– Да Федя сказал, что она вас всех спасла, – он презрительно покосился на Следопыта. – Если б не она, лежало бы то, что от вас осталось, там, на травке.
– Да, храбрей кое-кого из мужиков оказалась, – ввернул Следопыт. Айрон молча глянул на него, но отвечать не стал. Помолчав, он спросил:
– Кстати, а кто последний видел Литвина?
– Наверное, я, – смущенно пробормотал Крот.
– И что он делал?
– На пеньке сидел. А потом, когда мы все обратно мимо того пенька прошли, его там уже не было.
– А он что-нибудь говорил?
– Да, что-то несуразное нес, ерунду какую-то. Кажется, что-то про Деда Мороза.
Все переглянулись. Им стало не по себе. Конечно, ведьма, призраки и прочая нежить – скорее всего, досужие выдумки старух, но легко так считать на станции, в относительной безопасности. А тогда, в парке, вовсе не казалось, что это сказки.
– А где это все случилось-то с нами? Давайте по карте посмотрим.
– Вот здесь примерно, – грязный палец уперся в карту где-то возле надписи «Нехарошее место». Все переглянулись.
– В общем, примерно здесь всем начала мерещиться какая– то хрень, – задумчиво произнес Федор. – Странно – мы туда шли, все нормально было, а на обратном пути началось…
Крот молчал. Он вспоминал проклятый чурбак – если это называется глюками, то у него они начались гораздо раньше. И еще он вспоминал маленького всадника на маленькой лошадке с мертвым лицом, жутким оскалом зубов. Так значит, всадник ему тоже померещился? Цокот копыт… он был таким отчетливым. Ему вдруг вспомнился старинный дурацкий анекдот про маленькую смерть – «Мужик, я не за тобой, я за хомяком». Только теперь было не до смеха. За кем приехал маленький всадник – неужели за Литвиным? Крот так и не решился рассказать про него. Почему именно Литвин? Ему вспомнился тот странный разговор о вере. Значит, первой жертвой призраков стали вовсе не атеисты с Красной Линии, а самый вроде бы умный из них и во всем сомневавшийся посланник Полиса? Можно ли было делать из этого какие-то выводы? Что он хотел рассказать им после возвращения из парка? Теперь уже не расскажет. «Наверное, он слишком много знал, – невесело хмыкнул про себя Крот, – вот нечисть тамошняя и прибрала его первым».
– А кто стрелял и в кого? – спросил Айрон. – Я слышал выстрел, когда обратно шел.
Крот удивился, что Айрон так легко говорит о своем бегстве, но не мог упрекать товарища за это. Он знал, что у Айрона очень развито чутье на всякую чертовщину. Может, то, что заставило его уйти, было уже за пределами понятий о храбрости и трусости? «Надо поговорить с ним потом с глазу на глаз», – внезапно решил Крот.
– Литвин в воздух стрелял, – сказал он.
– Так я и думал, – кивнул Айрон.
«А может, он не просто так, наобум, стрелял? Может, ему что-то почудилось?» – подумал вдруг Крот. Он ведь и сам в какой-то момент хотел стрелять в маленького всадника, и остановило его только странное оцепенение, проистекавшее из уверенности, что дьявольское наваждение обычной пулей не убить, что здесь автоматы бессильны.
– В общем, так, – подвел итоги Айрон. – Поиски продолжать будем? Кто «за»?
Поднял руку Следопыт. Вскинулась вверх узкая ладошка Искры. Крот, поколебавшись, неохотно присоединился к ним. Федор ограничился кивком.
– Против?
Никого.
– Воздержался, – тут он поднял руку сам. Крот с изумлением поглядел на него. Следопыт явственно хмыкнул.
– Поймите меня правильно, – сказал Айрон. – Я останусь здесь. Буду помогать в сборе информации, но наверх без веской причины больше не пойду. И остальным спешить не советую – прежде надо как следует подготовиться.
– А как ты собираешься, сидя здесь, помогать? – язвительно спросил Следопыт.
– Нам надо выяснить, что за чертовщина творится в парке. Надо разобраться, как следует расспросить людей – ясно теперь, что без подготовки нечего туда соваться. Мы и так чудом ноги унесли. И я уверен – объяснение надо искать здесь, на станции. Местные что-то знают, но молчат – все эти разговоры о призраках наверняка не просто так.
– Он прав, – неожиданно заявил Следопыт. – Надо еще потолковать с народом, прощупать почву.
Все с изумлением уставились на него – зная его неприязнь к Айрону, никто не ожидал такого поворота.
– Да и чего мы вообще там ищем? Что там может быть – одни развалины, – сказал Крот.
– У меня такое ощущение, что эти слухи о призраках кто-то здесь нарочно распускает и не дает им улечься. Кому-то здесь, на станции, очень не хочется, чтоб в парк наведывались посторонние. Может, там и впрямь спрятано что-то важное? Надо выяснить, кто воду мутит.
– Говорят, тут есть одна женщина, которая раньше, до Катастрофы, там работала, – сказал вдруг Федор.
– Где работала?
– Ну, там, в парке.
– Листья, что ли, убирала?
– Да нет, – досадливо сказал Федор, – я забыл, как это называется. За картинами следила или что-то в этом роде.
– Ее тоже не мешало бы расспросить, – сказал Айрон. – Сколько же ей сейчас лет?
– Да вроде не такая уж старая.
– Может, найдешь ее, поговоришь? – спросил Айрон. – Мне кажется, ты с женщинами неплохо ладишь.
Федор замялся.
– Лучше ты иди. Я простой, неученый, с такими говорить не умею. Ты из нас самый умный. Ты дольше жил наверху. Ты книги разные читал, знаешь правильные слова. Вы с ней лучше договоритесь. Если она тебя не испугается, конечно, – и он покосился на татуировки.
– Да, с тех пор, как Литвин пропал, я самый умный остался, – скромно подытожил Айрон. – Следопыта нельзя отправлять на такое дело – он с левой резьбой. Точнее, с правой.
– Только сначала рубаху надень, чтоб картинок не видно было, – не остался в долгу Следопыт, ткнул пальцем в татуировки. – И кольцо из уха вынь.
Конечно, Айрон пропустил непрошеный совет мимо ушей.
– Интересно все-таки, кто там так воет на болоте? – дрожащим голосом спросила Искра.
– А кто это так страшно молчит в пруду? – сам себя спросил Айрон и тут же ответил:
– Это рыба Баскервилей, сэр.
«Еще издевается, гад, – подумал Крот. – Девчонке-то простительно бояться, а вот ему, бывалому сталкеру, не очень».
Совещание закончилось, и Айрон, по своему обыкновению, решил вздремнуть. Остальные вышли из палатки.
– Что, сдрейфил твой приятель? Только и может, что картинки на руках накалывать непотребные да кольца в уши вешать. А как до дела дошло – сразу в кусты? – язвительно спросил Крота Следопыт.
– Он не трус, – коротко ответил Крот.
– Чего ж побежал тогда первым?
– Он сам говорил – нет такого мутанта, которого бы он испугался. Он осторожный – это да, оттого и жив до сих пор. Значит, он увидел что-то пострашнее мутанта.
