— А как ты объяснишь ему, зачем нам следить за
Татарином?
— Чего ж ему объяснять-то? Он и сам все поймет. Про
сауну он, конечно, знает.
— Денис, — начала я, желая сохранить остатки
разума, но он меня перебил:
— Он поможет.
Кончилось тем, что Денис убежал разыскивать дружка, которого
прозвали Котя из-за фамилии Котов, а я стала ждать его в парке на скамейке.
Вернулся он ближе к десяти, рядом с ним шел немыслимого вида подросток,
длинный, худой и нескладный, на вид лет пятнадцати. Одет он был в драные джинсы
с красными бархатными вставками, футболку с портретом Курта Кобейна спереди и
сзади, и ярко-красную бандану. Тяжелая серьга, браслет на руке, перстень в виде
черепа и толстая цепь с подвеской наподобие солдатского медальона завершали
наряд. Я только головой покачала. Дети подошли, парнишка протянул руку и
представился:
— Сашка.
— Александра, — ответила я, и мы устроились на
скамейке.
— Денис мне все рассказал, человек пять надежных ребят
у меня найдется. Они не подведут и не проболтаются. Говори, что надо делать.
— Выявить связи Татарина, цель — узнать, с кем он был в
сауне.
— Ясно. В сауне их было двое, батя одного пацана
сказал. Он попрошайка, неподалеку угол забил, видел, как эти отчаливали. Пацан
у бати выспросит, как мужик выглядел, отыщем. Побегать придется. А тебе надо
быть на улице: так удобней, связаться можно в любой момент, да и безопасней.
— Начни я здесь по улицам болтаться, кто-нибудь
заприметит, — сказала я.
Сашка задумался, а потом предложил:
— Будешь бутылки принимать. Идет?
— Какие бутылки? — не поняла я.
— Обыкновенные, стеклянные. У моего бати здесь три точки,
а тетки запивают, не одна, так вторая. Вот ты и поработаешь. С батей
договорюсь. Придешь завтра к восьми на угол Покровской.
Всю ночь я не спала и все думала: чем я занимаюсь? Я готовлю
убийство, используя уличную шпану. Диагноз я сама себе могу поставить, без
всяких психиатров. Однако не совсем же я спятила, если понимаю, что сошла сума?
Ровно в восемь я стояла на углу. Денис укрылся во дворе,
подъехал «газик», из кабины вышли Сашка и невысокий упитанный мужчина с пышными
усами.
— Вот она, — сказал Сашка. — Зовут Машей,
капли в рот не берет.
Дядька смотрел с недоумением.
— У тебя прописки нет или какие проблемы? —
спросил он наконец.
— Пап, у нее работы нет, а деньги нужны. Ей перебиться
неделю. Чего ты прицепился?
— Ладно, — кивнул тот. — Зовут меня Александром,
сейчас на место прибудем, в курс дела тебя Сашка введет. Поехали.
Мы устроились в машине, со двора показался Денис и побрел по
улице в сторону перекрестка. О месте моей работы Сашка успел его известить.
Через полчаса я сидела на ящике почти на самом перекрестке и принимала посуду.
Первым в тот день прилетел Денис и сообщил, что Татарин
отправился в сторону проспекта Ленина. Мальчишки, что на перекрестке машины
мыли, тачку заприметили, передали рыночным, те засекли ее во дворе по
соседству, и через несколько минут появился первый адрес. Если бы Татарин знал,
что происходит сейчас в городе, он бы сильно удивился. Впрочем, я тоже
удивилась. Уличные мальчишки работали лучше милиции и многих разведок мира. При
этом лишь несколько детей знали истинную причину слежки. Остальным было
сказано: Коте надо, а Котя был для них авторитет.
Денис мне принес сосисок и бутылку лимонада, сообщил адрес и
похвастал:
— Второго махом вычислим.
— Почему они нам помогают? — вслух подумала я.
— С подонками разделаться и хорошему человеку помочь —
дело благородное. Тебе даже Меченый уважение оказал, а в городе он фигура.
— Ты разболтал? — нахмурилась я.
— Слух и так был, на улице нет секретов. Меня спросили,
я ответил. Что ж, врать надо было?.. Узнать бы номер нашего сотового, чтоб
звонить можно было: удобнее.
— Сдурел совсем, — рассердилась я. — Где ты
видел приемщицу посуды с сотовым телефоном? Да сюда из ФСБ понаедут, решат, что
шпионка.
— Оно конечно, — загрустил Денис и спросил с
недоумением:
— А чего этот гад, Татарин то есть, о своем телефоне не
позаботится, дорогие подарки делает?
— Может, ему нравится со мной болтать? — пожала я
плечами.
Часам к двум прибежал мальчишка и сообщил еще два адреса,
кажется, в городе не было места, где Татарин мог укрыться. Однако, хотя доступ
ко мне имели только четверо сорванцов из числа особо надежных, а остальные
собирали информацию втемную, я прекрасно понимала, что время работает против
нас. То, что на улице нет секретов, пожалуй, было верно и действовало в обоих
направлениях, поэтому Татарин очень скоро узнает, что им активно интересуются.
Вряд ли он будет особенно церемониться, а подвергать опасности детей я не
могла. В общем, несмотря на явные успехи, тревога меня не покидала.
Вечером отец Коти забрал посуду, выдал мне тридцатку и
спросил:
— Вы случайно не банк затеяли ограбить?
— Какой? — не поняла я.
— Тот, что за углом.
— Я даже не знала, что он там есть.
— Есть. Пацаны по пять раз за день прибегают, с одной
да с двумя бутылками.
— Тоже деньги, — пожала я плечами. — Жвачку
купят. Я пообещала тому, кто больше всех бутылок принесет, премию, вот они и
стараются.
Он посмотрел внимательно и кивнул.
— Дело, конечно, не мое, но и ты пойми: не хочу, чтобы
сын в историю вляпался.
— Никаких историй, — заверила я. Сашка меня
успокоил:
— Не бери в голову, батя молчать будет, я его
предупредил…
Утром следующего дня я только-только устроилась на ящике,
как рядом возник белый «Опель», номера я знала и потому замерла, как соляной
столб.
«Ну вот», — пронеслось в голове. Кажется, я ожидала
немедленного нападения. «Опель» притормозил рядом, и я увидела Татарина, он
ухмыльнулся и сказал:
— Деточка, хочешь я найду тебе работу получше?
Я слабо улыбнулась, он сделал ручкой и поехал дальше. А я
засмеялась, потому что поняла: Татарин меня не узнал. Часа в три пришел Котя.
