Снайперша в ответ слегка наклонила голову. А южане между тем продолжали двигаться, и очень быстро. Лошадки, тянувшие телеги, того и гляди, сдохнут, когда прибудут на место. Хотя, что южанам до животных, когда они людей жрут?
А между тем колонна уже приближалась к нашему наблюдательному посту. Сейчас сапёр и автоматчик Грома лежат в пятидесяти метрах от дороги, не двигаясь, стараясь даже не думать. У первого в руке длинный шнур (никакой магии).
Первая БМП спокойно проехала мимо мин, за ней телеги, грузовик и наконец замыкающая машина. Инга подняла вверх от курка указательный палец – она нашла цель.
Я кивнул и включил рацию.
– Раз, – сказал я одновременно с хлёстким выстрелом.
За колонной раздался взрыв, в тот же момент на замыкающей бронемашине упал внутрь боец. Южане отреагировали, как я и ожидал. Бронедесант сразу спешился, солдаты на подводах остались сидеть и принялись поливать из автоматов всё вокруг. Головная БМП рванула вперёд так, что плоский нос поднялся вверх на полметра, и понеслась дальше по дороге. А замыкающая… Ах ты, мать твою! Замыкающая машина тоже сначала рванула на полной скорости, чуть не протаранила зад подводы, тормознула, качнувшись вперёд, свернула на обочину, взрыкнула, выпустив клубы чёрного дыма, и на полной скорости поехала вперед, обгоняя остальную колонну. Причём именно туда, где залегли Коля и остальные. Две огненные кометы вылетели ей навстречу, и ещё одна перелетела через дорогу. Та, что летела сбоку, прошла мимо, две другие попали в лобовую броню. Но БМП продолжала ехать. Последний выстрел, почти в упор, пришёлся ей точно в борт, но бронемашина всё равно не остановилась и пёрла вперёд.
Именно в этом момент сдетонировали самые мощные мины на дороге, я повернул голову и успел разглядеть в чёрном облаке взрыва гусеницы переворачивающейся в воздухе БМП. А вторая машина к этому времени изрядно сбавила скорость, чуть свернула вбок и остановилась. Из неё повалил чёрный дым.
– Коля? – только успел я крикнуть в рацию, как тут же пришёл ответ:
– Нормально, командир, все живы, успели отскочить.
Фух, камень с души упал. Еле уловимая вспышка магии и дробные хлопки. Это сработали направляемые мины. Опять получилось не так, как задумано. Подводы отстали от передовой БМП и затормозили едущий за ними «Урал». После второго взрыва грузовик остановился, из него стали выпрыгивать люди, поэтому, видно, Гром и приказал подрывать. Но сработали мины хорошо, напрочь снесли две подводы и всех, кто был на них. Затем, наверное, ампула от «Рыси» впилась в бок «Урала». Кабину грузовика вырвало из каркаса и бросило вверх в струе огня. Брезент, натянутый на кузов, моментально сожрало пламя. Послышались первые автоматные очереди, забухал тяжёлый пулемёт на подводе. Короткий хлопок, летящие вверх искры, крики и пляшущее пламя на мешках с песком. Пулемёт замолчал, исчез в весело играющих языках огня. Ампуломёты пригодились. Такая же судьба постигла вторую телегу и лежавших под ней солдат. Взбесившиеся лошади понесли, не разбирая дороги.
Человек у горящего остова грузовика махал рукой, видимо, призывал солдат перебегать на другую сторону дороги, на которой находились мы с Ингой и откуда не вёлся огонь. На командира уже наползало маскировочное облако, созданное амулетом.
– Игла, – сказал я.
– Вижу.
Выстрел винтовки – и человек падает. Я включил свой «Силуэт», вскинул автомат и короткими очередями расстрелял в спину тех солдат, которые уже успели перебежать и залечь. Их было четверо. Они даже не поняли, откуда по ним стреляют. Ожесточённая перестрелка не успела начаться, как уже затихала – вместо длинных яростных очередей раздавались редкие одиночные выстрелы. От начала «главной активной фазы» прошло не более тридцати секунд.
– Игла, что там с десантом?
– Идут, от нас прячутся в траве по обе стороны от дороги.
– Твою мать, упёртые парни, – пробормотал я, а вслух приказал по внутренней связи: – Коля, Гром, держать оборону. Подпустить их ближе. Саша, Гаврик, бегом за мной. Игла, – обратился я к снайперше, – ты прикрываешь нас.
Я выждал пять секунд, сзади послышался топот, тяжёлое дыхание.
– Саша, за мной, – быстро повторил и побежал вперёд.
Мы перебежали полосу ковыля, продавленную БМП, всё ещё чадившей позади. В нос ударил запах свежескошенной травы и горящего масла – необычное сочетание. Впереди вдруг снова разгорелась перестрелка, из земли вылетел тёмный цилиндр и лопнул, вспыхнув огнём и усеивая всё дымом.
– Гаврик, – крикнул я, – обозначь их, не вижу.
Вперёд умчался красный шарик и погас через двадцать метров. Мы были почти рядом.
– Саша, падай здесь, работай пулемётом по флангу. Гаврик, будешь наводить Сашку.
– Постараюсь, но у меня тут свои проблемы.
– Надо, Гаврик.
Мощный стрёкот автоматов несколько раз перекрыли глухие выстрелы дробовика. Бой пошёл на средних дистанциях.
– Сашок, работай, я их с фланга дальше обойду.
Я успел сделать три шага и замер на миг. Прислушался к себе, ощутил потоки силы… Внутри у солнечного сплетения полыхнул жар, мышцы налились лёгкой тяжестью, время замедлилось.
Я побежал дальше, держа автомат навскидку, оглушительно зашуршала рассекаемая мною трава, метёлки ковыля хлестали по коленям. Слева раздались выстрелы, совсем рядом. Я развернулся на пятках, потянулся к гранате, но не стал её дёргать. Слишком близко свои и чужие, тем более я не знаю, кто где. Я рванул на звук перестрелки. Впереди образовалось сизое облачко, в нём загорелись жёлтые вспышки. Вражеские пули, ревя, как рассерженные шершни, прошили облако «Силуэта» слева от меня. Земля будто сама подтолкнула, я прыгнул вправо, перекувыркнулся, встал на колено и трижды выстрелил короткими очередями. Над головой опять просвистели пули. Тело разогнулось, как пружина, я рванул вперёд, резко, как спринтер на старте, пригибаясь к земле и продолжая стрелять. Пули вылетали из ствола автомата в огненных вспышках и, раскалённые, уносились к цели. Я это отчётливо видел благодаря своему особому состоянию. А сизое облако приближалось, когда до него оставалось метра полтора, оно заколебалось, в нём снова замелькали огоньки. Я ушёл с линии огня, выбросил ногу в ударе… и промахнулся! Следующая автоматная очередь – тоже мимо.
Нога, не встретив сопротивления, пролетела дальше. Меня потянуло вперёд, я потерял равновесие, но вовремя успел сработать руками и туловищем, погасив инерцию толчка. Дальше, скорее почувствовав, чем угадав, куда метит враг, я чудовищным напряжением сил, так что жилы в ногах заныли, развернулся. Сзади, где только что была моя спина, грохнул выстрел, я отпустил автомат и левой рукой нанёс ребром ладони самый мощный удар, на который только был способен в таком положении. А может, вообще, на который был способен в жизни. Бил я с разворота, со спины, целил в верхний уровень: в шею или челюсть. Попал куда-то в голову, даже не в висок. Ребро ладони сразу отдало болью, но и враг-южанин отшатнулся.
