— Джейн, милочка, принести нам что-нибудь прохладительное, — попросила маркиза. Прислуга, хмыкнув, удалилась.
— Невоспитанная девчонка, — вздохнула маркиза, — но у меня нет выхода, она единственная из местных жителей согласилась работать у меня. Поймите, какие же они неблагодарные, эти соседи! Мой муж и его предки всегда были так к ним добры, а они не хотят принять моих милых кисок.
Ирина заметила, что Роберт исчез. Наверняка он отправился за статуэткой. Он сказал, что маркиза чрезвычайно безалаберная особа и не обращает внимания на коллекцию мужа, поэтому статуэтку можно просто взять, и пропажу не заметят в течение месяцев, а может, и лет. Судя по всему, он прав. Весь особняк был усеян сухим кошачьим кормом, везде валялись вперемешку вещи, книги, спальные принадлежности, тарелки с заплесневевшей едой, драгоценности. Горничная Джейн явно не следила за порядком в особняке. Ирина заметила, как девица, нацепив наушники плеера, которые смешно дисгармонировали с ее викторианским чопорным нарядом горничной — длинной черной юбкой, белой блузкой и чепцом на голове, — делала вид, что убирается, лениво смахивая щеткой пыль со столов на грязные персидские ковры.
Горничная заявилась с подносом, усеянным крошками, на котором стояли два бокала с подозрительной жидкостью янтарного оттенка. Зажав под мышкой щетку, всю в паутине, Джейн брякнула поднос перед маркизой и гундосо произнесла:
— Прохладительное, ваша светлость!
— Благодарю, — ответила Мария-Каролина и любезно предложила Ирине угоститься странным напитком. Той показалось, что в прохладительном плавает кошачья шерсть, поэтому она любезно отвергла предложение маркизы. Да и стаканы, похоже, она видела валявшимися на софе, где мирно дремало несколько кошек.
— А вот я с удовольствием выпью, — сказала маркиза, смело отпивая из бокала. — А где ваш оператор, такой молчаливый молодой человек?
Роберт, чуть запыхавшись, появился и подмигнул Татищевой. Значит, статуэтка у него. Затем он, не обращая внимания на жесты Ирины, взял стакан с подноса и отпил большой глоток. Ирина сочувственно покачала головой. Маркиза тем временем взяла на руки свою любимицу, жирную Гризельду.
— Вы только посмотрите на это чудо! — заговорила она. — Кошки такие верные создания, от них нечего ожидать подвохов. И они мне так благодарны!
Было заметно, что маркиза Блумсбери готова посвятить разговорам о кошках остаток своей жизни. Ирина, понимая, что миссия ее завершена, попыталась распрощаться, но не тут-то было. Пришлось провести в обществе Марии-Каролины еще около часа, прежде чем они были отпущены на свободу.
Когда самозванцы вышли за ворота поместья, Татищева спросила у Роберта:
— Ну и как, ты нашел то, что искал? Эту статуэтку бога Солнца?
Роберт самодовольно ответил:
— А как же! Правда, я не завидую тем грабителям, которые рискнут залезть в особняк Блумсбери. Это подлинный бедлам — везде кошачья шерсть, вещи валяются вперемешку, статуэтка оказалась задвинута за вазу китайского фарфора с высохшими почерневшими хризантемами. Скорее всего, маркиза не осознает реальной ценности статуэтки, для нее коллекция покойного мужа была чудачеством, не более того.
Ирина попыталась возобновить прерванный когда-то разговор:
— Ты упомянул, что статуэтка поможет найти путь к Сердцу Тьмы? Что это значит?
Они уже сидели в неприметной машине, собираясь отправиться обратно в Лондон. Роберт, повернувшись от руля, бережно положил на заднее сиденье небольшой сверток.
— Ну хорошо, я понимаю, что тебе интересно, — сказал он. — Ты ведь помнишь строчки в летописи отца Ансельма о том, что в главном храме дольмеков, где сам монах едва не стал жертвой кровожадных жрецов, он видел некое парившее в воздухе изображение сердца, которое светилось изнутри.
— Да, я обратила на это внимание, — сказала Ирина. Они тронулись в обратный путь. — Но я уверена, что это всего лишь воображение Ансельма, не более того.
— Как бы не так, — сворачивая на трассу, которая вела в столицу, заметил Роберт. — Я посвятил много времени изучению литературы по культуре дольмеков. Большинство ученых, в том числе и покойный профессор Иваницкий, склонялись к мнению, что сердце играло чрезвычайно важную роль в религии дольмеков. Они приносили в жертву своим божествам человеческие сердца…
Ирина на мгновение представила страшную картину — она в храме, затянутом дымкой воскурений, находится перед жрецами, один из которых сжимает в руке каменный нож. Наверняка множество людей, в том числе и женщин, стали жертвами варварского обычая.
— Дольмеки верили, что в сердце заключается душа, именно сердцами питается и мифическое чудовище Касамба, которое обитает где-то на границе этого мира и мира теней. И сердце, парящее в воздухе, скорее всего, вовсе не выдумка, а всего лишь основанный на физических законах трюк. Нечто подобное было и в Древней Греции — в одном из храмов в воздухе, не поддерживаемая никакими механизмами или тросами, парила золотая статуя богини Афины. На самом деле статуя была металлическая, внутри полая, покрытая позолотой, и размещалась она между двумя сильными магнитами. Скорее всего, подобный принцип использовали и дольмеки. Представляешь, какой магический эффект производила реликвия, которая, вопреки здравому смыслу, зависла в воздухе! Наверняка жрецы таким образом поддерживали свою репутацию колдунов и великих чародеев.
Ирина уловила нотки восхищения в голосе Роберта. Вдруг Татищева подумала — раньше Роберт заявлял, что пошел на кражу статуэток исключительно из-за того, что они ему приглянулись. Теперь же выясняется, что он уже давно интересуется дольмеками и их наследием. Так что же правда?
— И это сердце, парящее в воздухе, точнее, зависшее между двумя спрятанными в потолке и в полу магнитами, служило своего рода футляром. Да-да, ларцом, дароносицей, можно именовать это по-всякому. В сердце хранилось нечто, что могли видеть только избранные. Увы, из-за того, что Ансельм д'Эрбервиль проявил ретивость, до нас дошло всего несколько десятков письменных источников индейцев. И только в одном упоминается Сердце Тьмы. Этот свиток описывает некий сакральный ритуал, который происходил раз в десять лет. Трем главным божествам приносились жертвы, и сердца складывались затем в этот парящий в воздухе футляр. К сожалению, свиток обрывается на самом загадочном месте, мы так и не знаем толком, что изначально было в этом футляре.
Роберт замолчал, и Ирина подумала, что все события, в которые она оказалась замешана против своей воли, каким-то таинственным образом имеют отношение к этому сокровищу дольмеков.
Они вернулись в Лондон под вечер, Роберт положил закутанную в старые тряпки статуэтку на письменный стол, с трепетом замер около нее. Ирина видела, что он волнуется. Отчего? Конечно, она могла понять чувства коллекционера, который далеко не самым честным путем заполучил ценнейший экземпляр, но все же… Роберт что-то утаивает от нее. Что же именно?
Тем временем Роберт отбросил тряпки, появилась статуэтка, которая изображала бога Солнца Халхитуатля. Безымянный мастер дольмеков изобразил божество в виде коренастого, с двумя головами чудища. Одна голова была с открытыми глазами, другая — с закрытыми. Статуэтка выполнена из зеленоватого камня, скорее всего нефрита, с вкраплениями других минералов. Вместо туловища у Халхитуатля имелся змеиный хвост и две непомерно длинные когтистые лапы. В общем, монстр из страшного сна. Ирина поежилась. Ей внезапно вспомнилось сновидение, которое донимало ее. Пещера, заполненная водой… А что, если такое чудовище обитает и в ее сне? Да нет, глупости все это! И все же ей было немного страшно. Тут ее мысли перекинулись на Москву. Она никак не могла свыкнуться с мыслью, что тело Олега нашли. Татарчук желает с ней поговорить, и, судя по тону, следователь настроен к ней не очень-то дружелюбно…
