— Мальчик, иначе вскоре дом будет наводнен котятами, а у меня не хватит духу выгнать их вон.
— Он очень красив.
Бабблз был длинношерстым полосатым зверем, настоящим тигром в миниатюре. Молли погладила его по худой изящной спинке.
— Пожалуй, и нам стоит завести себе кота. Девочки будут очень рады.
— У Бабблза целая куча братьев и сестер, так что одного из них ты можешь увезти с собой. Нона из почтового отделения уже устала подыскивать им хороших хозяев. Тебе понадобится картонная коробка для перевозки, только в крышке надо проделать несколько дырок, чтобы он (или она) не задохнулся.
— Он, — поспешно сказала Молли. — Мне бы тоже очень не хотелось раздавать котят.
Том и Финн вернулись домой, и в то же самое время захныкал Джоуи. Хейзел принялась зажигать лампы по всему дому. Молли покормила малыша в спальне, где предстояло спать им с Томом, стесняясь обнажить грудь перед братом, хотя Финн настолько привык к тому, как кормят его собственных детей, что наверняка не обратил бы на это внимания.
Когда Джоуи решил, что с него довольно, Молли отнесла его вниз, чтобы отец помог своему сыну отрыгнуть и выпустить воздух из кишечника, на чем всегда настаивал Том, когда оказывался дома. Хейзел заварила чай и приготовила целую тарелку бутербродов с холодной бараниной.
За едой они проговорили почти до полуночи. Над Дунеатли раскинула крылья мертвая тишина, что было странно для тех, кто привык к неумолчному шуму Ливерпуля, который не спал даже по ночам. Такая же тишина сопровождала Молли и Аннемари в ту ночь, когда они крались через замерзшую площадь к дому Финна, даже не подозревая о том, что готовит им судьба.
— А мне здесь нравится, — сказал Том, когда они легли в постель. — Я бы не возражал против того, чтобы после выхода на пенсию поселиться в Дунеатли.
— Ох, Том, этого ждать еще как минимум сорок лет. — Молли поерзала, устраиваясь у него под боком, а он так крепко обнял ее обеими руками, что у нее перехватило дыхание.
— Никогда не поздно строить планы на будущее, — прошептал он.
Проваливаясь в сон, Молли слышала, как за стеной в своей спальне над чем-то смеются Финн и Хейзел.
Понедельник выдался солнечным, но в воздухе уже чувствовалась прохлада, словно осень посылала предупредительный сигнал о том, что она уже близко. Молли гуляла по деревне с детьми — Хейзел одолжила ей коляску для Джо, — навещая старых друзей и заводя новых. Ина Джеррагти продала свой магазин одежды, и теперь в его витрине были выставлены платья поновее, хотя ни одно из них Молли не надела бы даже под страхом смерти.
Когда Молли пожимала руки мяснику Билли Адамсу или здоровалась с булочником Родди Иганом, ей казалось, будто она заделывает прореху в своей жизни. Две девушки, с которыми она училась в школе, выбежали из кафе «Чашка доброго чая», когда Молли проходила мимо. Они расцеловались и обменялись историями своей жизни всего за несколько минут. Мистер О’Рурк, стряпчий, распахнул окно своей конторы и крикнул, что заглянет на обед.
Молли так внезапно покинула деревню и ее обитателей, что не попрощалась ни с единой живой душой, породив своим исчезновением массу слухов и домыслов, которые, впрочем, в большинстве своем уже рассеялись, как дым. И теперь у нее была целая неделя, чтобы окончательно разъяснить последние недомолвки и недоразумения.
Все расспрашивали ее об Аннемари.
— Она осталась в Америке. Мы с ней нечасто видимся, — вновь и вновь повторяла Молли. Отвечать так посоветовала ей Хейзел, потому что они с Финном говорили людям именно это, когда им задавали тот же самый вопрос. И никто даже не заикнулся о Докторе.
Молли зашла к Ноне на почту и попросила показать ей котят. Девочки пришли в восторг, а Меган пожелала забрать домой всех пятерых. Но мальчиков осталось только два, и Молли выбрала того, который очень походил на Бабблза.
— Мы заберем его в субботу, — сказала она Ноне.
Второй котенок был черным, гладкошерстным и далеко не таким красивым, как его брат. Молли была уверена, что в уголках глаз этого маленького создания блестят слезинки.
— Он такой грустный, потому что знает, что его никто не хочет брать, — пробормотала она.
Молли поскорее вытолкала детей за дверь, боясь, что не выдержит и скажет, что заберет обоих.
Меган предложила тоже назвать котенка Бабблзом, но Молли воспротивилась, заявив, что они могут и сами придумать ему имя.
— Например, Винни, как у Винни-Пуха?
— Винни — это мрак, — ядовито парировала Меган. — Кроме того, Винни-Пух — это медвежонок.
— Тиддлз
[57]
?
— Это еще хуже. Вообще отстой.
— Одуванчик, мамочка, — подала голос Броуди. — Наш котенок похож на одуванчик.
— Одуванчик — прекрасное имя. — Молли зажала рукой рот Меган, прежде чем та успела заявить, что от имени Одуванчик ее тошнит. — Давайте спросим папу, что он думает об этом, хорошо?
— А Патрик будет дома, когда мы вернемся? — пожелала узнать Меган.
Она без памяти влюбилась в своего двоюродного брата с первого взгляда.
— Нет, он в школе.
— А я могу в следующем году пойти в ту же школу, что и он?
— Нет, милая. Она слишком далеко.
— А если я буду жить с тетей Хейзел и дядей Финном, тогда я смогу ходить в одну школу с Патриком?
— Если ты этого хочешь, Меган, то да. — Молли так и подмывало дать старшей дочери хороший подзатыльник, чтобы она наконец заткнулась.
После продолжительного размышления Меган решила, что это не то, чего она хочет. Пожалуй, ее сбило с толку согласие матери отпустить ее.
— Без тебя, папочки и Броуди — и нашего Джо — мне будет скучно, — заявила она.
— Вот и хорошо, родная, потому что мы бы тоже предпочли, чтобы ты осталась с нами.
— И еще я думаю, что мы вполне можем назвать котенка Одуванчиком. — Меган могла быть очень милой, когда приходила в соответствующее расположение духа.
— Вот и славно. Значит, Броуди хорошо придумала. — Молли потрепала младшую дочь по голове. — Решено: назовем котенка Одуванчиком.
Хейзел поставила на стол еще один прибор, когда на обед к ним пожаловал мистер О’Рурк. Они начали с пирога с сыром и луком, за которым последовал фруктовый салат со сливками. Меган, обычно очень привередливая в еде, съела все, что лежало у нее на тарелке, а Броуди, отличавшаяся крайней застенчивостью в присутствии чужих людей, весь вечер рассказывала об Одуванчике отцу.
— Он такой полосатый, папочка, совсем как тигренок, и изо рта у него растут такие длинные волосы.
— Они называются усы, родная, — ласково поправил ее Том.
