Хозяйские настенные часы – производство СССР, знак качества на циферблате, часы уродливые, как моя жизнь, и точно, как моя жизнь, бесполезные (стрелок-то нет), отбивают боммм-боммм. Как кувалдой по ороговевшим мозгам. Спасибо. Я и без вас в курсе, что уже два ночи. А в ящике счастливые люди производства СССР обматывают друг друга серпантином. Пойду обмотаю голову холодным полотенцем, вдруг поможет.
Заказчик всегда прав. Ему плевать, что завтра Новый год, веселый праздник, и что у фрилансера тоже могут быть планы. Заказчику плевать – он деньги платит. Потом. Когда получит готовый, работающий, как часы, сайт. А мне деньги нужны сейчас, потому что завтра в полдень припрется хозяйка и станет требовать положенную арендную мзду. Которую я, между прочим, и так на две недели задержала, отвираясь страшной и заразной инфекцией. «В щелочку конвертик просунешь, если доживешь, жертва пандемии ты наша», – съязвила хозяйка и положила трубку, когда я в очередной раз попыталась отговориться хворобой, старательно кашляя и демонстрируя состояние, близкое к летальному исходу.
Конвертик у меня есть. Денег нет только. Двести тридцать два рубля – поскребла сегодня по сусекам – не спасут ни отца русской демократии, ни саму демократию. Судя по всему, завтра, когда новый год окажется «у самого порога», у того же порога, а точнее, за ним окажусь и я. Но из последних сил верю в гуманизм и справедливость квартирной хозяйки. Верю, что эта добрая женщина не вышвырнет меня за дверь тридцать первого декабря. Верю, что проникнется, прочувствует, исполнится милосердия… Естественно, сперва поорёт, но потом исполнится. Верю. Ну не то чтобы стопроцентно верю… Но больше ничего не остается. В противном случае придётся топать на вокзал, брать билет на первую электричку и на перекладных – домой. Как раз числу к пятому доберусь. То-то мама обрадуется. То-то будет ей повод для ликования и любимого «а я же говорила!.. я предупреждала!». Ну говорила. Ну предупреждала. А говорила мне мама классическое: «Катя, куда ты едешь? Что ты забыла в этой нерезиновой. Сиди-ка лучше дома. Ходи на работу, как все. Может, еще повезет, встретишь хорошего человека. Выйдешь замуж. Детишек родишь». А я хмыкнула, за полчаса рюкзак собрала и турум-тум-тум в дальние дали за золотым руном. Авантюристка.
Главное, что никто ничего толком не обещал. Строганов Васька в аське (какой дурацкий каламбур) всего лишь обмолвился, что в его конторе вот-вот освободится место веб-дизайнера, нужен хороший специалист, и я вполне подойду, а я решила, что это мой шанс и надо за него хвататься. Рюкзак, ноутбук, плеер, наушники, плацкарт Саратов – Москва, здравствуй, столица! Вообще, поздновато, конечно, в мой почти тридцатник срываться с уютно-обгаженного насеста и ехать не пойми куда не пойми зачем. Но это был действительно последний шанс. Последняя возможность что-то изменить, сломать пыльную монотонность будней, плеснувши краски из стакана на блюдо студня из барана… Господи, так хочу спать, что несу совершеннейший бред. Так, где тут архив с фотографиями? Куда они его засунули, эти придурки?
А Строганов – сволочь. Всегда был сволочью. И в школе был сволочью, и в институте. Поэтому у нас с ним ничего и не вышло. Сволочь. Мало того что полгода кормил завтраками: «Катя, потерпи еще месяц. А пока я тебе левак подгоню», – так еще и достал своей заботой. «Катя, давай я тебе в долг дам! Вернешь, когда сможешь». «Катя, давай продуктов куплю – завезу». «Катя, ну мы же друзья. Ну что ты, Свиридова, такая упрямая и капризная, как кошка?» Ну да. Как кошка. Как ослица – так вернее. Как будто он не понимает, как мне важно… Как необходимо справиться самой. Справиться! Самой! Хотя бы в этот раз. Сволочь он. Но хороший.
На экране старого – производство СССР, знак качества на лакированной панели, круглая штуковина для переключения каналов отломана, и, чтобы переключиться, надо цеплять железный штырёк плоскогубцами, – телевизора танцует молодая Людмила Марковна, похожая на улыбающиеся песочные часы. Бом, бом, бом, бом… Уже четыре, что ли? На экране ноутбука фотографии кошек. Тысяча разных фотографий разных кошек. Кошек маленьких, больших, средних, однотонных, в полоску и в пятно. Мой нынешний заказчик (спасибо тому же Строганову) – питомник абиссинских кошек, а также канадских и донских сфинксов. Теперь я почти всё знаю про особенности разведения, сложности скрещивания и выставочную карьеру главного производителя безволосых котят – чемпиона мира Яффи. В другое время порадовалась бы, что материал не слишком занудный. Всё-таки не финансовая аналитика и не судостроение. Но сейчас хочется спать, а еще есть, а еще завтра припрется хозяйка…
«Ранняя стерилизация кошек. За и против…» – ставлю теги, подбираю картинку хмурой лысой кошатины в малиновой попонке. Кошка явно против ранней стерилизации. Но ее не спрашивают. Никто не интересуется мнением кошек и фрилансеров. Заказчик всегда прав. Как же хочется спать… Спать хочется…
* * *
Блюмк. Почта подмигивает свежим сообщением. «Срочно! Только ты можешь мне помочь. В связи с трагическими обстоятельствами – в Америке скоропостижно скончался дед…» Нигерийские спамеры совсем охамели. Ну. Что на этот раз? Двадцать миллионов долларов на секретном банковском счете или расщедрились на двадцать пять? Или на кону килограмм необработанных алмазов? Delete mail. Стоп! Стоп… Чего-то я не понимаю… Что за бред?
«Срочно! Только ты можешь мне помочь. В связи с трагическими обстоятельствами завтра уезжаю…
В восемь утра самолет. Кроме тебя, из родных и близких в Москве никого. Дозвониться не смогла, рассчитываю на то, что ты проверяешь почту. Все контакты взяла у Верочки. Знаю, Катя, что ты меня не помнишь. Я – Любовь Иосифовна, кузина твоей мамы. Судьба в свое время развела нас с Верой, и долгое время мы считали друг друга врагами. Но прошли годы, мы повзрослели, стали мудрее…»
Сколько пафоса и лишних букв. Нельзя ближе к делу? Какая она многословная, эта неизвестная мне Любовь Иосифовна. Кто такая? Так… Мамина двоюродная сестра… Мужчина послужил причиной размолвки… Бррр. Какая-то мелодрама производства СССР, в главной роли мама и эта самая Любовь плюс еще парочка неизвестных персонажей… Где же суть? Опа!
Я зажмурилась, помотала головой и еще раз, уже внимательнее, перечитала текст сообщения. И еще раз. И третий раз, чтобы убедиться, что это не сон. Потом встала, включила чайник и пошла к раковине, чтобы умыться холодной-холодной водой. Заправившись кипятком – кофе кончился вчера, а чай я не пью, – снова уселась перед ноутбуком. «Стали мудрее… Печальные события заставили меня забыть о многолетней обиде и обратиться за помощью к твоей матери. Она-то и сообщила мне, что ты сейчас в Москве. Ты, Катерина, мое спасение! Умоляю тебя пожить какое-то время в моей московской квартире и приглядеть за моим любимцем. Моим единственным, уже в течение многих лет, другом. Моим наперсником. Очень надеюсь, что ты любишь кошек и что тебе не составит труда…»
Труда? Нееет. Мне не составит. Даже если поголовье этих «наперсников» превышает сотню, хотя надеюсь, что всё не так печально. Для меня это настоящий подарок. Халявная трешка на Садовом на целых полгода или даже год. Неизвестная, но уже обожаемая мной тетя Люба предполагала, что «трагические обстоятельства» задержат ее в заграницах минимум на шесть месяцев. «Но моё пребывание там может, к сожалению, затянуться…»
