Эмили шли не спеша по одной из заснеженных аллей Паблик-Гарден. На рассвете большой бостонский парк покрыла легкая сверкающая пелена. Первый выпавший в эту зиму снег выбелил город, придав ему праздничный вид.
— Иди ко мне на руки, мышка! — проговорил Мэтью, подхватывая дочь, чтобы показать ей большого серебристого лебедя, что плыл вслед за утками по глади озера.
