– Постарайся подольше, парень.
Линк и Майк Троно решили не заморачиваться: вместо того чтобы возиться с газовыми резаками или подрывными зарядами, Майк, едва Адамс удалился, вскинул к плечу гранатомет и выстрелил в дверь, ведущую в надстройку судна. Взрыв сорвал дверь с петель и с лязгом погнал по внутреннему коридору. Они с Линком спустились по оставленной Максом веревке. Краска вокруг уничтоженной двери горела от взрыва, но они были готовы к этому: Линк побрызгал на нее из маленького огнетушителя и, когда пламя погасло, отбросил его в сторону. Металл был все еще обжигающе горячим, поэтому они входили осторожно.
У обоих были мощные трехкамерные аккумуляторы и одинаковые «ЗИГ-зауэры» калибра девять миллиметров, на тот случай, если «Геркулес» будет не таким покинутым, как они считали.
Входить на судно, находящееся в таком состоянии, было все равно что пожарному вбегать в горящий завод боеприпасов, но ни тот ни другой не колебались ни секунды.
Интерьер «Геркулеса» находился в плачевном состоянии. Стены шелушились, пол местами поднялся, все каюты были ободраны. Белые кабелепроводы свисали в беспорядке с потолка и со стен. Выглядело все не так скверно, как на «Орегоне», но было ясно, что ему пора на слом, куда его и отправляли предыдущие владельцы. Майк и Линк прошли на мостик, где подслушали разговор Эдди и Макса по своим тактическим рациям. Они повернулись, как солдаты в строю, и вышли тем же путем, каким пришли.
Движение «Геркулеса» в воду оставалось вялым, потому что его балластные цистерны продолжали заполняться. Однако при крене на правый борт он погружался глубже и поднимался медленнее, чем при килевой качке. С таким количеством воды в трюме судно силилось сохранять вертикальное положение, но, как бы ни был искусен Эрик Стоун в управлении, «Геркулес» неизбежно должен был опрокинуться.
В довершение всего тучи, которые Кабрильо видел на рассвете, принесло сюда, и свежий ветер поднимал волны. Они длинными валами бились о борт судна.
Двигаясь еще быстрее, чем они, Эдди Сенг вскоре их нагнал. Лица всех троих выражали угрюмую сосредоточенность. Жизнь Хуана и Линды зависела от того, остановят ли они воду, заливающую громадные цистерны судна.
Хотя все океанские суда разные, количество входов в машинное отделение у всех одинаковое, и его расположение всегда продумано. Поэтому люди быстро спустились на три палубы вниз и вошли в металлическую дверь с надписью «Машинное отделение». В ручку ее была продета запертая на замок цепь.
Линк решил разорвать цепь взрывом, потому что выстрел в таком ограниченном пространстве мог закончиться рикошетом в стрелка. Прилепил на замок кусок пластита величиной с упаковку жевательной резинки, вдавил в него детонатор и вытолкал остальных в коридор, за угол.
Взрывная волна ударила их, словно порыв урагана, шум был оглушительным даже при зажатых ушах. В воздухе висел едкий химический дым. Замок и половина цепи исчезли. Эдди быстро сорвал ее остаток и хотел распахнуть дверь, но тут «Геркулес» получил особенно сильный удар волной, отчего, казалось, поручень погрузился в океан. В этом положении судно находилось тридцать долгих секунд, а массивная платформа со скрипом скользила по палубе.
«Орегон» боролся с этим изо всех сил, но вред был причинен. Платформа сдвинулась настолько, что могла сместить центр тяжести тяжеловоза, и ее крен усилился еще больше. Волна нанесла роковой удар.
– Это все, – объявил Макс по рации. – Уходите оттуда. Хуан, это относится и к тебе. – Чуть подождал. – Председатель, ты меня слышишь? Хуан? Хуан, если слышишь, уходи с платформы. Черт возьми, Хуан! Отвечай. У тебя не остается времени.
Кабрильо молчал.
Глава 16
Хуан так углубился в платформу «Джей-61», что ее сталь блокировала прием и передачу портативной рации. Возможно, он все равно не принял бы во внимание предостережение Хенли. Он слишком далеко зашел, чтобы теперь идти на попятный.
Нутро платформы было таким же путаным, как критский лабиринт: бесчисленные коридоры пересекались и делали петли. Маленький фонарик светил всего на полметра. Хуан несколько раз ударился головой о невидимые препятствия, получил синяки на голени и, возможно, вмятины на протезе.
Кабрильо обладал суперспособностью ориентации в пространстве. Он почувствовал, когда «Орегон» подошел и подтолкнул «Геркулес» ближе к ровному килю. Понимал, что его судно теперь терпит поражение, пытаясь удержать тяжеловоз на поверхности. Крен увеличился, и, когда платформа проскользила по палубе несколько футов, он понял, что его время завершается, однако не дрогнул и не задался вопросом, достаточно ли сделал и не пора ли уходить.
Он спустился по открытой лестнице, перескакивая через две ступеньки, придерживая поврежденную руку здоровой, чтобы ослабить толчки. На этой глубине платформа походила на стальной лес крестовых креплений, переборок и толстых колонн. Пол представлял собой голый металл, залитый тонким слоем пролитой сырой нефти, застывшей до консистенции смолы, скользкой и вместе с тем липкой.
– Линда? – громко закричал он.
В тишине, наступившей за его слабеющим эхом, будто что-то послышалось. Снова выкрикнул ее имя, еще громче.
Есть! Он услышал приглушенный, невнятный ответ. Побежал на голос женщины, зовущей на помощь. В дальнем углу пространства находилась закрытая комната без окон. Под дверь был вбит клин в виде дополнительной предосторожности, хотя ручка двери была заперта снаружи.
– Линда?
– Это в самом деле ты?
– Галахад пришел на выручку, – сказал он и сел, чтобы выбить клин протезом.
– Слава богу! – выдохнула Линда. – Тебе нужно вызволить нас отсюда!
– Нас? – переспросил Кабрильо между ударами.
– Солей Круассар провела здесь пленницей несколько недель.
Кабрильо, занятый их освобождением, напряженно думал. Логичной причины держать дочь под замком, а затем пытаться убить ее у Ролана Круассара не существовало. Она заложница и средство выполнить чье-то распоряжение. Смита? Хуан сомневался. Смит исполнитель, не босс. Значит, есть кто-то еще. Они провели бессчетные часы, изучая жизнь Круассара, только никаких зацепок по его целям не нашли. Кто-то другой за кулисами дергал за нити, и они понятия не имели кто. И если цель таинственного злодея – загадочная вещь из храма в джунглях, Круассар, скорее всего, ушел в мир иной, оставив Корпорацию ни с чем.
Наконец клин оторвался и отлетел в сторону. Кабрильо поднялся на ноги и распахнул дверь. Линда Росс бросилась к нему, не обращая внимания на то, что одна рука у него на перевязи. Крепко обняла, что причинило ему в равной мере боль и радость.
Позади Линды виднелась женщина. В слабом свете фонарика, после долгих лишений, она ухитрялась выглядеть поразительно красивой. Ее черные волосы были собраны на затылке в «конский хвост», оставляя открытыми большие карие глаза.
– Мисс Круассар, я Хуан Кабрильо.
