Глава одиннадцатая,
в которой перед читателем предстает самый первый сталкер
Наезженная грунтовка ныряла от шоссе в неглубокий овраг, а вынырнув, упиралась в полусгнивший деревянный забор, огораживающий небольшую деревеньку, домов в десять. «Хутор – мысленно поправил себя Мора, – вот как это называется». Полузабытое слово всколыхнуло в памяти череду образов: летние каникулы у бабушки, коровы, ночная рыбалка, посиделки у костра… Но воспоминания эти мгновенно смыло – резкий, с металлическим звоном, выкрик громкоговорителя заставил сталкеров припасть к земле. Тревога оказалась ложной: прозвучавшая команда предназначалась воякам с блокпоста, расположенного прямо за небольшой рощей. На кордоне соседство сталкеров с вояками воспринималось как нечто обычное, и по негласной договоренности они друг друга не обижали.
Мора махнул друзьям и первым вошел в хутор, молча кивнув незнакомому сталкеру, подпиравшему плетень у первого дома с заколоченными окнами. Дорога, густо посыпанная опавшими листьями, тянулась вдоль домов к небольшой площади в центре поселка. Пахло грибами и дымом, яблони в заброшенных палисадниках шелестели остатками листвы, где-то перекликались вороны – обычная деревенская осень плыла по хутору, и, если бы не отсыревшие дома с выбитыми окнами и проломленными крышами, можно было подумать, что сталкеры попали на Большую землю.
На площади горел костер, возле которого сидели пятеро, один лениво бренчал на гитаре какой-то блатной романс. Проходящих мимо внимательно оглядели, покивали в ответ на приветствия, но ни о чем не спросили, разговор так и не прервался: захотят – сами подойдут, сами расскажут, если есть что.
Возле забора в задней части хутора стоял еще один сталкер – этот рассматривал гостей уже откровенно оценивающе.
– К Сидорычу? – поинтересовался он.
– К нему, – согласился Молодой.
– Зачем?
– По делу, – ответил Зубр.
– По делу, так по делу, – кивнул сталкер и уступил дорогу.
В глубине небольшой дубовой рощицы виднелся холм с освещенной аркой входа. Друзья по очереди нырнули в проем и, гулко стуча «берцами» по железным ступенькам, спустились в подвал – небольшое помещение с массивной стальной дверью и рядом железных шкафов. Мора нажал кнопку рядом с дверью.
– Кого там? – раздался из динамика низкий хриплый голос.
– Будто не видишь? – откликнулся Молодой.
– Ага, – согласился собеседник. – А что так много?
– Поговорить надо, – ответил Мора.
– Вот между собой и поговорите.
– Без тебя разговор как-то не клеится.
– А это завсегда так в Зоне. Без Сидорыча здесь никуда. Скидавайте игрушки в ящик.
Сталкеры сложили оружие в ближайший шкаф, Зубр запер дверцу и забрал ключ. Дверь с треском приоткрылась.
– Ну заходите, хлопцы.
Сидорыч, толстый лысый старик с обвисшими запорожскими усами, сидел за столом по ту сторону железной решетки, делящей помещение на две части. На столе стояла бутылка водки, какая-то закуска и светился экран ноутбука. За спиной Сидорыча высились стеллажи со шмотками и виднелась еще одна дверь.
В перегородке было небольшое окошко, прямо напротив хозяина, сквозь него пришедшие по очереди пожали старику руку.
– Выпьете? – спросил Сидорыч, указывая на бутылку.
– И пожрать бы не отказались, – заметил Молодой.
– Силь ву пле, как говорят у нас на кордоне. Тушенка по десять долларов, бутылка водки – пятнадцать.
– Одно меня радует, – сказал Мора, пододвигая к окошку стулья, – Сидорыч всегда верен себе.
– А как же, – самодовольно согласился старик, расставляя у себя на столе стаканы. – Я тут как незыблемый ориентир.
– А помнишь, незыблемый ориентир, как ты, когда я сюда только залетел, дырявый броник по цене «Берилла» мне продал?
– Молодой, колхоз – дело добровольное. Я никому ничего насильно не впихую.
– Ну да, ты всем не впихуешь. По самое некуда, – прогудел Зубр.
– Вот именно, – указал на него Сидорыч, протянул сталкерам стаканы и провозгласил: – За Зону-мамульку, так ее разэдак!
Потом Сидорыч неспешно вскрыл три банки тушенки и протянул гостям вместе с вилками. Сразу же налил по второй.
– А дымить наверх! – безапелляционно заявил Сидорыч, увидев, что Зубр достает пачку.
– Вот тебе за перекуры, – Зубр положил на стол еще десять долларов.
– Смерти моей хотите, – проворчал Сидорыч, забирая деньги. – Дай-ка, Зубрик, тогда и мне цигарку.
Закурили. Мора переглянулся с коллегами и понял, что начать разговор придется ему.
– Про стычку на Скадовске слыхал? – спросил он.
– А то как же, – согласился Сидорыч. – Шум большой был.
– Кто они?
– Вояки какие-то, – помолчав, ответил Сидорыч. – Вроде не наши, особые. С Большой земли. Послезавтра, кстати, в «Рентгенах» стрелка по этому делу забита. Наши с вояками перетирать будут. Обчество недовольно… И я недоволен. Хотят войны – повоюем. Такие, значица, настроения в обчестве образовались.
– Будем воевать? – спросил Зубр.
– Ох, не знаю, хлопцы. Вряд ли.
– Тогда воякам придется сдать своих, кто беспределил, – сказал Молодой.
– Не знаю, – снова повторил Сидорыч. – Не сдадут, думается.
– Да? Ну а как тогда решить?
– А я-то чего? – развел руками Сидорыч. – Послезавтра в восемь встретятся. Вас, кстати, там ждут. Вы вообще в сеть выходили?
– Нет, – почти хором ответили сталкеры.
– Запеленгуют, – пояснил Мора.
– Ну да, ну да, – покивал старик. – Короче, мужики, советую я вам тогда тут схорониться, у меня. Как там решится – сообщу. Тогда и думать будете.
– Не пойдет, – сказал Зубр.
– Почему же это?
– Его, – сказал Мора, указывая на Зубра, – обложили возле Живодера. Меня с Молодым чуть не взяли на Скадовске. Хочешь, чтобы у тебя тут шухер устроили?
– Да ладно, я с ними уже лет пятнадцать дружбу вожу.
– Дед, ты чего, не понимаешь, что ли? – возмутился Молодой. – Клали они, навуходоносоры, на все дружбы.
– Да! – встрепенулся Мора. – Сидорыч, не знаешь, что с Кулибиным?
– Жить будет, – успокоил Сидорыч. – Поранили его, серьезно. Но к Доктору успели донести.
– Вот падлы! Но, как видишь, тебе лучше с нами не связываться. Не хотелось бы, чтобы тебя к Доктору носили, несмотря на твою пятнадцатидолларовую водку.
– Мора, – Сидорыч от негодования даже прив-стал, – я тут по артефакты ходил, когда тебя еще мамка в угол ставила. Я тут вообще первый сталкер. Кто ко мне сунется? Им жить надоело?
