— Куда? — спросил Денис, сидевший до сего момента
очень терпеливо. Обнаружив на моем лице осмысленное выражение, он обрадовался и
даже открыл рот.
— Саша сказал, что эти фотографии — бомба. Так
попробуем ее взорвать.
Конверты проблемой не являлись: их мы купили на почте через
десять минут. В каждый я положила по три фотографии, остальные пока оставила
себе. И мы отправились в областную прокуратуру. Областную я выбрала потому, что
звучало это солиднее и люди там, по моему мнению, обладали большей властью.
Размещалась она в довольно странном месте: красное трехэтажное здание,
построенное еще до войны, с пятиконечной звездой над подъездом, было втиснуто
между двумя заборами: за одним располагался военный городок, за другим —
тюрьма. К нему вела широкая дорога, с двух сторон засаженная голубыми елями,
тротуар отсутствовал, сбоку к зданию прилегал парк, небольшой и тоже за
забором, налево дорога сужалась и плавно переходила в улицу Ново-Ямскую, с
преимущественно довоенной застройкой: двух — и трехэтажной. Народ тогда был
обстоятельный, и любой дом обрастал сараями и сараюшками, а также зелеными
насаждениями. В общем, само здание прокуратуры было как на ладони, и даже
лихому разведчику укрыться было бы негде, если не считать забора военного
городка с двумя рядами колючей проволоки наверху. О том, что кто-то попытается
использовать забор напротив, всерьез думать не хотелось.
Сначала мы просто проехали мимо, внимательно приглядываясь.
Возле прокуратуры поджидать нас не должны: укрыться, как я уже сказала, негде,
а человека или машину, стоящих напротив, непременно заметила бы охрана. Зато в
близлежащих дворах могла расположиться целая армия. Это было одновременно и
хорошо, и плохо: с одинаковым успехом там могли укрыться и мы, и наши враги.
Сделав несколько кругов вблизи прокуратуры, мы остановили свой
выбор на одном из дворов. Дома здесь были казарменного типа и вид имели
нежилой. Приткнув машину за сараями, немного прогулялись, причем я шла не
спеша, а Денис, с видом веселого щенка на прогулке, носился как угорелый и
успел заглянуть во все щели.
— Ну, что? — поинтересовалась я.
— Уйти проще простого, — заверил он и обрисовал
пути отхода с боевых позиций. Я слушала с уважением: воровской опыт Дениса
сейчас очень пригодился. — Только тачку разверни сразу. Если что, вон в
тот переулок.
— Ты гений, — честно сказала я.
— А то, — хмыкнул он. — Кое-что умеем… Итак,
у меня появилась уверенность, что в случае опасности сбежать мы сможем.
— А если меня задержат в здании?
— Давай я пойду, — сказал Денис. — Я юркий.
— Возьмут тебя за ухо и больше не отпустят. Он
задумался, потом тоскливо кивнул.
— Минусы юного возраста, — сказала я, чтобы его
утешить. — Идти придется мне. Не думаю, что это очень опасно, я просто
отдам конверт.
— Кому? — вздохнул Денис.
— Хороший вопрос, — кивнула я. — В общем-то,
кому придется, с тайной надеждой, что толк от этого все-таки будет. Мы можем
нарваться на друзей Логинова или на людей осторожных, которые вмешиваться во
все это не пожелают. Если повезет, нарвемся на честного человека.
— Втемную играем, — сплюнул Денис.
— А ты что предлагаешь? Записаться на прием к
прокурору, поведать нашу историю и надеяться, что он разберется? —
«Кстати, почему бы так и не поступить?» — подумала я.
— Верить нельзя никому, — вздохнул Денис. —
Базара нет… иди наудачу.
— Ты держишь машину заведенной, в случае чего, уносим
ноги…
— Пушку возьмешь? — сурово спросил он, а я
всплеснула руками.
— Спятил, что ли? Это в областную прокуратуру-то? Не
хватало только, чтоб меня в тюрьму посадили из-за этой железяки.
— Слушай, Саша, — вдруг сказал Денис, — а
давай письмо президенту пошлем и эти фотографии? Пусть разбираются?
— Иди в машину, — вздохнула я. — Президенту…
Ладно, я пошла совершать будничный подвиг, а ты сиди и жди… Не вернусь, считай
меня героем и двигай к Косте. Адрес помнишь?
— Может, вместе? — сразу же заныл он.
— Все. Решили уже, то есть базара нет…
Я щелкнула его по носу, по возможности лихо улыбнулась и
пошла к зданию прокуратуры. Я шла, потела и думала о себе разные неприятные
вещи. Я труслива, неумна и совершенно не владею ситуацией. Мое жизненное кредо
вполне укладывалось в знаменитое высказывание: «Хотелось как лучше, а
получилось как всегда». Больше всего на свете я люблю делать забавные рисунки к
хорошим книжкам и совершенно не желаю быть храбрым разведчиком, рыцарем без
страха и упрека и еще бог знает кем… Вот сейчас мне очень хотелось развернуться
и бежать без оглядки. Однако я делала шаг за шагом и очень скоро уткнулась
носом в дубовую дверь. Дверь передо мной распахнулась, и я увидела двух мужчин,
на ходу что-то горячо обсуждающих, а они увидели меня, посторонились, пропуская
вперед и улыбаясь. Я вошла, потолок не рухнул, и наручники на моих руках не
защелкнулись. Надо сказать, до этого дня о прокуратуре у меня было очень
смутное представление, но слово это неизменно вызывало робость и даже боязнь.
Мое воображение сыграло со мной очередную шутку. В этом здании никому не было
до меня совершенно никакого дела. Я бродила по коридорам, держа конверт под
мышкой, и пялилась на многочисленные двери. Встреченные мною граждане спешили и
тоже пялились. Подивившись такому везению, я немного обнаглела и основательно
прочесала этажи и коридоры. Здание на самом деле было гораздо больше, чем
казалось с улицы, и это заняло какое-то время. Наконец я нашла то, что хотела.
Постояв в нерешительности перед двойной дверью с белой табличкой и немного
потосковав, я постучала и открыла дверь. Приемная была совершенно пуста. То
есть следы бурной человеческой деятельности зримо присутствовали, и даже
кофеварка весело пыхтела, но ни одного живого существа разглядеть мне не
удалось. Я прошла к столу, окончательно обнаглев, взяла авторучку, написала на
конверте фамилию и инициалы адресата и оставила свое послание на столе,
предварительно расчистив от бумаг небольшое пространство. После чего покинула
кабинет. Уже ближе к выходу из здания испугалась: а что, если попасть сюда
легко, а выйти трудно? Однако тоскующий милиционер у входа даже не обратил на
меня внимания. Вот это да…
Я выпорхнула на улицу, не переставая про себя удивляться,
ускорила шаг, а потом и вовсе побежала. Денис так громко клацал зубами, что
заглушал шум двигателя.
— Ну, как? — спросил он, тараща глаза и
передвигаясь на сиденье пассажира.
— Порядок, — ответила я и рванула с места.
— Куда теперь? — воодушевился Денис.
