«Нашла о чем переживать… Вспомни, каким воровским способом
ты пробиралась в свою квартиру, а не хочешь ли опять на помойку?»
Посоветовав ему заткнуться, я попробовала мыслить здраво.
Проблема ждет решения, доброхотов потрудиться за меня нет, следовательно,
придется повкалывать самой. Первое, что надо сделать: выяснить, кто же такой
этот лысый? А как, интересно, я это выясню? На улице к прохожим начну
приставать с вопросом: «Не скажете ли вы, кто изображен на этой фотографии»? Можно
пойти в редакцию какой-либо газеты (а можно ли будет выйти оттуда?) или
прямиком в областную прокуратуру (а лысый как раз и есть прокурор или его
близкий родственник), кажется, у меня начинается шизофрения, враги мерещатся за
каждым углом. Но как-то я должна получить ответ на этот вопрос. Вот тут я
вспомнила о Саше, своем соседе. Что, если позвонить ему, договориться о встрече
и заодно переложить все свои проблемы на плечи малознакомого человека? В конце
концов, почему бы и нет? Я — лицо гражданское, и заниматься проблемами чистоты
рядов в органах не мое дело. Вопрос, захочет ли Саша со мной встретиться? С его
точки зрения, я едва ли не преступница. Из дома сбежала, а нашему человеку
незачем бегать из дома, если он чист перед законом. Опять же, предположим, Саша
согласится, но как я узнаю, что он решил помочь, а не затеял сдать меня с рук
на руки тем же органам, кстати, как милиционер, именно это он обязан сделать.
Чушь какая-то… Я позвоню и поговорю с ним, а уж потом буду решать: стоит ему
верить или нет…
Через десять минут я уже звонила Саше, дома его не
оказалось. Я брела к машине, стараясь придать себе бодрый вид. Денис с
сомнением поглядывал на меня с заднего сиденья.
— Чего? — спросил он хмуро.
— Никого нет, дома то есть. А рабочий телефон я не
знаю.
— А он кто, этот Саша? Твой приятель?
— Он мой сосед. По-моему, хороший парень.
— У тебя с ним что было?
— Что значит «было»? — возмутилась я.
— То и значит. Одно дело — соседка, а другое —
подружка. Ты ж не глупая, понимать должна. С какой стати тебе помогать, если вы
чужие люди?
— С такой, что человек человеку друг.
— Это кто сказал? Я вот слышал по-другому.
— Много лишнего ты успел услышать в своей жизни. В
общем, так, едем к твоей мамаше, роль похитительницы мне совсем не нравится.
Решим этот вопрос, еще раз позвоним Саше, когда-нибудь он появится дома.
Я придала себе глубокомысленный вид, изо всех сил стараясь
убедить мальчишку, что у меня есть какой-то план и я знаю, что нам следует
делать. На самом деле я ничего не знала. Очень хотелось переложить все проблемы
на чужие плечи, по возможности, широкие. Вернуться к любимой книжке, рисункам,
привычной жизни… Стоп, об этом лучше не думать, не то я опять раскисну и, чего
доброго, начну реветь. Денис сказал: я крутая, вот и проявляй свою крутость,
действуй, одним словом.
По дороге к дому Дениса я еще раз нанесла удар по бюджету и
купила мороженое: ему и себе. Денис скривился, но свое съел моментально, из
чего я заключила, что передо мной вполне нормальный ребенок, который любит все,
что положено любить детям в его возрасте. Себя я осчастливила, чтоб хоть как-то
поддержать пошатнувшуюся веру в собственные силы, вкусное и сладкое действует
на меня успокоительно.
Конечно, вот так запросто въехать во двор мы не рискнули.
Денис, знавший округу лучше, чем я собственную кухню, объяснил, где можно
безбоязненно оставить машину, и повел меня немыслимыми закоулками, то нырял за
покосившиеся деревянные сараи, то бежал торопливо через дворы, заросшие сиренью
и шиповником. Минут через десять я окончательно перестала ориентироваться и,
мысленно махнув рукой, следовала за ним, положившись на то, что мальчишка
куда-то меня выведет.
Вывел он меня к детскому саду. Точнее, здание впереди
когда-то было детским садом, потом его, как видно, решили капитально
отремонтировать, но, основательно разломав, по неизвестной причине передумали.
Тихое местечко облюбовали местные ребятишки. Мы прошли через сад и оказались
возле деревянной беседки, здесь, лежа, сидя и стоя, обреталось человек десять
мальчишек приблизительно одного возраста: на вид им было не больше тринадцати.
Все одинаково чумазые и какие-то брошенные. Наше появление вызвало интерес:
разговоры стихли, в глазах вспыхнуло любопытство.
— Здравствуйте, — сказала я, мне недружно
ответили. Денис за руку поздоровался с длинным мальчишкой, рукопожатие было
замысловатым и несколько комичным, а парень рослым и широкоплечим.
— Тебя искали, — сказал он Денису.
— Кто? — спросил тот.
— Два мужика на «Хонде», серая, шикарная тачка, Тепа
номер записал. — Тепа, сидевший справа, торопливо кивнул. — Выспрашивали,
где ты можешь быть. Мы им много чего нарассказывали. Про нее тоже
спрашивали, — тут он кивнул в мою сторону. — Само собой, ее в жизни
не видели. Они фотографию показали, — заметил он, глядя на меня.
Сообщение удивило и обеспокоило: фотографировалась я весьма
неохотно и последние пять лет своих фотографий никому не дарила. Может быть,
они позаимствовали одну из них в моей квартире или вовсе раздобыли ее неведомо
где. Это встревожило.
— Как думаешь, кто это был? — хмуро
поинтересовался Денис у друга.
— Бандиты, — сурово ответил тот. — Тупому
ясно.
— Почему? — удивилась я, вмешательство каких-то
бандитов ничего хорошего не сулило, мне вполне хватает милиционера Васи с
дружком.
— Почему, почему, — передразнил меня
мальчишка. — У меня глаза есть.
— Ты кого-нибудь из них раньше видел? —
попробовала я внести ясность.
— Нет, — он поморщился, — и так понятно.
— Может, тебе и понятно, — начала я и замолчала:
чего я хочу от ребенка? К тому же мальчишка скорее всего прав: они столько
времени болтаются по улицам и столько всего повидать успели, что их чутью можно
верить. — Тебя как зовут? — спросила я.
— Вовка.
— Вова, они что, приехали, подошли к вам и стали
расспрашивать о Денисе?
— Ага. Мы сидели во дворе, подваливают эти двое, ну и
стали выпытывать. Мы сразу смекнули и принялись заливать. Потом один фотку твою
достает: говорит, случайно здесь не видели? Нет, говорим. Потом к Денькиной
матери пошли выяснять, где он и что… Но она не открыла. Они убрались, а потом
опять приезжали, их тачку Костик засек, самих, правда, не видел.
Я протянула одну из фотографий и спросила:
— Здесь их нет? — Вовка отрицательно покачал
головой, потом взял фото из моих рук и, внимательно рассмотрев, заявил:
