Трава у него на участке была скошена, и он вроде бы вполне уверенно и профессионально управлялся с тяжелым инструментом, имевшим вид фаллического символа. Никаких колец на красивых сильных руках. Никаких видимых татуировок или пирсинга.
Его шансы еще больше возросли.
Его дом был очень похож на ее дом, хотя у него во дворе уже имелось патио величиной с почтовую марку, сложенное из какого-то камня. Никаких цветов. А жаль: Рина считала, что умение сажать цветы и ухаживать за ними положительно характеризует людей, свидетельствует о фантазии и ответственности. Но патио выглядело чистеньким, и в нем красовался мощный гриль для жарки мяса.
Если все остальное соответствует виду сзади, пожалуй, она выбьет себе приглашение на бифштекс.
Он остановился, отложил инструмент. Рина была уверена, что это «пистолет» для ввинчивания шурупов. Шум компрессора стих, теперь она более отчетливо слышала песню Сахарного Рея. Сосед-столяр взял большую бутылку воды и поднес ее ко рту.
Теперь он отступил от козел, и Рина увидела его в профиль. Красивый нос, крупный рот… Ему хватило ума надеть защитные очки и вкуса, чтобы выбрать такие очки, которые ему шли. Похоже, лицо соответствовало всему остальному.
«Чуть за тридцать, — решила Рина. — Как раз то, что нужно».
Когда он повернул голову и бросил взгляд в ее сторону, Рина салютовала ему жестом, как бы говорившим: «Привет, новый сосед».
Он оцепенел, словно она навела на него свой табельный пистолет. Он поднял руку и медленно стащил с себя очки. Цвета глаз Рина не различала, но ощутила пристальный, прямо-таки пронизывающий взгляд.
Потом его лицо осветилось счастливой улыбкой. Он бросил очки на землю, направился к изгороди и перепрыгнул через нее.
Двигался он хорошо — быстро и ловко. Глаза у него были серо-зеленые, и сейчас в них горел встревоживший Рину маниакальный огонек.
— Вот и ты, — проговорил он. — Вот черт! Вот и ты.
— Да, это я. — Она опасливо улыбнулась. От него пахло опилками и потом, и это было бы отличное сочетание, если бы он не смотрел на нее как людоед, готовый проглотить в один присест. — Катарина Хейл. — Она протянула руку. — Я только что купила дом.
— Катарина Хейл. — Он взял ее руку и задержал в своей мозолистой руке. — Девушка Моей Мечты.
— Гм! — Его шансы стремительно пошли вниз. — Что ж, рада познакомиться. Мне пора в дом.
— Все это время, — продолжал он, не сводя с нее глаз. — Все эти годы. Ты еще лучше, чем мне помнилось. Как же так?
— В каком смысле? — Рина высвободила руку и попятилась.
— Я не верю. Ты здесь. Раз — и ты здесь, рядом. А может, у меня галлюцинация?
Он снова схватил ее за руку, и Рина уперлась ладонью ему в грудь.
— Может, и галлюцинация. Может, ты перегрелся на солнце. Ступай-ка ты лучше к себе, сосед-столяр.
— Нет, погоди. Ты не понимаешь. Ты то появлялась, то исчезала. И это повторялось снова и снова. Ты все время исчезаешь прежде, чем я успеваю тебя догнать. А теперь ты здесь, даже разговариваешь со мной. Я разговариваю с тобой.
— Уже нет. — Никто ее не предупреждал, что сосед-столяр — ненормальный. Разве агент не обязан был это сделать? — Иди домой. Приляг. Обратись за помощью.
Она повернулась и направилась к своей двери.
— Погоди, погоди, погоди. — Он бросился за ней следом.
Рина повернулась кругом, схватила его руку и заломила ее ему за спину.
— Не заставляй меня прибегать к аресту, ради всего святого. Я даже переехать сюда толком не успела.
— О господи, коп! — Он засмеялся, повернул голову и улыбнулся ей из-за спины. — Я забыл. Меня предупредили, что сюда въезжает коп. Коп — это ты. Это так клево.
— Ты в одном шаге от серьезных неприятностей.
— И от тебя очень приятно пахнет.
— Все, с меня хватит. — Рина толкнула его к стене своего дома. — Ноги шире плеч.
— Ну, ладно, ладно, хватит. — Он смеялся и стукался лбом о стену дома. — Если я кажусь тебе сумасшедшим, то это только от неожиданности. О черт! Не надо надевать на меня наручники… по крайней мере, пока мы не узнали друг друга получше. Колледж-парк, май 1992 года. Вечеринка… Черт, я даже не знаю, чей это был дом. Студенческий дом, но не общежитие. За пределами территории. Джилл, Джесси… нет, Джен. Мне кажется, там жила какая-то Джен.
Рина молчала. Наручники все еще были у нее в руке.
— Продолжай.
— Я увидел тебя. Я никого не знал. Пришел с другом и увидел тебя на другом конце комнаты. На тебе была маленькая розовая кофточка без рукавов, волосы у тебя были длиннее — ниже плеч. Но мне больше нравится твоя теперешняя прическа — пышным облачком вокруг лица.
— Я передам своему парикмахеру, что ты одобряешь. Я встретила тебя на вечеринке в Колледж-парке?
— Нет. Я так до тебя и не добрался. Музыка смолкла. Для меня это была та самая минута. Можно мне повернуться?
Нет, он не был похож на сумасшедшего. Ну… не совсем. И Рина была заинтригована. Она отступила.
— Руки держи при себе.
— Без проблем. — Он вскинул их ладонями наружу, потом опустил и зацепился большими пальцами за петли своего пояса с инструментами. — Я увидел тебя и… бац! — Он стукнул себя кулаком по груди. — Но к тому времени, как я пересек комнату, — там было битком набито, — ты уже исчезла. Я тебя всюду искал — наверху, снаружи, везде.
— Ты видел меня больше десяти лет назад, на другом конце комнаты на вечеринке в колледже, и ты помнишь, во что я была одета?
— Это было… на миг словно все исчезли, в комнате никого не было, кроме тебя. Знаю, это звучит странно, но это правда. Потом был еще один раз. Моя подружка потащила меня в субботу в торговый центр, и я увидел тебя на верхнем этаже. Я побежал искать эту чертову лестницу, а когда поднялся, ты опять исчезла, как Гудини
[31]
. — Он одарил ее лунатической улыбкой и сдвинул бейсболку еще дальше на затылок. — Потом зимой девяносто девятого. Я возвращался от клиента и застрял в пробке. Поймал Брюса по радио. «Я расту». Смотрю по сторонам и вижу тебя в соседней машине. Ты выбиваешь ритм по баранке. Опять ты рядом. И я…
— О, мой бог! Тот самый псих!
— Извини.
— Тот самый псих, который глазел на меня по дороге в супермаркет!
Опять он улыбнулся, но на этот раз задорно. Он как будто смеялся над собой.
— Да, это был я. Мне все время казалось, что я тебя придумал. Но я ничего не придумал. Ты здесь. Ты существуешь.
— Это еще не значит, что ты не псих.
— В криминальном плане я не опасен. Мы могли бы поговорить. Ты могла бы пригласить меня на чашку кофе.
