Да-а, хотя эту легенду я уже слышала от Зябы, не думала, что она настолько старая и забытая. И, кстати, вот еще одно доказательство того, что призрак совсем не прост. Если, по словам Каста, об этой легенде сейчас знает мало народа, а Зяба рассказал именно ее… Нет, будет возможность, обязательно вызнаю, кто же на самом деле живет у меня в зеркале.
— Ну а следом и другие боги подобным образом отличились, — продолжал тем временем Каст. — Представляешь? И представляешь, что начнется, если сообщить людям, как все произошло на самом деле?
О да! Я не выдержала и улыбнулась, сообразив, как тогда начнут справлять ежегодные праздники. И пошлые картинки с толпой полуголых танцовщиц, желающих соблазнить Ваула, чтобы обрести магическую силу, замелькали перед глазами помимо воли.
— Смешно тебе, Даш? — не разделил веселья Каст и скривился: — А теперь еще раз вспомни о жене Ваула и подумай, что случится потом.
Улыбаться расхотелось мгновенно, а по спине побежали мурашки. Да, такую женщину забыть трудно.
— Если мое происхождение станет достоянием общественности, — теперь голос пижона звучал не только серьезно, но и жестко, — Аркана сидеть тихо уже не сможет. Она начнет мстить. Прежде всего моей матери и моей сестре, потому что я для нее недосягаем.
Ну вот, опять холодок по коже. И вот теперь почему-то возникло стойкое ощущение, что слова Каста об «ограничениях и обязательствах» — просто прикрытие, попытка сохранить образ беззаботного шалопая, золотого, до ужаса избалованного мальчика. Но на деле там что-то другое. Куда более мрачное…
— А твоя сестра, она…
Я осеклась, сообразив, что задаю уж слишком нетактичный вопрос. Но рыжий воспринял его нормально, и даже додумал, и ответил:
— Нет. У Кэсси другой отец. Собственно, человек, которого и я отцом называю. Он появился в жизни моей матери после Ваула, и, к счастью, она смогла полюбить.
Фух! Вот уж не думала, что пижон способен сказать такое. В смысле, удивительно, что он, оказывается, не только о себе думает. А еще, кажется, Каст искренне рад, что его мать не осталась в роли любовницы бога и смогла полюбить простого смертного. Или все-таки не простого? Черт, хочется спросить, но это точно перебор.
— Так мы друг друга поняли? — вырвал из раздумий голос Каста.
— В том, что касается случая в храме и твоего инкогнито, — да.
Пижон картинно заломил бровь, а я продолжила:
— Ну а в том, что по-прежнему непонятно… Почему спасал меня ты, а очнулась я в компании Глуна?
Мне подарили очередную гримасу неудовольствия.
— Дело в неправильно завершенном ритуале, Даш. Истинный огонь приходит редко, и ему придают особое значение. Вдобавок ты была выбрана для танца самим Ваулом, но как бы не справилась. Преподы и жрецы запаниковали, они испугались мести бога. Нас всех едва ли не пинками выгнали из храма и велели носа из общаги не высовывать. А тебя забрать не позволили. Оставили, чтобы предъявить Ваулу в случае чего.
— Предъявить Ваулу? — переспросила я изумленно.
— Ну да. Говорю же: неправильно завершенный ритуал — это не очень здорово. Боги в таких случаях гневаются, а разозленный бог… это пострашней снедаемой ревностью Арканы.
Каст замолчал, а я едва сдержалась, чтобы не высказаться матом.
То есть меня оставили в храме в качестве жертвы разгневанному богу. Нормально. Вообще отлично!
— Ладно, не переживай. Ты же понимаешь, Ваул наказывать тебя не собирался. Опасности не было.
Угу. Только, по мне, это мало что меняет. Намерения людей — вот что в этой ситуации главное. И да, люди — сволочи!
— Еще вопросы? — спросил Каст, причем с таким видом, что стало ясно — рыжий вопросов точно не ждет.
А у меня вопрос таки был, и задать его я не постеснялась:
— Если меня спросят, почему именно ты вмешался, а не, например, тот же куратор, который отвечал за подготовку танца… что отвечать?
Губы Каста дрогнули, взгляд потеплел.
— Ну как же, Даш… — протянул пижон с ленцой, а я насторожилась. И не зря, потому что в следующий миг услышала предельно наглое: — Как же я мог остаться в стороне, Дашунь? Тем более после всего того, что между нами было?
Что-что?
Перед мысленным взором тут же вспыхнуло несколько эпизодов из того, «что между нами было». Вот Каст ловит и с мастерством профессионального насильника прижимает к створке двери, чтобы через миг протолкнуть свой пижонский язык в мой ничем не повинный рот. Вот он крепко прижимает к себе в парке, а потом отлетает на добрый десяток шагов, отброшенный силой амулета. Вот… сидит в своих королевских апартаментах, хлещет вино и обещает добить непокорную иномирянку.
Черт, а он уверен, что это все — поводы для спасения, а?
— Каст, прости, но я не понимаю, — сказала я хмуро.
А пижон расплылся в очень широкой улыбке и ответил весело:
— А что тут понимать, крошка? Я не мог бросить на произвол судьбы девушку, которая не раз клялась мне в любви и с которой… мы так близки.
— Что-о-о?!
Пижон улыбнулся шире и подался вперед. Он даже попытался дотянуться и поймать мою руку, но я оказалась быстрее и очень вовремя эту руку отдернула.
И вот после этого разговор свернул на те рельсы, которых я и опасалась.
— За тобой должок, Дашка, — сообщил пижон, вновь откидываясь на спинку дивана и принимая вальяжную позу.
Я вздохнула и словно невзначай коснулась спрятанного под тканью балахона амулета. Каст этот жест заметил и, чуть прищурив глаза, как-то подобрался и посуровел.
— Даш, давай без глупостей? — ровным голосом произнес он.
Вот я то же самое предложить хотела.
— Давай, — подражая тону Каста, согласилась я. — И прежде всего без глупостей с твоей стороны.
Король факультета картинно закатил глаза, а в следующий миг я услышала прекрасное:
— Ладно.
Что? Мне чудится?
Впрочем, в следующий момент сомнения в собственном психическом здоровье отпали и все встало на свои места, поскольку рыжий добавил:
— Ладно, Даш, но взамен с тебя две вещи. Условие первое: никаких совместных трапез с водниками. С сегодняшнего дня ты ешь за моим столиком, и только.
Ого! Интересно.
— С чего бы это?
— Ты учишься на факультете Огня. Ребята недовольны тем, что ты столь открыто проявляешь симпатию к Дорсу и его компании, — процедил пижон.
У-у, вот оно что! Ну ладно, согласна: мне бы на месте огневиков тоже не очень приятно было, но!..
— «Ребята» не сделали ничего, чтобы мне захотелось сесть с кем-то из них. А Дорс — единственный, кто отнесся и продолжает относиться ко мне по-человечески.
