Неудивительно, что он прилично знал русский, да и стране симпатизировал. Когда началась заваруха в Донбассе, Пабло бросил свое полицейское спецподразделение, огородами пробрался в Донецк, да еще и трех приятелей с собой прихватил.
Андрес Дюран, Хорхе Флорес, Мигель Ортега по-русски ни «бэ», ни «мэ». Кармона был при них за переводчика. Но воевали ребята охотно и умело. Нестеренко старался беречь испанцев, не посылать в самое пекло, и это весьма обижало парней.
Вертолет заложил вираж на левый борт и основательно встряхнулся.
Второй пилот объявил:
– Готовность три минуты!
Никаких эмоций это объявление не вызвало. Спецназовцы и так всегда готовы. Можно поспать еще три минуты, подумать о насущном или просто отдохнуть.
Вадим Кучеренко, обладатель самой заурядной внешности, если не замечать здорового родимого пятна на скуле, давил кнопочки телефона, гоняя по экрану страшноватых солдатиков. Подтянутый Горгулин насмешливо взирал на Читайло, сидящего напротив. Они вместе прибыли воевать из Горловки. Читайло был единственный в роте, кому перевалило за сорок. Какой-то мятый, невысокий, на вид нескладный, он извлек из кармана небольшой молитвенник, нашел нужную страницу и внимательно изучал ее, шевеля губами.
– И чего это мы тут читайло? – поинтересовался шалопай Мишка Фендик, сидящий рядом с ним, и подмигнул ухмыльнувшемуся Горгулину.
Потом он подался к плечу соседа, всмотрелся, и глаза его расширились от удивления. Фендик недоуменно глянул на Горгулина.
Тот кивнул, словно подтверждая, что Мишке не почудилось, и заявил:
– С Пал Палычем бывает. Может, к смерти готовится, боится, что в ад попадет. Или выясняет у Господа, как ее, костлявую, обойти. Он всегда такой.
– Русские в ад не попадают, – проговорил Мишка Фендик. – Им и так по жизни достается больше всех. А Бог не Яшка, видит, кому тяжко.
– Правильно, Фендик, – сказал командир первого взвода Максимов. – Русские после смерти попадают только в рай. Скоро они проведут там референдум и присоединят его к Российской Федерации.
Спецназовцы грохнули. Читайло оторвался от молитвенника и недоуменно посмотрел на окружающих. Мол, что за бессовестные лица?
Мишка шутливо толкнул его в бок. Дескать, твоя моя решительно не понимать. Затем он встрепенулся и рассказал на весь салон короткий, но свежий анекдот. США разместили в Литве девять танков «Абрамс». Хотели десять, но один не влез. Спецназовцы снова смеялись.
Открыл глаза светловолосый эстонец Гуннар Валле, сидящий в глубине салона, и как-то осуждающе уставился на Мишку.
«Хорошо, что не кавказец, – подумал Олег. – А то сразу бы за нож – и кирдык Мишке».
Под «крылом» вертолета распахнулась низина, заросшая лесом. Машины шли на малой высоте, едва не касаясь крон деревьев. Опознавательные знаки на бортах отсутствовали. Впереди уже маячил пологий лесистый склон, переваливать через который решительно не стоило, чтобы не выдать себя.
Воевать в последнее время становилось труднее. Украинская армия не делалась непобедимой, но в ней появлялось серьезное вооружение, в том числе и американское. В основном это были системы борьбы с бронетанковой техникой, противотанковые радиоуправляемые комплексы нового поколения. Низколетящие цели они тоже могли поражать. Оператор сидел в укрытии и управлял устройством через объектив видоискателя. Или еще хуже. Производился захват цели, и ракета сама без проблем ее находила, а оператор в это время мог выйти покурить. Ракета летит по дугообразной траектории. Ей безразличен рельеф местности и препятствия, встречающиеся на пути.
Машины сели практически синхронно, с интервалом в полторы сотни метров. Первый взвод должен был идти через лес на запад. Второй – взять севернее, обойти осинник и заблокировать село с этого направления.
Федорчук выпрыгнул из вертолета первым, покатился по кочкам и проплешинам, сетуя на то, как достала его эта «зона рискованного земледелия», и побежал к ребятам из своего взвода. Спецназовцы спешно покидали вертолет, выстраивались, подтягивали амуницию.
Пилоты заглушили двигатели. Согласно полученным инструкциям, они должны были ожидать пассажиров у подножия холма.
Бойцы выдвигались в быстром темпе.
– «Пес Барбос и необычный кросс», – пошутил Максимов, возглавлявший колонну.
Люди бежали вверх по косогору через осиновое редколесье. Впереди комвзвода, за ним личный состав. Нестеренко и его заместитель Славик Вербин держались в замыкании, топали по тропе, проложенной бойцами.
Вербин тяжело дышал. Этот человек, еще сравнительно молодой, отслужил в спецвойсках Северо-Кавказского военного округа, заочно окончил технический вуз, работал инженером по мостам и тоннелям. Когда разразилась свистопляска на востоке Украины, он в числе первых приехал в Донецк, чтобы предложить свои услуги молодой республике. Кое-какие навыки у него сохранились, а вот забеги на длинные дистанции теперь давались ему с трудом. Но бросать курить он отказывался наотрез. Каждое утро Славик нарезал круги вокруг казармы, а потом хватался за сигарету.
– Молодцы ребята, быстро бегают, – пробурчал он, стараясь выровнять дыхание. – Никакой условный противник не страшен. Вот же черт, напрасно я вчера сексом занимался!..
– Ну и как новая девушка? – спросил на бегу Олег.
– Девушка-то новая, – согласился Вербин, делая остановку, чтобы передохнуть. – Зато ощущения старые. – Олег сорвался с места и пошел на обгон.
До вершины холма оставались считаные метры. Бойцы разбежались по опушке, залегли. Олег заскочил в канаву, схватился за бинокль. В Карпухино гремели выстрелы, взрывались гранаты. Село за вереницей буераков плавало в сизой дымке. С неба падал то ли снег, то ли дождь, погружающий округу в невыразительную хмарь. События смещались на восточную окраину. Там перебегали какие-то фигуры, бились вспышки автоматных очередей.
– Товарищ капитан, здесь овраг, – передал по рации из передового охранения рядовой Капитонов. – Мы уже в нем, он идет к селу.
– Вперед, но осторожно, – отозвался Олег. – Постоянно быть на связи.
Он уже видел этот овраг. Дистанция метров семьдесят, извилистая трещина разрезает пересеченную местность.
Капитан отдал приказ по рации Максимову:
– Малым ходом к оврагу, отслеживать ситуацию на окраине села!
– Тынис, твою дивизию, ты чего такой неуклюжий? – пробубнил Мишка Фендик, которому ополченец Валле отдавил ногу.
– Я не Тынис, – обиженно пробормотал эстонец. – Я Гуннар. Это значит «битва», «воин». А ты, медведь косолапый, разложил тут свои конечности.
У него был уморительный прибалтийский акцент. Бойцы задыхались от смеха. Олег шикнул на них. Вечно эти юмористы подрывают все устои воинской дисциплины.
Он связался с командиром второго взвода. Интересно знать, где эти «призраки»? Их и след простыл!
