— Я думаю, это был он. На вид он страшненький и лает по-особому. Как будто у него кашель и горло болит.
— Гиб, я вот о чем подумал. Если бы какой-то парень грубо приставал к моей дочери, я сказал бы ему пару ласковых и его родителям тоже.
— Я так и сделал. Я был на работе, когда прибежала Рина, а с ней Сандер и еще несколько ребят. Рина плакала. Она почти никогда не плачет, и я сразу понял, что ей плохо по-настоящему. У нее кофточка была порвана. Когда она мне рассказала, что случилось… Ну я, конечно, завелся. Я… — Он медленно повернул голову и с ужасом посмотрел на жену. — О боже, Бьянка!
— Что вы сделали, Гиб? — поторопил его Джон.
— Я пошел прямо к Пасторелли. У Пита был перерыв, и он пошел со мной. Джо Пасторелли сам открыл дверь. Он почти все лето не мог найти работу. Я ворвался в дом. — Гиб крепко зажмурился. — Я был так зол. Я был расстроен. Она же всего лишь маленькая девочка! У нее кофточка была порвана, по ноге кровь текла. Я сказал, что его сын все время обижает мою девочку и что мне это надоело. Что надо положить этому конец, что на этот раз Джоуи зашел слишком далеко и я собираюсь обратиться в полицию, что, если он сам не может научить своего парня уму-разуму, это сделают полицейские. Мы орали друг на друга.
— Он сказал, что ты задница и гребаный христосик, который лезет не в свое дело.
— Катарина! — Голос Бьянки был остер, как бритва. — Не смей произносить подобные слова в этом доме.
— Я только повторяю, что он сказал, мама. Для полиции. Он сказал, что папа растит кучу ноющих сопляков, неспособных постоять за себя. Но он много ругался. Папа тоже.
— Не могу вам точно сказать, что я говорил и что он говорил. — Гиб потер пальцами переносицу. — У меня нет в голове встроенного магнитофона, как у Рины. Но это был, что называется, крупный разговор, и он мог бы перейти в рукоприкладство. Мог бы, но рядом были дети. Мне не хотелось начинать драку у них на глазах, тем более что я-то сам пошел к Джо поговорить о недопустимости насилия.
— Он сказал, что кто-то должен преподать тебе урок. Тебе и всей твоей семье. Ну, и ругался при этом, — добавила Рина. — И он делал неприличные знаки, пока папа и Пит уходили. Я видела Джоуи, когда все выбежали на пожар. Он мне улыбнулся. Злобно улыбнулся. Злорадно.
— У Пасторелли есть другие дети?
— Нет. Только Джоуи. — Гиб опустился на подлокотник кресла, в котором сидела его жена. — Такого мальчика хочется пожалеть: похоже, Пасторелли бьет смертным боем и жену, и сына. Но Джоуи совершенно неуправляем и страшно груб. — Гиб бросил взгляд на Рину. — А может, и хуже.
— Каков отец, таков и сын, — пробормотала Бьянка. — Он бьет свою жену. Я видела ее всю в синяках. Она держится особняком, поэтому я плохо ее знаю. Они прожили здесь, по-моему, уже года два, и за все это время я с ней почти не разговаривала. Как-то раз приходила полиция: вскоре после того, как он потерял работу. Их соседи услыхали крики и плач и позвонили в полицию. Но Лора — миссис Пасторелли — сказала им, что ничего страшного не случилось, просто она стукнулась об дверь.
— Да он прямо-таки заклинатель змей, этот ваш Пасторелли. Полиция захочет с ним поговорить. Мне очень жаль, что так получилось.
— Когда нам можно будет войти и начать расчистку?
— Придется еще немного подождать. Отдел поджогов должен сделать свою работу. Само здание устояло, каркас оказался прочным, и ваши металлические двери помешали распространению огня на верхний этаж. Ваша страховая компания должна все проверить, а это требует времени. Но мы постараемся сделать все, что в наших силах, чтобы ускорить ход следствия. Вот что я вам скажу: все было бы куда хуже, если бы не наш Орлиный Глаз. — Поднимаясь, Джон подмигнул Рине. — Мне очень жаль, что все так получилось. Буду держать вас в курсе.
— А вы вернетесь? — спросила Рина. — Я хочу посмотреть, что у вас в ящичке и что вы с этим делаете. Вы мне покажете?
— Непременно. Ты действительно очень мне помогла. — Он протянул руку, и впервые за все время в глазах у Рины появилась робость. Но она вложила свою маленькую ручку в его ладонь. — Спасибо за лимонад, миссис Хейл. Гиб, вы не проводите меня до машины?
Они вышли вместе.
— Сам не знаю, почему я не вспомнил о Пасторелли. Мне до сих пор трудно поверить, что он мог зайти так далеко. В моем мире, если ты до такой степени зол на кого-то, иди и набей ему морду.
— Прямой подход. Если он в этом замешан, может быть, он хотел ударить вас в самое чувствительное место. Ваша основа, ваша традиция, ваше средство пропитания. У вас есть работа, у него нет. А теперь посмотрите, у кого нет работы?
— О боже!
— Вы и ваш работник идете на прямую конфронтацию. Ваши дети стоят вокруг, все это видят и слышат. Соседи тоже, я полагаю.
Гиб закрыл глаза:
— Да. Да, люди вышли из домов.
— Если он атакует и уничтожит ваш бизнес, с его точки зрения, это, безусловно, преподаст вам урок. Вы не покажете мне его дом?
— Вон там, справа, — кивком указал Гиб. — Там шторы задернуты. В такой жаркий день он опускает шторы. Сукин сын!
— Советую вам держаться от него подальше. Вам хочется выяснить с ним отношения напрямую? Забудьте об этом. Машина у него есть?
— Фургон. Старый синий «Форд». Вон он.
— В котором примерно часу у вас была стычка?
— М-м-м… Где-то после двух. Обеденная толпа как раз схлынула.
Пока они шли, люди останавливались на улице, или выходили из дверей, или выглядывали в окна, чтобы окликнуть Гиба. На окнах дома Пасторелли шторы остались закрытыми.
На тротуаре возле пиццерии собралась небольшая толпа, поэтому Джон остановился, пока они были еще вне зоны слышимости.
— Ваши соседи захотят поговорить с вами, будут задавать вопросы. Будет лучше, если вы не станете упоминать то, о чем мы только что говорили.
— Не буду. — Гиб тяжело вздохнул. — Я как раз подумывал о кое-каких переделках. Пожалуй, теперь для них самое время.
— Как только кордоны снимут, вы увидите значительный ущерб, причем часть его нанесена во время тушения. Но стены остались, они выдержали. Дайте нам несколько дней, и как только вам разрешат войти, я вернусь и сам с вами пойду. У вас хорошая семья, Гиб.
— Спасибо. Вы еще не всех видели, но вы правы: у меня хорошая семья.
— Я видел вас всех прошлой ночью. — Джон вынул ключи из кармана, побренчал ими. — Видел, как ваши дети выносили из дома еду для пожарных. Когда люди в трудную минуту думают о других, это хорошие люди. А вот и отдел поджогов. — Он кивнул в сторону подъехавшего автомобиля. — Мне надо с ними переговорить. Я с вами еще свяжусь. — И он протянул руку.
Джон подошел к машине. Детективы отдела поджогов вышли из машины.
— Привет, Мингер!
— И вам привет, — ответил Джон. — Ну, ребята, похоже, всю вашу работу я за вас уже сделал. — Он вытащил сигарету из пачки и закурил. — Давайте введу вас в курс дела.
