Книга Взрывное лето. Сюита для убийцы, страница 40. Автор книги Марина Серова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Взрывное лето. Сюита для убийцы»

Cтраница 40

Итак, остаются пять человек, время ухода которых подтвердить некому. Ответы их на вопросы оперативников очень сходны. Все пятеро утверждают, что спокойно собрали инструменты и ушли домой, никого не встретив, благо выходов на улицу целых три – парадный, служебный и запасной. И все три открыты. В какое время уходили, тоже никто не обратил внимания. Наверное, около половины десятого, как обычно. Конечно, у остальных тоже алиби довольно жидкое, но у этих пятерых и такого нет.

И совершенно непонятно, кто видел Князева последним.

Я посмотрела на лежащий передо мной список из пяти фамилий и подчеркнула одну жирной волнистой линией. Дарьялова Марина, флейтистка, это ей оказывал помощь врач из «Скорой». Она заходила к Князеву после концерта. Ей через две недели уходить в декрет, и она хотела обсудить с дирижером кое-какие административные проблемы. Но Князев был в очень скверном настроении, поэтому Дарьялова решила отложить разговор на завтра. Не знаю, не знаю… Многое, конечно, в жизни бывает… Но чтобы беременная женщина за две недели до декрета долбанула мужика пепельницей по затылку… с трудом верится.

Под вторым номером идет Волкова Елена, концертмейстер первых скрипок. Та самая, что обзванивала морги. И эта заходила, ей просто необходимо было поговорить с дирижером.

Хорошевская Ольга, тоже скрипачка, она же библиотекарь, заведует нотами. Это она пыталась дозвониться Князеву домой. Хорошевская заходила, чтобы положить на место ноты… Точнее, подходила к дверям кабинета, но, услышав, что Князев с кем-то ссорится, входить не стала. Оставила ноты на своем стуле в артистической и ушла домой. Французы говорят: «Ищите женщину». Мы имеем уже три женщины. Хотя для того, чтобы ударить по голове тяжелой хрустальной пепельницей, много силы не надо. А вообще женщин что-то многовато…

Верников Олег, альтист. Какая-то странная личность – ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знает. Судя по протоколу, Мельников сам его допрашивал и ничего не смог добиться. Молодой человек, кроме альта, занимается композицией, а поскольку музыку сочиняет всегда и везде, непрерывно, то на происходящее вокруг просто не обращает внимания. Судя по его ответам, он и об убийстве Князева узнал только от Андрея.

Корецкий Станислав, ударник. Это он ездил к убитому домой, вскрывал его квартиру. Вообще принимал во всех событиях деятельное участие. Оч-чень активный человек. Может быть, слишком активный. Ему за пятьдесят. Очевидно, крепкий мужик. Хотя барабанщики, как мне кто-то говорил, народ легкомысленный. Он в тот вечер к Князеву в кабинет не заходил, уехал сразу после концерта домой. Но это только по его словам, подтвердить никто не может…

Я почувствовала, что без всякого основания начала настраивать себя против оркестрантов, которых совершенно не знаю и которые, вполне возможно, люди совершенно замечательные и никакого отношения к убийству не имеют. Это все оттого, что не вижу в деле никакой перспективы… Нет, так нельзя. Все равно надо встретиться с ними, поговорить, может быть, что-нибудь прояснится.

Я позвонила Желткову. Сашка очень мне обрадовался.

– Танька, – кричал он в телефонную трубку, – а я как раз собирался твой номер набрать! Ты сейчас можешь приехать?

– Я поэтому и звоню. Хотела поговорить кое с кем из оркестрантов. Они у тебя сейчас там или их по всему городу искать придется?

– Смотря кто тебе нужен. Кто-то здесь бродит, а кто и дома сидит. Здесь им все равно делать нечего. Тебя кто конкретно интересует?

Я перечислила пять фамилий. Саша не удивился.

– А, эти. Милиция их тоже трясла. Значит, так. Верников живет в общежитии, ему там заниматься композицией неудобно – мешают. Так что он почти все время здесь ошивается, даже каморку себе оборудовал, я разрешил. Его я поймаю. Скрипачей каждый день на репетицию Элен собирает, зверь-баба. Они сейчас как раз работают, ее я тоже предупрежу, она и Хорошевская останутся до твоего приезда.

Саша замолчал. Я немного подождала и спросила:

– Эй, ты что? Куда пропал?

– Да я думаю. Дарьялову я отпустил. Чего ей здесь толочься, все равно через неделю в декрет. Пусть лучше своим здоровьем занимается. Так что к ней придется домой. Но она рядом живет. А Корецкого надо будет поискать. Наверняка халтурит где-нибудь. Ну ничего, я узнаю. Так что приезжай. Я ведь чего звонить собрался – тебя меценат ждет, хочет познакомиться.

– Какой еще меценат?

– Тот самый меценат, который оркестру помогает. Который согласился дать денег, заплатить по твоим кошмарным расценкам.

– Не вяжись к моим расценкам, они совершенно нормальные, ни капли не завышенные. Так бы и сказал сразу, что спонсор ждет.

– Ну что ты, Танька, какой он спонсор, нельзя же такие элементарные вещи путать! Спонсор – это тот, кто вкладывает деньги и хочет получить если не прибыль, то хотя бы отдачу в виде рекламы. А меценат дает деньги на развитие, не требуя даже процентов со славы. Ясно тебе, серость?

– Тебе, конечно, виднее, у меня отродясь ни спонсоров, ни меценатов не было. А если будешь обзываться, то сам и убийцу будешь искать.

– Все! Признаю свою ошибку, был не прав, вспылил. Танька, кончай трепаться, приезжай, человек ждет!

Можно подумать, это я его отвлекаю разговорами. Если бы он не болтал, давно бы уже в машине была!

* * *

Саша снова встретил меня у дверей филармонии.

– Пойдем ко мне в кабинет. Идеал с деньгами прямо-таки жаждет тебя увидеть.

– Что ж, раз именно он будет мне платить, то, естественно, имеет право знать, кому идут его деньги.

– Таня, не будь такой циничной. Он просто святой человек, он без лишних разговоров согласился заплатить тебе сколько нужно по твоим грабительским расценкам!

– А ты не будь занудой, сказано тебе, расценки вполне разумные. И вообще ты первый из моих клиентов, который столько стонет по этому поводу.

– Это потому, что я думаю не в долларах, а в стройматериалах, – жизнерадостно объяснил Сашка. – Как представлю, сколько шпатлевки можно купить на двести долларов, мне в обморок упасть хочется! Заходи.

Он открыл дверь своего кабинета и пропустил меня вперед.

– Роман Анатольевич, Татьяна Александровна, прошу, знакомьтесь.

Молодой, лет тридцати – тридцати пяти мужчина, высокий и симпатичный, встал и протянул мне руку:

– Очень рад. Александр Викторович мне много хорошего о вас рассказал.

– Мне о вас тоже, – рукопожатие было крепким. Что ж, внешне этот меценат производит очень благоприятное впечатление. И серые глаза вполне в моем вкусе.

– Если я вам не нужен, то у меня дела. Вы меня извините? – Саша был слишком деловит. С другой стороны, не мне его судить. Мне-то не надо думать ни о цементе, ни о шпатлевке для филармонии.

– Разумеется, – отпустил его Роман Анатольевич. – Татьяна Александровна, мы можем немного поговорить?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация