• Вредная привычка № 6 — закрываешь глаза на реальность и не хочешь замечать очевидное. Сама в свою жизнь осеннего тумана напускаешь!
• Ну и наконец, вредная привычка № 7 — никотиновая зависимость! Это уж вообще — саморазрушение чистой воды. Тут уже и не осенью пахнет, и даже не зимой, а полным небытием.
— Записала, — доложила я. — Я в ужасе. Неужели я действительно настолько сбилась с Линии Жизни? Не может быть!
— Если это не про тебя, то мы можем отложить замечательный блокнот Виктории Кирдий и оставить все как есть, — вкрадчиво предложила Эльфи. — Пусть кто-нибудь другой над ним улыбается, а мы — на диванчик.
— Нет, нет, ни за что! — испугалась я. — Не хочу я возвращаться на эти Семь Дорог! Ни одна из них мне не нравится. Будем новые искать. Только знаешь, я очень боюсь, что это будет трудно. У меня же творческий застой, ничего не придумывается. А от того, что не придумывается, апатия и депрессия только усиливаются. Замкнутый круг получается. Что делать?
— А мы по ним сказкой! — бодро отозвалась Эльфика. — Думаешь, одна ты такая тонкая художественная натура с перепадами настроения? Ничего подобного, опыт имеется. Значит, так. Выдвигай-ка табуретку на середину комнаты. Да не стул, табуретку, говорю! Это чтобы опираться не на что было, а то, боюсь, ты и по стулу мигом растечешься.
— Ладно, табуретку так табуретку, — проворчала я, устраиваясь посередине комнаты.
— Про «горячий стул» слышала? Нет? Тем лучше. Значит, эффект неожиданности сработает и воздействие будет глубже. Итак, у одной девушки наблюдались те же явления, что и у тебя: на душе осень, в голове — ветер, в перспективе — зима…
Сказка третья
ГОРЯЧИЙ СТУЛ
от уже который день я умирала от зеленой тоски. В моей жизни длительное время наблюдались депрессия и застой. А я, между прочим, творческая личность. Я не могу, когда мне неинтересно. Нет, кризисы бывали и раньше — но вот чтобы такой затяжной???
Моя богатая фантазия, которая помогала мне творить и находить интерес во всем, переметнулась во вражеский стан. Теперь она работала на негатив, и работала качественно! Внутри меня то и дело возникали дурные мысли. «Бездарь… Тупица… Шизофреничка…» — шептали мне разные голоса. «Ты уже все, что могла, сказала и сделала, — говорили другие. — Пора и на покой…» «Не за свое дело взялась! — обличали третьи. — Ты кто такая, ты что вообще о себе возомнила? Творец, блин!»
Написала бы стих — не писалось. На любимый сайт зашла — все уроды, несут какую-то околесицу, ску-у-у-учно! Телефон вызывал отвращение, телевизор — раздражение, пустопорожние разговоры с коллегами о тряпках и мужиках — вообще тошноту. Если бы меня сейчас попросили нарисовать жизнь, я поставила бы черную кляксу во весь лист — и этим было бы сказано все.
Вечером явилась подруга Майка, которую бросил ее очередной. Кажется, Вовик. Мы с ней уговорили бутылочку водочки на кухне, душевно порыдали друг другу в жилетку, потом Майке позвонил ее бывший (кажется, Лелик), она припудрила носик и улетела навстречу новым разочарованиям. А я, с отвращением обозрев немытую посуду, поплелась в постель погружаться в пучину депрессии. И тут меня кто-то властно схватил за плечи и втолкнул в комнату, где, суля по звукам, находился и еще кто-то.
«Блин, дверь я, что ли, не закрыла? — вяло подумала я. — Ну вот, приключение… Хоть что-то…»
— Так, давайте ее сюда, по центру. На горячий стул! — распорядился кто-то. — И привязать, чтоб не сбежала.
«Маньяки, — лениво предположила я. — Майка бы полжизни прозакладывала…»
— Свет включите! — приказал все тот же голос.
Свет включили. Я сначала зажмурилась, а потом открыла глаза и обомлела. Маньяки были такие… чересчур нестандартные. Хотя кто его выводит, стандарт для маньяков?
На моей кровати разлеглась мрачная толстая тетка в черном прикиде — суля по макияжу явно из родственничков семейства Аддамс. На пуфике рядышком присоседился длинный нескладный дядька, весь остроугольный, как складной метр. Передо мной стоял тот, кто меня прикручивал к стулу, — мощный парень с нереальной шеей — натуральный бычара. А поодаль, в обнимку с моей любимой драценой, прямо на полу восседала унылая девица в зеленом балахоне. И над всем этим парил полупрозрачный ангел, посылая мне ободряющие улыбки.
— Вот что бывает, когда водка паленая, — с запоздалым раскаянием осознала я. — Белочка. Белая горячка. Я сошла с ума. Какая досада!
Видимо, я высказалась вслух, потому что Складной Метр тут же замахал руками:
— Нет! Вовсе нет! Это не сумасшествие. Это, так сказать, своего рода совещание!
— Или судилище, — негромко проговорила Зеленая, на миг оторвавшись от драцены.
— В общем, пора бы и разобраться, — зловеще добавила Тетушка Аддамс. — Времечко пришло…
— Я не опоздал? Я не опоздал? — шумно ворвался в комнату еще один — в кедах, спортивных трусах и майке с номером 888. — Ф-фу, кажется, вовремя.
Я почувствовала, как привычное оцепенение быстро улетучивается, — видно, адреналинчик пошел.
— Ну да, ну да, я пришел! — покивал мне новенький, мостясь на край стола. — Я и говорю — вовремя.
— Так. Что за странная галлюцинация? — строго сказала я, прикидывая, можно ли так съехать с катушек от двухсот пятидесяти граммов водки, хоть бы и паленой. — Вы кто, откуда и зачем?
— Разрешите, я начну? — прошелестел Ангел из-под потолка. И, поскольку никто не возражал, продолжил:
— Я — твой Ангел-Хранитель. Это я организовал эту встречу и пригласил сюда всех остальных. Чтобы расставить точки над i!
— Ах, вон оно что, — горько сказала я. — Хорошо же ты службу несешь, Ангел-Хранитель. Свести меня с ума — это твоя первостатейная задача, да?
— Ну что вы, зачем вы! — заволновался Метр. — Он же для того, чтобы вас спасти! Мы все, чтобы вас спасти!
— От кого, интересно? — безнадежно поинтересовалась я.
— Да от себя самой и спасти, — объяснила Зеленая. — Пока не поздно.
— Вялая она какая-то, — оценил Бычара. — Эй, Адреналин, чего расселся? Включайся давай!
Спортсмен соскочил со стола и начала делать приседания. Я снова почувствовала, что внутри все зашевелилось и стало оживать.
— Хватит? — спросил он, приседая. — Или еще подкачать?
— Ладно, сядь пока, — ответил за меня Бычара. — Ну, красавица, давай знакомиться. Будешь знакомиться?
— Да хотелось бы, — с вызовом ответила я. — Вы меня зачем к стулу привязали?
— Чтобы не сбежала, — хмуро сказала Тетушка Аддамс. — С горячего стула часто сбегают.
— А почему с горячего? — решила добить тему я.
— А скоро увидишь, — пообещал Бычара. — Будет жарко. Ну, хозяйка, привет! Я — Сплошной Застой.
