– Я не о том. – Казарин посмотрел на притихшую Надежду. – Когда сегодня я увидел на сцене Глашу, я обалдел: это чистая Клео. Тот же жест приветствия публики, присущий только ей, ее поворот головы, как она задирает подбородок, становится на мостик, как делала Клео: только прапрабабушка входила в мостик таким движением, да столько всего еще, мелочей всяких. И еще Глаша похожа на Клеопатру и внешне. Сильно похожа. Я не верю ни в какую реинкарнацию, но то, что Глафира унаследовала от Клео свой дар, это точно. И мало того, думаю, что ее способности мощнее, чем были до сих пор во всей династии.
– И что делать? – спросила тихо Рива.
– К сожалению, вы ничего не сможете сделать, кроме одного: отправить ее учиться у настоящих учителей.
– А если не отправить? – резко спросила Надя.
– Вот ты запретишь ей заниматься? – чуть повысив тон, с наездом поинтересовался Казарин. – Про того наставника, что у нее сейчас, я все уже объяснил, это просто опасно. Другого у вас нет. Ну, продержишь ты ее до четырнадцати лет возле себя, а потом, может, и отпустишь в цирковое училище. А что она эти четыре года делать будет? Ромашки собирать и тихо сидеть в ожидании? У нее такой характер?
– Не такой, – спокойно ответил Максим Кузьмич, утихомиривая своим тоном Даниила.
– Вот и я о том же, – уже спокойней продолжил Казарин. – Разве вы здесь найдете, где ей заниматься? Ее уже сейчас надо переучивать и ставить заново мышцы, растяжки. Через четыре года это станет не просто трудно, а может, и невозможно. – И он устало потер лицо рукой. – Глаша вам не простит, когда все это поймет. – Он снова посмотрел на Надежду. – Я все понимаю, для вас эта информация просто шок. Для меня, кстати, тоже. Думаю, всем нам надо отдохнуть и как-то осознать все, что случилось. И успокоиться. Поэтому я, пожалуй, поеду.
– Может, еще чаю, – гостеприимно предложила Рива.
– О нет, – отказался Казарин, поднимаясь с места. – Большое спасибо. Обед был замечательно вкусным. И чай с десертом тоже. Вечером в пансионате праздник: пятнадцать лет основания, и мне необходимо присутствовать. Так что поеду.
Он протянул руку Максиму Кузьмичу, поднявшемуся из-за стола следом за ним. Мужчины обменялись рукопожатиями, и Даниил повернулся к Наде:
– Проводишь?
Она кивнула, поднялась из-за стола и вышла следом за ним во двор к его машине.
Постояли. Помолчали тягостно.
– На праздник приедешь? – спросил Казарин.
– Да, – кивнула она, глядя куда-то вдаль. – Мы обязаны присутствовать, будут Победные и еще несколько наших постоянных клиентов и партнеров, но папа и Рива сразу переложили это на меня, они не любители таких мероприятий. Так что мне придется ехать.
– Встретимся там? – предложил он.
– Не знаю, – пожала Надя плечами, чувствуя себя опустошенной. – Может.
И, развернувшись, не попрощавшись, ушла в дом.
Даниил вошел в зал и остановился, рассматривая гостей, пытаясь отыскать взглядом среди них Надежду. Мероприятие проходило в большом конференц-зале со сценой и трибуной, который переоборудовали под планы нынешнего вечера – демонтировали и убрали ряды кресел, вместо них установили круглые столики на шесть персон каждый. Над оформлением декора зала работали известные дизайнеры – все торжественно, дорого и красиво.
До начала официальной части праздника оставалось несколько минут, гости собирались в холле и зале, официанты разносили подносы с шампанским и закусками, проворно лавируя между группками беседующих людей. Казарин, обследовав холл в поисках интересующей его дамы и не обнаружив ее, двинулся в зал.
Он прошел вперед и увидел неподалеку от сцены Надежду, разговаривающую с Марией Победной. Вокруг двух мило беседующих женщин словно невидимый круг отчуждения образовался – не всякий решился бы подойти просто так к жене Дмитрия Победного, и наверняка где-то рядом ее охрана трется.
Казарин прошел вперед и непроизвольно остановился возле них, пораженно рассматривая Надежду.
Она потрясающе выглядела!
Волосы, прихваченные с боков двумя золотистыми заколками, ниспадали каштановыми локонами по спине, еле заметный профессиональный макияж подчеркивал ее необыкновенные глаза, а вечернее длинное в пол платье, струящееся золотистым шелком янтарного цвета, обрисовывало все изгибы фигуры.
Даниилу стало жарко! Он перестал замечать и слышать все вокруг. Он видел только ее, вбирая в себя удивительный образ этой необыкновенной девушки.
Охренеть! Снова она напомнила ему женщину эпохи Возрождения – великолепную, невероятно женственную и загадочную…
Казарин мотнул головой, сбрасывая с себя странное оцепенение и завороженность, и прошел вперед, присоединившись к дамам.
– Добрый вечер, – поздоровался он.
– О, Даниил, привет! – обрадовалась Мария Победная.
И на глазах пораженной таким панибратским приветствием Нади эти двое приобнялись и поцеловались в щечки, как старые добрые друзья.
– Здравствуйте, Мария, – улыбнулся Казарин и, хитро усмехнувшись, поинтересовался: – А что наш муж еще не прибыл?
– Здесь, сейчас будет речь произносить.
– Тогда я, пожалуй, вас больше целовать не стану, а то, как в прошлый раз, придется спарринг проводить. Мне как-то неудобно бить по мордасам почти олигарха нашей страны, – рассмеялся легко Даниил.
– Да кто кому еще набил! – тут же вступилась за мужа Мария Владимировна и пожурила: – Оба хороши! Хуже Лешки, ей-богу! Мальчишки!
– Вот-вот, я потому и пропустил парочку ударов, что Лешка ваш кинулся папаше любимому помогать и дубасил меня почем зря, ему казалось, что это просто куча-мала, – улыбался Даниил.
– Я же говорю, мальчишки, – развела назидательно руками Мария и спохватилась, вспомнив о хороших манерах: – Ох, извините нас, Наденька, я вас не представила, – и повела ладонью на Казарина, – это Даниил Антонович Казарин, давний друг нашей семьи, с Димой они были знакомы еще задолго до меня. А это… – начала разворачиваться она к Даниилу.
– Мы знакомы с Надеждой Семеновной.
– Да? – удивилась госпожа Победная.
– Да, – глядя только на Надю, ответил Даниил, усмехнулся и перевел взгляд на Марию. – И тоже задолго до вас. Больше десяти лет назад она у меня работала.
– Ты что, эксплуатировал детский труд? – посмеялась Мария.
– Почти, – улыбался он и спохватился: – Спасибо, вы мне напомнили о манерах и этикете.
Они заговорщицки переглядывались, видимо, вспоминая какие-то истории про тот самый этикет. А Надя смотрела на них, пораженная, переводя взгляд с одного на другого.
Находясь в своих глубоких переживаниях и выбитая из привычной колеи событиями последних двух дней, практически в шоке, она совсем забыла, что Казарин некогда был известным бизнесменом, занимавшимся инвестициями в масштабные международные проекты и вполне мог вращаться среди олигархов этой страны. Он давно исчез с журнальных таблоидов и перестал являться объектом журналистских интересов, сплетен и светской хроники, и Надя совершенно не знала, чем Казарин сейчас занимается и что делает. Могла, разумеется, пошариться в Интернете и разузнать о нем что-нибудь, но еще десять лет назад дала себе зарок не делать этого.
