– О, постой-ка! Я хочу тебе кое-что показать!
Уэс быстро заговорил с мороженщиком на хинди, и тот открыл ящик, чтобы мы смогли заглянуть внутрь. Его маленький холодильник был доверху набит цилиндриками мороженого – ни дать ни взять поленница из сладких «полешек». Мороженое было на любой вкус – тропическое, тутти-фрутти, зеленый чай, фисташковое, инжирное, манговое, кокосовое, имбирное, шафранное, апельсиновое, кардамонное, жасминовое и даже с ароматом розовых лепестков.
– А шоколадного нет? – спросила я Уэса.
Он засмеялся, пообещал торговцу, что мы непременно подойдем к нему позже, и потащил меня к костру. Когда мы пробирались сквозь толпу в поисках свободного места, я краем глаза увидела Кишана, стоявшего в стороне. Он коротко улыбнулся мне, прежде чем отвернуться и отправиться к столам с едой. Мне сразу стало спокойнее на душе. Теперь я могла расслабиться. Не то чтобы я не доверяла Уэсу, просто было приятно знать, что хотя бы один из моих тигров где-то рядом. Значит, я в полной безопасности, под защитой супергероя, который ни за что не даст меня в обиду. И все же в спокойствии и уверенности, которые давало мне одно присутствие Кишана, было нечто такое, о чем мне не хотелось задумываться, и я сосредоточила свое внимание на Уэсе.
За весь вечер я только раз увидела Кишана, но постоянно чувствовала на себе его взгляд. А когда мы с Уэсом танцевали у самого костра, я увидела Рена.
Я застыла, пропустив мимо ушей все, что говорил Уэс. Рен был окружен целой стайкой прелестных хохочущих девушек. Большая часть из них была полуодета, и все они отчаянно флиртовали с Реном. Он был в простых черных брюках и сине-зеленой рубашке, расстегнутой у ворота, но при этом выглядел гораздо обольстительнее большинства полуголых мужчин вокруг. Шелковистые черные волосы то и дело падали ему на глаза во время танца, и Рен небрежно откидывал их. Вот он повернулся к одной из девушек и что-то шепнул ей на ухо. Другая тут же надула губки и дернула его за рукав, и Рен с очаровательной улыбкой коснулся ее щеки.
Вокруг увивались блондинки, брюнетки и рыженькие. Высокие, миниатюрные, длинноволосые, коротко стриженные. Не в силах отвести глаз, я стояла и смотрела, как девицы висли на нем, сражались за его внимание и оттирали от него друг друга. Вот высокая загорелая блондинка прильнула к Рену и что-то ему сказала, а он обнял ее за талию и сверкнул белозубой улыбкой. Когда она встала на цыпочки и убрала волосы с его лба, у меня чуть сердце не разорвалось. Кровь застучала в висках. Воздух вдруг сделался густым и плотным. Я не могла вздохнуть. Сжав кулаки, я несколько раз сглотнула, испугавшись, что меня сейчас вырвет.
Уэс тоже все видел.
– Пойдем, Келси. Идем отсюда. Тебе не нужно на это смотреть.
Я позволила ему увести меня, а недавнюю растерянность сменила слепая ярость. Я вся тряслась от бешенства. Мне хотелось добела раскалить свою ладонь и снести голову каждой девице, посмевшей дотронуться до Рена. А потом изрешетить электрическими разрядами его. А еще лучше убить себя молнией, чтобы избавиться от этого иссушающего гнева, от этой горькой боли. Мне казалось, что из меня разом выкачали все доброе, светлое и счастливое, залив на освободившееся место кипящую лаву. И я бы не удивилась, если бы вместо слез у меня из глаз повалил пар.
Потом я увидела с краю толпы Кишана и немного успокоилась. Будь здесь моя мама, она непременно сказала бы: «Келси, вот молодой человек, на которого ты можешь положиться», – и была бы права. С самого Орегона Кишан был рядом и всегда на моей стороне. Он никогда не торопил меня, не понукал, не требовал больше того, что я могла ему дать. Я не видела от него ничего, кроме хорошего.
Несколько секунд мы с Кишаном смотрели друг на друга. В его взгляде я без труда прочла вопрос: я тебе нужен? В ответ я слабо покачала головой и закрыла глаза. Когда я снова открыла их, Кишана уже не было. Кипящая лава застыла и пошла трещинами. Внутри у меня все сделалось черным и рассыпалось в прах. Никакой водой нельзя было смыть толщу пыли, душившей меня. Мои руки и ноги налились свинцом. Я еле шевелилась и боялась, что упаду.
Уэс взял меня за руку, но я резко вырвалась.
– Прости, Уэс. Просто я…
– Ты в шоке. Я понимаю. Он не должен был приходить сюда и устраивать это представление.
– Он может делать все, что ему заблагорассудится, – вяло ответила я. – Это уже не имеет значения.
– Давай я угощу тебя фруктовым напитком. Тебе срочно нужна хорошая доза сахара.
Он принес мне стакан с чем-то красным и вкусным. Я стала медленно пить, чтобы порадовать Уэса. Сладкое питье скользило по моей гортани и падало куда-то в бездонную дыру. Я представила, как оно падает на черные угли, шипит и исчезает едким паром, как все остальное.
Уэс хотел еще потанцевать, и я согласилась задержаться на пару песен. Мы держались в стороне от того места, где увидели Рена. Я танцевала, но мое сердце было далеко. Я мечтала только о том, чтобы все поскорее кончилось и я могла уйти на корабль. Уэс согласился уйти со мной, и каким-то уголком души я пожалела, что испортила ему праздник, которого он ждал целый год. Но что значило это сожаление по сравнению с моим личным списком потерь?
Когда мы стали выбираться из толпы, заиграла медленная мелодия. Краем глаза я увидела промельк чего-то зеленого и не смогла удержаться. Я обернулась.
Рен танцевал с индийской красоткой в желтом сари. Ее длинные черные волосы падали до самого пояса. Ладони Рена лежали на ее обнаженной спине. Вот он со смехом наклонился, чтобы лучше слышать, что она говорит. Когда Рен снова поднял голову и повернул свою партнершу, я громко ахнула. Это была Нилима!
Я с трудом отвела взгляд от танцующей парочки и уставилась прямо перед собой. Уэс что-то говорил, но его слова не могли пробиться сквозь густой туман в моей голове. Наконец он оставил попытки разговорить меня и просто держал за руку всю дорогу до яхты. Он довел меня до дверей каюты, чмокнул в щеку и ушел.
Я сорвала с себя платье, рухнула на постель и тупо уставилась в потолок. С берега доносился треск фейерверков и веселые крики. Тут что-то внутри меня рухнуло – стена или щит, не знаю. Главное – преграда исчезла, и тихие слезы хлынули у меня из глаз. Казалось, им не было конца. Это были первые слезы, пролитые мной с тех пор, как Рен меня бросил, и когда они наконец иссякли, я дала себе слово, что они будут последними.
Ночью мне снились кошмары, но я чувствовала, как кто-то заходил ко мне. Этот человек положил руку мне на лоб, но у меня не было сил открыть глаза. Он прошептал мне несколько слов на своем родном языке. Буря, бушевавшая во мне, утихла, и я спокойно уснула. Может, это было на самом деле, а может, только приснилось. Но главное – я знала, что меня любят.
На следующее утро я встала, умылась, оделась и отправилась в спортзал. Кишан, как всегда, был там, готовился приступить к утренним упражнениям.
– Привет, Келлс! Не хочешь позаниматься со мной?
– Может, попозже? Я пришла спросить тебя кое о чем.
