В доме послышалась возня, потом на крыльцо вышла женщина с двумя детьми.
– Иди сюда, стрелять не будем.
Женщина сошла с крыльца. Дети – лет по восемь-десять – испуганно жались к ней, держась за юбку.
– Уйдите отсюда – хоть к соседям. Почему хозяин не выходит?
– Не вем.
Вот заладили! В переводе с польского на русский означает «не знаю».
Как только женщина скрылась в соседнем доме, Сергей еще раз предложил Тростинецу сдаться. Но тот в ответ открыл огонь из автомата.
– Огонь! – скомандовал Сергей.
По окну сразу ударили не меньше десятка стволов. Звенели стекла, летели щепки. Один из рядовых сорвал с пояса гранату и, размахнувшись, бросил ее в окно. Рвануло так, что в доме вылетели все стекла, а из самого дома потянулся дымок.
– Похоже, Тростинецу этому амба! – удовлетворенно сказал лейтенант. Он был доволен, что его подразделение приняло участие в огневом контакте.
Выстрелов из дома больше не раздавалось.
Когда Сергей с Самойловым вошли в дом, они обнаружили убитого хозяина. Кто-то из автоматчиков угодил ему в голову, и граната была уже лишней. Присутствовавшая при этом соседка выбросила в окно тлеющий и дымящийся половик.
При обыске в доме обнаружили пару автоматов и немецкую радиостанцию «Телефункен».
Слова боевика оказались правдой, Тростинец в самом деле был связан с руководством вражеского подполья. У рядового члена организации рацию не оставят.
Назад солдаты несли трофеи, только оружие и рацию доставили в дивизионные отдел СМЕРШа.
На какое-то время вылазки боевиков в уезде прекратились. Две группы были уничтожены, главарь подполья убит. Однако Сергей не верил, что уничтожены все; правда, видимая деятельность подполья прекратилась, и это его устраивало.
Но не успел он написать рапорт о проделанной операции, как появилась новая напасть. Мотоциклист привез сообще-
ние из Кутно, что вечером половина маршевой роты насмерть отравилась.
Сергей выматерился, но ехать было надо. С собою он взял молодого опера Ставницкого. Они оседлали трофейный мотоцикл BMW из отдела и направились в городишко.
Население городка было всего тысяч пятнадцать, да и те наполовину разбежались при приближении советских войск.
Домчались они до городка быстро – всего за каких-нибудь сорок минут.
На окраине городка, у каких-то складов недалеко от железной дороги, суетились военные и стояли грузовики.
Сергей подъехал к военным.
– Туда нельзя, – перегородил ему дорогу ефрейтор.
– Нам можно, – сунул ему под нос удостоверение СМЕРШа Сергей.
Они прошли на склад. Помещение было кирпичное, длинное. И везде – трупы. Рядом суетились медики.
– Кто старший из медиков? – Сергей поймал за руку медсестру.
– Капитан Леонтьев. Вон он – самый высокий.
Сергей подошел, козырнул и показал удостоверение.
– Что произошло?
– Отравились сильным ядом. Пострадавших – я имею в виду живых – нет, одни трупы.
– Чем отравились, есть предположение?
– Экспертиза нужна, анализы, – пожал плечами эскулап. – Нас вызвали, а делать нам тут нечего.
Так, никакой ясности.
Сергей нашел командира маршевой роты, старшего лейтенанта Куницу.
– Объясните толково, что произошло?
– Понятия не имею. Вечером расквартировались на отведенном месте, а утром половина роты – холодные уже.
– Не томи, старлей. Тебе в лучшем случае штрафбат светит. Рассказывай.
Сергей чувствовал, что офицер недоговаривает.
Старлей вздохнул.
– После ужина сухим пайком несколько солдат на путях цистерну со спиртом обнаружили. Набрали полные котелки, выпили, да еще и в роту принесли. Я, чтобы пьянство пресечь, у цистерны двух автоматчиков поставил, приказал стрелять, если попытаются спирт взять. Но кто выпить успел – умерли.
– Пиши рапорт, только все подробно. Ставицкий, опро-
си и запротоколируй свидетелей – часовых, тех, кто в живых остался, – видели ли они что-нибудь.
Сам же направился к железнодорожным путям.
У двадцатитонной цистерны немецкого образца стояли двое автоматчиков.
– Стой, стрелять буду! – предупредил один из них.
– Боец, ко мне! Я из СМЕРШа, – Сергей предъявил удостоверение.
Лицо автоматчика побледнело.
– Извините, товарищ майор!
– Эта цистерна?
– Так точно.
– Котелок или фляжка есть?
Автоматчик отстегнул с пояса фляжку в чехле.
Сергей взобрался на цистерну и опустил фляжку в открытый люк. Набрав спирта, спустился вниз – фляжку надо было отправить на исследование. В принципе умерших это не воскресит, но для дела положено.
– Открывайте задвижку снизу, – приказал Сергей.
Один из солдат открыл задвижку. На землю хлынула жидкость, сильно пахнувшая спиртом. По виду и запаху – настоящий денатурат. Или немцы спирт каким-нибудь ядом отравили, или в цистерне метиловый спирт. Он по цвету, вкусу и запаху – точь-в-точь этиловый спирт, не отличишь. И действует после выпивки очень похоже, только убивает. Не мгновенно, но нескольких часов хватает. И смертность от него стопроцентная.
Кто из солдат позарился на дармовую выпивку – сами виноваты, только вот расплата была очень жестокой. А старлей не пресек вовремя. И шестьдесят два человека навечно останутся лежать в братской могиле в маленьком польском городке. Старлей, конечно, под трибунал пойдет, и какова его судьба будет – никому неизвестно.
Глава 8
«Неметчина»
Наши войска быстро продвигались к Германии, а кое-где уже пересекли ее границы. В конце января, 27-го, пал Мемель (Клайпеда). Земли Восточной Пруссии, этой цитадели немецкой военной машины, съеживались, как шагреневая кожа.
По мере продвижения по немецким землям сопротивление немцев возрастало. Одно дело – воевать в Белоруссии или Польше, и совсем другое – защищать свои дома и семьи. Велика ли Германия? А боевые действия ведутся на два фронта: на западе высадились американцы с союзниками, на востоке давят Советы. Наиболее боеспособные части были переброшены немцами на Восточный фронт, заняли Зееловские высоты, довольно хорошо оборудованные в инженерном плане: многоярусные бетонные доты, противотанковые надолбы, ряды траншей, перед которыми – колючая проволока и густые минные поля.
Только людских резервов у Германии уже не было. Работали заводы, выпуская танки, пушки, самолеты, вооружение и боеприпасы. А людей, владеющих этой техникой, оставалось все меньше. Да и времени на подготовку новобранцев требовалось много – его у немцев тоже не было. Дошло до того, что в зенитных расчетах из немцев были только наводчики и командиры расчетов, а остальные члены расчета – подносчики снарядов, заряжающие – комплектовались из военнопленных.
