Намеревавшийся было предстать пред комиссией брат фон Ризе покраснел еще больше, всхлипнул и дрожащими руками взял записку, затем очень медленно поднес ее к губам и очень быстро лизнул. Расценив, что этого явно недостаточно, фон Плауэн приказал фон Ризе тщательнее облизать бумажку. Тут уже архивариус отчаянно запротестовал, то и дело взмахивая короткими ручками, но Генрих напомнил, что едва ли на Божьем Суде снисходительно отнесутся к его непристойным проделкам в харчевнях и на сеновалах.
Окончательно сдавшись, превозмогая отвращение, хранитель кёнигсбергского архива все-таки облобызал сухим языком обрывок бумаги от края до края и впоследствии настолько увлекся, что кузену магистра пришлось силой отнимать записку, чтобы она не оказалась проглоченной.
Тогда младший фон Плауэн вновь задумчиво принялся вглядываться в нечеткие каракули, испещрившие бумажку. Вдруг через мгновение он хлопнул себя по лбу и резко поднес записку к пламени свечи, горевшей на столе у архивариуса. Его догадка нашла моментальное подтверждение – с обратной стороны тайного послания начала вырисовываться какая-то странная схема в виде многоугольника с крестиком у одной из сторон. Глаза фон Ризе полезли на лоб, а руки инстинктивно потянулись к листку.
Только ищейки уже покидали архив. Генрих сразу смекнул, что на записке молоком или соком лимона была нарисована карта. А крестик указывал место, где было что-то спрятано. Следовало внимательнее изучить карту и найти тайник. Однако выполнить задуманное можно было с наступлением темноты, иначе у назойливой комиссии могли возникнуть ненужные домыслы и подозрения. Поэтому пара пока направилась в оружейную палату.
Арсенал находился в подвале корпуса, отстроенного специально для маршала. Он занимал два просторных помещения квадратной формы, разделенных низким сводчатым переходом. Оружие – мечи, копья, топоры, булавы, луки и арбалеты – стояло у стен, воткнутое в вырезанные проемы узких деревянных подставок.
Доспехов здесь не было – они хранились непосредственно в жилищах самих рыцарей и служебных. Крупных огнестрельных орудий также не водилось – их заблаговременно разместили на стенах в особых оборонительных нишах. А вот небольших размеров бомбарды складировались здесь, в отдельных ящиках.
В палатах, занятые протравкой стволов, чтоб не оконфузиться перед инспекцией, находились оба хранителя – оружейник и его помощник. Войдя решительными шагами в оружейную, не здороваясь, фон Плауэн резко спросил, был ли кнехт Бастиан убит из здешней бомбарды.
Бритый наголо, с массивной шеей и огромными волосатыми ручищами брат-оружейник переглянулся с молодым, безволосым от природы помощником, крякнул и признался, что вышеупомянутый кнехт, упокой Господь его безгрешную душу, был, к величайшему сожалению и прискорбию обоих хранителей палат, случайно убит другим кнехтом Мартином одной из кёнигсбергских «огненных банок».
Из показаний оружейника следовало, что каким-то непостижимым уму образом служебному удалось умыкнуть ключи – неизвестно чьи, оружейника или помощника, ибо они постоянно находились при них и днем и ночью, открыть палату, стащить бомбарду и незаметно вернуть ключи на место. А что банка отсюда, так это достоверно, ведь на ней стояло здешнее клеймо и инвентарный номер. Для чего все было сделано, никаких мыслей у оружейников не имелось.
– Да-а, и ты до сих пор не понял, для кого была отлита пулька, Пес? – Со всеми передрягами Гектор напрочь забыл о своем невидимом поводыре.
– Где уж мне понять, когда ты у нас самый умный!
– А кто тебе мешает набираться ума-разума? Можешь не искать тайник. Там спрятан мешочек. В нем лежит еще несколько таких пулек. Когда Бастиан ходил выливать помои за ров, к нему подошел один человек.
– Очень интересно… – прусса накрыло ледяной волной.
– Пока еще нет, – в голосе Бэзила появились тяжелые металлические нотки. – Слушай дальше. Он сумел убедить Бастиана проникнуть в палаты и стащить бомбарду.
– А где же он взял ключи?
– Их еще до битвы маршал обронил около кузницы и даже не заметил – потом ему изготовили новые. Старые за ушат завалились. Тот посланец указал Бастиану точное место и передал ему карту. Кнехт отыскал тайник и забрал оттуда одну пульку.
– А кто схоронил там снаряды?
– Возможно, тебе покажется странным – но они там появились сами. Точнее, их там материализовали.
– Во что ты опять меня втянул? Вещи не появляются ниоткуда!
– Ты побывал в будущем и прошлом, сделался неуязвимым. В такое ты смог поверить, а в появление пулек нет? Даже ящерица рассмеялась бы над тобой, Гектор. Но дело в другом.
– И это только пятое испытание… – Удрученный Пес незаметно для окружающих взглянул на свои кресты.
– Погоди, я ведь предупреждал – все только начинается. Пуля была твоя, герр Бронте. – Жуткое известие окончательно добило прусса.
– Как моя? Что значит моя? Он же стрелял в Бастиана!
– Накануне кнехт украл бомбарду из палат и по приказу зарядил ее взятым ядром. Он не знал, зачем ему это надо – попросту слепо исполнил волю совершенно неведомой силы, так как ее влияние на обычных людей безгранично.
– Получается, кнехт должен был продырявить меня, а случайно пал жертвой сам? Выходит, недруг собирался устранить меня чужими руками. Но почему он не сделал этого лично и зачем ему было нужно наводить жуткий мор на обитателей крепости?
– Подожди, не спеши. У твоего врага есть такой же, как я, учитель. Он тоже дает ученику задания. Как ты упражнялся в своих сверхнавыках, так и он нанес сокрушительный удар в виде проклятой заразы, которая подкосила орден и забрала Гуго.
– И к чему же он готовится? – Ответ заранее был известен полубрату.
– Уничтожить тебя, – Бэзил подтвердил опасения прусса. – К счастью, они пока не решаются на прямую схватку, потому что ты лучше подготовлен. Им пришлось применить хитрость. Но это по правилам. А я их нарушил…
– Какие еще правила? – дыхание Гектора заметно участилось, он впервые начал жалеть, что не отказался от всего еще до посещения Копперника. – Что ты нарушил?
– Существуют установленные порядки, – невидимка, казалось, вздохнул. – Помнишь, я говорил, что меня сослали сюда, к вам на Землю? За провинности там… у нас мы вынуждены искупать вину среди людей. Каждый по-разному. Например, мы с Разгалом – моим «давним приятелем», проводником твоего врага – должны состязаться друг с другом.
– Что же получается? Нашими руками вы сводите счеты между собой?
– Точно так. Но ты же хотел жить и тебе не было дела до того, кто и зачем тебя спасает. До завершения пятого задания отказаться ты уже не сможешь.
– А что ты нарушил?
– Я, в свою очередь, убедил Бастиана отдать банку Мартину, затем заставил того уложить кнехта. А это запрещено. Я не имел никакого права вмешиваться, но тогда тебя бы убили.
– И что же нам делать дальше? – остро осознав нависшую опасность, Пес вспомнил о жене.
