Потом подозрительная осведомленность противника не дает покоя. Допустим, если за Олиной семьей следили годами, узнать мою фамилию не проблема. Но как нас нашли на Тарасовском вокзале? Как находили в Питере? Осведомитель из очень близкого круга. И кого подозревать? Олю? Могла проболтаться по неосторожности, но она ни с кем не контактировала, кроме мужа и детей. Майк? Зачем это ему? Да и насколько возможно, мы оставили его в неведении относительно целей поездки. Няня детей? Возможно, но маловероятно. Находится далеко, и до Нэнси доходят лишь крохи информации, что Оля сообщает Майку.
И еще одна нестыковка не давала покоя, тревожила не на шутку. И в Тарасове и в Питере агенты пассивно наблюдали. Допустим, ими получены такие инструкции: «Просто ждать, смотреть, что девицы нароют». Но в эту схему не вписывается важное событие – убийство Морозова. Его заколол один из агентов. Даже сам визит к коллекционеру выпадает из общей схемы. Значит, старик представлял угрозу? Знал что-то важное или успел обнаружить, но не успел сообщить мне. И почему агент, которого видела соседка, исчез из нашего поля зрения? Следов он не оставил, интереса у правоохранительных органов не вызвал. Должен был спокойно ходить за нами по Питеру. Или он настолько виртуозно сменил внешность, что стал неузнаваем? Слишком много вопросов. Я уже не говорю о том убийце в поезде. Кто он? Одиночка или на кого-то работает? Ладно, что толку сейчас голову ломать? Разберемся со временем. С этой мыслью я уснула.
* * *
Ранним утром меня разбудил звонок мобильного. Я аккуратно, чтобы не побеспокоить спящую на диване Олю, выбралась из кровати и вышла в соседнюю комнату.
– Привет, Гена.
– Охотникова, ты чего шепчешь? Вы в Тарасове?
– Только прилетели, Оля отдыхает, не хочу ее будить.
– Как добрались?
– Вроде нормально все. А ты чего такой возбужденный? И, – я бросила быстрый взгляд на часы, – на ногах в такую рань? Что-то случилось? С тетей Милой все в порядке?
– Отдыхает твоя тетушка. Я организовал доставку обеих дам в пансионат, и приглядят ребятки негласно. Так что там все хорошо, не переживай.
– Спасибо, Гена. Я мотаюсь, как всегда, а за квартирой все-таки следили, мало ли что.
– Всегда пожалуйста, ты же знаешь, верный рыцарь готов угождать своей даме вечность, – ерничал приятель.
– Но ты звонишь так рано, значит…
– Есть разговор, но не по телефону.
– Так приезжай, заодно ключи отдам от квартиры питерского друга.
– Я и звоню сказать, что еду, вернее, подъезжаю уже. Только Олю не буди, поговорить надо тет-а-тет.
– Хорошо.
Приятель отключился. Я прошла на кухню, поставила на огонь чайник. Сварю пока кофе. Заглянула в холодильник: пачка масла и подсыхающий кусочек сыра. Тетя Мила не знала, когда вернется ее любимая племянница, вот и не запаслась продуктами. Мы с Олей тоже не подумали заехать в магазин. Ну да ладно, главное, кофе есть. Обычно я легко переношу недостаток сна, но сегодня как никогда нуждалась в бодрящем напитке.
Заботливый Генка приволок целый пакет готовой еды. Салаты в коробочках, запеченное мясо, фаршированные блинчики, пирожные.
– Что вы, мадам, так глаза округляете? – спросил он, выкладывая на стол снедь. – Тетя Мила в отъезде, значит, ты будешь тостами питаться и гостей заморишь голодом.
– Хлеба нет, тосты отменяются. Зато кофе готов.
– Вот! А я о чем говорю! Давай, расставляй приборы!
Я помогла Гене сервировать стол, но от еды отказалась:
– Прости, хочу только кофе, и в самолете кормили.
– Как желаете. – Приятель с аппетитом принялся за еду, всем своим видом демонстрируя нестерпимый голод и оттягивая начало разговора.
– Гена, что-то случилось? – не выдержала я через некоторое время.
– Неприятности у вас, девушки. – Петров сердито отодвинул пустую тарелку. – И связаны они, по-видимому, с делом нашей подруги.
– Ты о чем говоришь?
– Вот только не психуй! Спокойно послушай! Прислали сегодня ориентировку на двух девиц. Описание очень подходит для вас с Олей. Блондинка и брюнетка, обе хрупкого телосложения, могут быть вооружены и очень опасны.
– Это совпадение. Я скорее спортивного сложения. И потом, если ориентировка пришла из Питера, местные менты знают наши фамилии, данные засветились, когда труп Морозова нашли.
– Они объявили вас в розыск как свидетелей. И убийство коллекционера не упоминается.
– Тогда к чему «вооружены и опасны»?
– Думаю, это способ оказать давление на вас обеих. Но это еще не все плохие новости. За вами, девушки, тянется шлейф из трупов. И парни в купе поезда – только начало.
– Гена, это не мы! Я же тебе говорила!
– А подозревают как раз вас! Проводник дал описание. Ведь билеты были приобретены до Питера, а пропали девушки по дороге, на станциях не сходили. А в тамбуре обнаружили сорванную дверь. Просто питерские менты пока не связали описание с девицами, что засветились на квартире Морозова.
– Если ты сказал «шлейф», значит, трупы есть еще?
– Да. Вы с Олей были вместе перед отлетом?
– Нет, нас взяли в плотное кольцо, разделиться пришлось.
– Сегодня ночью обнаружили труп на стройке. Сторож говорит, мужик шел за миниатюрной девушкой. Он вмешаться собирался, но когда обогнул здание и подошел, парень был мертв, а девица сиганула из окна второго этажа. Ни о чем не говорит?
– Черт. – Я задумалась, нервно покусывая губу.
– И это еще не все. Помнишь, мы по отдельности из гостиницы уходили? Когда Оля пришла в крови?
– Да.
– Я навел справки. На следующий день нашли за мусорными баками тупикового двора труп мужчины в джинсовом костюме, на щеке шрам от недавнего ожога.
– Шрам?
– Настоящий, довольно крупный, ярко-розового цвета. Заколот парень четким сильным ударом в грудь, своим же ножом, между прочим.
– По заслугам, честно говоря, получил. Гад был сам убийцей! Старик Морозов – его работа! – вскипела я.
– Женя, ты же понимаешь, что это не оправдывает подобных действий?! Двое топтунов, что ходили за вами в Питере, мертвы плюс трупы в купе! Вот что сейчас важно!
– И ты хочешь сказать…
– Пока ничего конкретного. Кроме того, что у вас проблемы.
– Может, этот странный спец ходит за Олей и защищает ее?
– Зачем ему? Сама-то веришь в подобное?
– Но Оля не могла! Она хрупкая, нежная, добрая. Вечно всех жалеет и обо всем переживает! Она в детстве случайно котенка прибила дверью, так кот покричал секунд десять и поскакал дальше, а у Оли от переживаний температура подскочила. Она дня три больная ходила.
