– Поговори со мной.
– Я видела некоторые из твоих репортажей, – начала она. – Про заложников, которых Хусейн называет «гостями», был просто потрясающим. И еще про воздушную базу в Саудовской Аравии.
– Нет, расскажи мне, чем ты занимаешься.
– Сегодня у нас было шоу про одержимых покупателей. Один из гостей не спит по ночам и смотрит канал для покупателей, заказывая все, что появляется на экране. Его жена в конце концов отказалась от кабельного телевидения, когда он купил двенадцать электронных ошейников против блох. У них нет собаки.
Финн рассмеялся, на что она и надеялась.
– Я получил твою пленку. Вначале ей пришлось меня поискать, так что вышло не очень быстро. Мы смотрели ее вместе с группой. Ты хорошо выглядишь.
– Я хорошо себя чувствую. Нас теперь будут транслировать еще несколько станций в Индиане. Во второй половине дня. Против нас пойдет жуткая «мыльная опера», но кто знает?
– А теперь скажи, что ты скучаешь по мне.
Дина ответила не сразу и вдруг заметила, что автоматически наматывает на руку телефонный провод.
– Кажется, да. Сейчас и вообще.
– Как насчет сейчас?
– Да.
– Когда вернусь домой, хочу, чтобы ты поехала со мной в мою хижину.
– Финн…
– Хочу научить тебя ловить рыбу.
– Да? – Губы Дины сами растянулись в улыбку. – Правда?
– Не думаю, что мне следует серьезно относиться к женщине, которая не умеет отличить один конец удочки от другого. Запомни это. Я позвоню.
– Хорошо. Финн?
– М-мм?
Она поняла, что он уже почти спал.
– Я… э-э, пришлю тебе еще одну пленку.
– Угу. Пока.
Ему все же удалось бросить трубку на рычажок перед тем, как захрапеть.
…В конце ноября ООН проголосовала за использование военной силы для изгнания Ирака из Кувейта и назначила крайний срок вывода войск для Саддама – пятнадцатое января.
Здесь же, дома, повсюду были желтые ленты – и на кончиках антенн автомобилей, и на перилах балконов. Они сплетались с ветками остролиста и плющом – Америка готовилась к Рождеству и к войне.
– Эта передача не только покажет, что новенького у нас есть для детей на Рождество, но и насколько эти новые игрушки безопасны. – Дина подняла глаза от своих заметок и, прищурившись, посмотрела на Фрэн. – Тебе лучше пойти домой и лечь, подняв ноги повыше. Тебе осталось меньше двух месяцев до родов.
– Я дома с ума схожу. Боже, как я буду растить этого ребенка? – Фрэн поднялась со стула. Теперь она ходила вперевалку, отчего ее походка казалась и смешной, и милой. – Мне не следовало этого делать. Нам надо было вначале потренироваться на щенке. Я буду нести ответственность за другое человеческое существо, а сама еще даже не открыла счет ему на университет!
За последние несколько недель Дина привыкла к подобным вспышкам у Фрэн. Она откинулась на спинку стула и улыбнулась.
– Гормоны опять распрыгались?
– Еще спрашиваешь. Пойду поищу Саймона, проверю рейтинг прошлой недели и притворюсь, что я нормальный здоровый человек.
– А потом иди домой, – настаивала Дина. – Съешь коробку печенья и посмотри старое кино по кабельному.
– Хорошо. Я пришлю сюда Джефа, чтобы он забрал игрушки и отнес их в студию.
Оставшись в одиночестве, Дина запрокинула голову и закрыла глаза. В последнее время не только Фрэн была на грани срыва. Вся их команда жила постоянно на нервах. Через шесть недель «Часу с Диной» предстояло либо продлить контракт с «Делакорт», либо остаться без работы.
Их рейтинг повышался, но было ли этого достаточно? Она знала, что отдавала шоу все свои силы без остатка, все, что могла выжать из новых знакомств и встреч с прессой, на которых настаивал Лорен. Но было ли этого достаточно?
Испытательный срок почти закончился, и если «Делакорт» решит их бросить…
Не в силах успокоиться, она встала и повернулась к окну. Интересно, подумала она, приходилось ли Анджеле вот так стоять здесь и волноваться, тревожиться о чем-нибудь таком же элементарном, как очко рейтинга? Чувствовала ли она тяжелый груз ответственности на своих плечах за шоу, за персонал, за рекламодателей? Может быть, поэтому она стала такой жестокой?
Дина повела напряженными плечами. Если программу закроют, то это будет не только крушение ее собственной карьеры, думала она. Еще шестеро человек вкладывали в шоу свое время, энергию и даже индивидуальность. Еще шестеро человек, у которых были семьи, купленные в кредит дома и машины, счета от зубных врачей…
– Дина?
– Да, Джеф. Надо отнести эти игрушки вниз, в… – Она невольно замолчала, повернувшись и увидев семифутовую пластиковую елку. – Господи, где же ты ее взял?
– Я, э-ээ… освободил ее из хранилища. – Джеф выглянул из-за дерева. Его щеки пылали от волнения и напряжения. Очки медленно сползали вниз по носу. Его мальчишество было просто обворожительным. – Подумал, что, может, она тебе понравится.
Рассмеявшись, Дина осмотрела елку повнимательнее. Она казалась такой трогательной с опущенными книзу пластиковыми ветками ядовито-зеленого цвета. Никто и никогда не смог бы принять это дерево за настоящее. Дина перевела взгляд на ухмыляющееся лицо Джефа и опять рассмеялась.
– Это именно то, что мне надо. Давай поставим ее перед окном.
– Там, внизу, она казалась такой одинокой. – Джеф осторожно поставил дерево перед широким стеклом. – Я подумал, если ее украсить… В этом здании полно вещей, которые годами никто не использует, даже не видит. Немного огней, шариков – и она будет прекрасно смотреться.
– И много желтых лент, – добавила она, думая о Финне. – Спасибо, Джеф.
– Все будет хорошо, Дина. – Он положил руку ей на плечо и быстро, застенчиво сжал. – Не надо так волноваться.
– Ты прав. – Она накрыла его руку своей. – Абсолютно прав. Давай позовем сюда всех остальных и украсим нашу малышку.
* * *
Дина трудилась все праздники, а у нее за спиной сверкала пластиковая елка. Жестко распределяя время деловых встреч и три дня работая по восемнадцать часов в сутки, она сэкономила время на безумное двадцатичетырехчасовое путешествие домой после Рождества. Обратно в чикагский мороз Дина летела на самом позднем самолете.
Нагруженная багажом, подарками и жестяными банками с печеньем из Топеки, она открыла дверь в свою квартиру. Первым, что она увидела, был чистый белый конверт на коврике, у самого порога. Забеспокоившись, Дина поставила сумки в сторону. Она не удивилась, обнаружив в конверте сложенный лист бумаги и увидев знакомый жирный красный шрифт.
Веселого Рождества, Дина.
Я люблю смотреть на тебя каждый день.
