Вдруг я услышала, как Света сказала своему другу возмущенно:
– Виссарион! Ты же за рулем!..
Я навострила ушки.
– И что с того?
– Ты собираешься выпить? Пятьдесят граммов коньяка?!
– Не только собираюсь, я выпью его! Твое здоровье, Кролик! Опа! Видела?
– Как же ты теперь сядешь за руль?
– Так и сяду! На задницу! – Виссарион разразился таким задорным хохотом, что не только я, многие посетители оглянулись на него.
– А ты кушай, кушай пирожное, Кролик…
Я слушала диалог подопечных и одновременно наблюдала, как сосед по столику проявляет ко мне неподдельный интерес. Если сначала он просто пялился на меня своими неопределенного цвета глазами и хлопал ресницами для большего эффекта, то теперь уже перешел к более решительным мерам и начал ненавязчиво и аккуратно задавать мне вопросы:
– Дама, я, конечно, извиняюсь, но не желаете ли вы познакомиться с одиноким положительным мужчиной?
Вот только тебя мне не хватало! И почему это я дама? Нахал! Не мог разве сказать «девушка»? Или я так старо выгляжу в этом дурацком рыжем парике? А что, скорее всего, именно так и выгляжу, что назвать меня можно не иначе как дамой. Спасибо еще женщиной не назвал!
– Я не желаю знакомиться, – ответила я тихо сквозь зубы, не глядя на соседа. Я ловила ухом обрывки фраз, долетавших от стола Висариона.
– Почему? – спросил сосед, искренне удивившись, и, допив остатки коньяка, тут же заказал официанту еще рюмку.
Резонный вопрос. А действительно, почему?
Я давилась отвратительным кофе и удивлялась про себя, что Виссарион выбрал такое дурацкое заведение общепита. Не мог заглянуть куда-нибудь в более приличное место?
И тут я получила ответ на свой вопрос. В дверь размашистой походкой зашел Басмач. Он остановился на пороге, окинул взглядом зальчик, увидел Виссариона, кивнул ему и крикнул:
– Сари! Ща я свою кобылу в стойло определю, потом подойду к тебе!
Он вышел из кафе, а я услышала шепот Светы:
– Виссарион! Опять этот противный тип… Как ты можешь встречаться и, главное, общаться с ним?!
– Это мой друг.
– Это уголовник!
– И что с того? Каждый уголовник – чей-то друг…
– Но я боюсь его… Он такой страшный… У него взгляд голодного хищника…
– Не оскорбляй моего друга…
– Да с такими друзьями… Зачем он бреется наголо, как заключенный?
– Заткнись!
И снова все обернулись и посмотрели на Виссариона. А он далеко не джентльмен. Так разговаривать с девушкой да еще в общественном месте!..
Я видела краем глаза, как Света встала и попыталась уйти. Виссарион с силой дернул ее за руку, она шлепнулась обратно на стул. Девушка тихо вскрикнула.
– Сиди и не дергайся! – донеслось до меня.
– Виссарион, ты выпил…
– И что? Сиди, ешь пирожное-мороженое, сейчас Басмач подойдет, мне с ним перетереть надо… Потом поедем…
– Я никуда с тобой не поеду, ты выпил… Пьяный за рулем… Ты ведешь себя отвратительно…
Виссарион только криво усмехнулся в ответ.
Да, прямо скажем, некрасивая сцена. Между тем мой сосед все еще не оставлял попытки закадрить меня.
– Дамочка, я еще раз извиняюсь, вы не хотите на свежий воздух? А то здесь становится как-то… душновато.
Спрашивает! Еще как хочу! Только не могу: кто же тогда будет следить за «объектом»?
В это время в помещение зашел Басмач. Он двинулся прямиком к столику, за которым сидели Виссарион со Светой. Я осторожно покосилась в их сторону. Кинделия-младший сидел, развалившись, на лице его было написано: «Жизнь удалась!» Света сидела, вжавшись в стул, она была немного бледна и смотрела испуганно на подходившего Басмача.
– Так как насчет выйти на свежий воздух, дамочка? Я извиняюсь, конечно, но вижу, что вы скучаете…
Я посмотрела на своего соседа по столику. А ведь познакомиться придется, хотя бы потому, что сидеть здесь становится небезопасно. Вон одна молодая парочка уже поднялась со своих мест и, недовольно оглянувшись на Басмача, двинулась к выходу. То ли его бандитская рожа не внушила им доверия, то ли не понравилось обращение Виссариона со своей девушкой.
– Говорите, выйти на свежий воздух? – повернулась я к своему соседу. – Это можно…
– Да? – обрадовался тот. – Ну, так пойдемте… Меня, кстати, зовут Саней. Сашей.
– А меня Прасковьей, Пашей. Ну, вот что, Саша, я сейчас еще чашечку кофе выпью, тогда и на воздух выйдем, ладно?
– Вам, Паша, что, нравится здешний кофе? – Мой новый знакомый поморщился. – По-моему, отвратительное пойло…
По-моему, тоже, чуть не сказала я.
– Да, знаете, что-то вдруг пить захотелось… А вы, Саша, почему сюда ходите, если здесь так плохо? – Я снова осторожно покосилась на столик Виссариона. Басмач сел за него, тоже развалился, как у себя дома в кресле, и начал что-то тихо говорить другу, посматривая по сторонам каким-то пренебрежительным взглядом. Слов его не было слышно совсем.
– Здесь коньяк дешевый… И потом, я здесь рядом живу…
И ходишь сюда цеплять сговорчивых дамочек, добавила я про себя.
– Что? А-а… Живете рядом. Понятно… Официант! Еще кофе, будьте добры!
Официант принес мне еще чашку своего фирменного пойла, я принялась старательно делать вид, что с удовольствием пью его. Новый знакомый Саша что-то говорил мне, кажется, даже пытался делать мне комплименты. В этот момент за столом Виссариона начало происходить нечто непонятное. Я видела, как официант поставил перед молодыми людьми бутылку коньяка и кое-что из закуски. Басмач налил в рюмки себе и другу. Парни подняли их, выпили, а Света попыталась снова встать и уйти. До меня долетели обрывки ее фразы:
– …Не поеду с пьяным… можем попасть в аварию… как ты не понимаешь?!
Виссарион грубо схватил ее за руку.
– А ну-ка, сядь и заткнись! – рявкнул он.
В этот момент один из молодых людей, который сидел со своим другом и девушкой за соседним столиком, увидев такое, встал и довольно громко и четко сказал, обращаясь к Виссариону:
– Слушай, парень, а ты не мог бы разговаривать с девушкой более вежливо?
Кинделия-младший медленно повернулся к нему. Я просто нутром почувствовала, что сейчас что-то будет, и, раскрыв свою сумку, подтянула камеру вверх, направив ее объектив на смелого молодого человека. На всякий случай. Друг молодого человека и девушка, с которыми он до этого сидел, смотрели на него напряженно. Еще одна пара, уютно расположившаяся в самом дальнем углу, встала и торопливо покинула заведение. В кафе повисла напряженная тишина…
