— И чего ему надо было?
— Не знаю, — буркнула Машка, с остервенением водя тряпкой по стеклу.
Вика плюхнулась на высокий табурет, закинув ногу на ногу. И без того короткая юбка задралась и обнажила тощие бледные ляжки, по крайней мере, на Машкин взгляд. И тем не менее эта маленькая сучка мужским вниманием не обделена, совсем не обделена. Больше того, она…
— Что-то мне не нравятся такие визиты, — задумчиво произнесла она, закуривая сигарету. Уже год она смолила не скрываясь, и ровно столько же времени в доме не было мира. Вика не простила Юлии Филиппа и отравляла ей жизнь чем только могла, как говорится, любыми доступными способами и подручными средствами. И в этом деле она зашла далеко, очень далеко, но Машка здесь посторонняя, всего лишь домработница, и хозяйские проблемы ей по барабану. А если честно, то они ей даже на руку.
— Как он выглядел?
— Кто? — Машка сделала вид, что не поняла.
Вика посмотрела на нее, как на последнюю тупицу:
— Ну тот, что приходил из Союза художников!
— А, этот… Пожилой дядька в мятом костюме… — Машка немного подумала. — Выбрит плохо…
— Немаловажная деталь!.. — презрительно фыркнула Вика и нервно затянулась.
Глава 9
Лиля выписывала круги около дома на Кутузовском уже битый час. Страшная, как смертный грех, Филиппова домработница заявила, что Филиппа дома нет. Лиля спросила, когда он будет, а страшила заявила, что понятия не имеет, и захлопнула дверь.
— Чтоб ты провалилась… — в сердцах проворчала Лиля, уверенная в том, что Филипп-то как раз дома, просто прячется по своему обыкновению. На телефонные звонки он тоже не отвечает, и однажды она явственно разобрала в трубке его сдавленный возглас: «Скажи, что меня нет».
— Ну хорошо же, Филя, хорошо, — бормотала себе под нос Лиля, спускаясь по ступенькам, — я ведь все равно тебя достану… Измором возьму… Выйдешь же ты когда-нибудь!
Она даже отказалась от предварительного намерения выбрать себе какой-нибудь укромный уголок в качестве наблюдательного пункта, напротив, стала демонстративно разгуливать перед подъездом. Пусть этот подлый трус высунется из-за шторки и оценит серьезность ее намерений. В какой-то момент она даже остановилась и, по-хозяйски подбоченясь, уставилась на Филипповы окна: ну давай же, давай, козел, шевелись, я ведь не шучу. Будешь кочевряжиться, я, как и обещала, устрою тебе счастливую жизнь со всеми вытекающими последствиями.
Филипп избегал ее уже два месяца и, что намного хуже, столько же не давал денег, ни копейки, тем самым грубо нарушая их договор, и вообще он удалялся, удалялся от нее, Лиля это чувствовала. У нее больше не было сомнений: он собирается взять весь куш себе, как будто она здесь ни при чем. Как будто не она все это устроила, такой вариант подобрала! А теперь, когда дело на мази, он и знаться с ней не желает. «А вот и фигу тебе, ничего у тебя не выйдет», — мысленно пообещала она Филиппу и приняла особенно воинственную позу.
Да если бы не она, Лиля, где бы он был сейчас, этот безмозглый красавец? Хвосты коровам крутил бы в родном селе под Тирасполем! Она привезла его в Москву, она придумала ему непыльный способ быть всегда при деньгах, сам-то он — с одной извилиной. И пока он немного обтесался и хоть чему-нибудь научился, она его на своем горбу тащила как проклятая, кормила, поила, одевала… Да если на то пошло, он на ней гирей висел, а мамочка его только весточки слала: «Лилечка, не бросай его, а то пропадет!» Еще бы, у нее, кроме старшенького красавчика, еще пятеро, мал мала меньше, причем все девки, вот она и рада, что хоть одного с рук спихнула.
А какой он был дикий, страшно вспомнить! Ну ничего поручить нельзя было! Глазищи свои ряззявит, а в них лишь детская беспомощность. И ей приходилось все самой, самой, и это имея при себе здорового мужика-нахлебника. А старухи эти вонючие! От воспоминаний о них Лилю прямо передернуло. Ничем она тогда не брезговала, даже клофелином. А страхов сколько она натерпелась, а неприятностей! А этот синеглазый охламон просто стоял рядом с растерянной физиономией и повторял дрожащим голоском:
— А может, не надо… Лиля, мо… может, не надо?..
Как будто она от хорошей жизни на это пошла!
Ну где же он, где этот придурок? Лиля опять посмотрела на окна, за которыми словно бы все вымерло, даже тюль от ветерка не шелохнется.
И тут ей наконец повезло. Она его увидела. Только вышел он не из подъезда, а из машины — темно-зеленого «Фольксвагена», — заметил ее и сразу изменился в лице, видать, не рассчитывал на встречу. Но бежать было поздно.
— Здравствуй, дорогой Филлипок! — елейно пропела Лиля и двинулась на Филиппа, привычно покачивая бедрами.
А он сразу зашипел, как гусак, испуганно озираясь:
— Зачем ты сюда приперлась? Тысячу раз говорил, не приходи сюда!
— А куда? — тут же отпарировала Лиля. — Ты же даже к телефону не подходишь! Учишь свою квазимоду говорить, что тебя нет!
— Никого я не учу, — начал уныло отбрехиваться Филипп (врать и то как следует не умеет!), а сам все посматривал на окна.
— А ты чего боишься-то, не пойму? — презрительно фыркнула Лиля. — Насколько я знаю, твоей благоверной дома нет и в ближайшее время она не предвидится, так что мог бы даже и пригласить по старой памяти, а?..
— Что ты болтаешь, что ты болтаешь… — прогнусавил Филипп и потянул ее за локоть. — Садись скорей в машину…
Против такой постановки вопроса Лиля возражать не стала, ящеркой нырнула в салон авто и вольготно откинулась на спинку заднего сиденья:
— Что дальше, месье?
— Да пошла ты… — буркнул Филипп и вывел машину со двора, старательно объезжая каждую трещинку на асфальте. Смотри, какой аккуратист!
Отъехал он недалеко, квартала на два, припарковался у тротуара и выключил двигатель.
— Ну, что тебе приспичило? — обернулся он к Лиле.
— А ты, конечно, не догадываешься? — покачала головой Лиля. — Ой, бедненький-бедненький… А бабки ты мне когда в последний раз отстегивал?
— Ну ты ненасытная! — скривился Филипп. — Мало я тебе давал, что ли? Думаешь, у меня куры долларами несутся, да?
— У тебя-то как раз несутся, — едко заметила Лиля, — просто так на землю валятся. Вдовушка-то досталась упакованная по полной программе, с наследством, так что не прибедняйся!
— Да на тебя никакого наследства не хватит! — в сердцах воскликнул Филипп.
— А ты на меня не верещи! — цыкнула на него Лиля. — Да если бы не я, тебе бы этого наследства не видать, и вообще… Если я только одно слово кому надо скажу! Да стоит мне подкатиться к Измайлову и только намекнуть, он мне за такую информацию отвалит…
— Заткнись!.. — Этот безмозглый сыночек многодетной мамочки был уже на грани истерики. — И откуда ты все знаешь?
