«НИЧАВО!»
Господи! Не прошло и трёх дней, а Республика «Z» уже в тёмных коридорах моего подсознания! Наверное, я получил здесь гражданство и прописку. Если начинаю думать местными штампами.
19
Анна Васильевна советует взять с собой некоего Гешу, который знает АЭС, как свои пять пальцев.
– Дорого не возьмёт, – говорит она, – а поведает много.
– А где его искать? – спрашиваю я.
– У стен Казантипа. Он там обитает. Любого ларёчника спросите, где Геша, его сразу покажут. Внешне не судите о нём, советую. Мужик он толковый, правда, со своими тараканами в голове.
Рита и Регина выходят из душа. Я с Женей иду на поиски призрачного Геши.
– По-видимому, он из местных бичей, – предполагает Женя. – Обычный бомж Республики «Z» – это чаще представитель русской национальности, не имеющий никакого образования, иностранными языками не владеющий, профессия – землекоп, умеет делать всё, особенно усиленно не копать…
– …Место его обитания определяется координатами расположения Республики Казантип, чаще всего под забором, у входа, где он попрошайничает… – я подхватываю мысль.
– …под предлогом купить визу. На самом деле, чтобы забухать, – Женя её завершает.
«СЛЕДИ ЗА СОБОЙ, НО НЕ СЛЕДИ ЗА ДРУГИМИ».
Геша разыскивается незамедлительно. На нём грязная футболка с известной надписью «щастье». Одетый в джинсовые грязные шорты, которые когда-то были брюками, он сидит в белой поповской пыли, смуглый то ли от солнца, то ли от грязи. И с гитарой в руках: играет, но не поёт. Музыка у него весёлая, а сам он кажется грустным. Но, когда замечает нас, сразу начинает улыбаться, а пыльную кепку подсовывает ногой ближе к нам, в ней лежат какие-то монеты.
– Ты Геша? – спрашивает Женя.
– Я Геша. С этим именем и умру. Что надо?
– Нам посоветовали тебя взять гидом, – говорю я, – на АЭС.
– Гид там не нужен. Если вам нужен сталкер – тогда вы попали по адресу.
Я переглядываюсь с Женей.
– Ну, сталкер – так сталкер.
Музыка обрывается, Геша вскакивает на ноги. У него маленький рост, метра полтора (про таких обычно говорят «метр с кепкой»), он подвижен и резв, как пятилетний ребёнок. Хотя на первый взгляд ему далеко за сорок. Лицо усыпано мелкими шрамами, как от оспы. Нос крупный, переносица перебита. Над бровью большая бородавка. Чёрные длинные волосы на голове давно не видели шампуня, скомканы. Зато глаза наполнены жизненной энергией. Они спасают его безнадёжный потрёпанный вид. Право, Геша не подходит под определение хронического алкоголика. Хотя им, по-видимому, является.
– Двадцать пять гривен с человека, – объявляет он.
– Нас будет четверо, – говорит Женя.
– Двадцать гривен с человека… Меньше не предлагайте, откажусь.
– Ладно…
– И бутылка водки по возвращении.
– Договорились. – Я протягиваю ему руку. Мы обмениваемся рукопожатиями. Я чувствую, какая у него мозолистая кисть. Он, видимо, чаще держит в руках лопату, а не гитару, как сейчас.
Женя от рукопожатия отказывается.
«ЛЕТАЙ, НО НЕ ВОЗНОСИСЬ».
– Как знаешь, – говорит Геша Жене, и мы возвращаемся за девушками.
По дороге Геша спрашивает, имеется ли у нас фонарик. Отвечаем, нет. Тогда он ныряет в чьё-то домовладение, явно принадлежащее не ему, мы его ждём минут пять, а когда выныривает, то уже без гитары, но с допотопным фонариком с щёлочной аккумуляторной батареей. Он похож на железнодорожный фонарь. Геша его несколько раз включает и выключает.
– Работает, – удивляется по-детски.
Вскоре все четверо толпимся вокруг него, как няньки. Чего-то ждём. Он в свою очередь осматривает нас, а потом громко говорит:
– Не делайте этого никогда, – чем вгоняет всех в ступор.
Видимо, никто не может осмыслить им сказанные слова, что он имеет в виду, и наше молчание затягивается.
Я смотрю на Риту. Она в полной растерянности. Облик этого человечка, можно не сомневаться, привёл её в замешательство, она не понимает, зачем Геша нам нужен.
У Регины вид не лучше. Всегда невозмутимая – сейчас она в неком недоумении.
Женя возится с фотоаппаратом. Ему как бы всё равно. Но это не так. И он брезгует этим человеком. Несколько минут назад я настоял, чтобы Геша нас сопровождал, сказал, обращаясь к Жене, раскрой глаза, посмотри, какой типаж, тебе, как фотографу, должно быть понятно, – это образ быстро разрушающейся станции, никому не нужной, и так же быстро стареющего человека, который тоже никому не нужен. Фотографируй спонтанно! У тебя получится. Чем и смог его убедить.
– О чём речь? – я решаю прервать молчание.
– В гермозоне не отходите от меня ни на шаг. Следуйте только за мной, если хотите остаться целыми и невредимыми.
Ага, кажется, проясняется то, что он хочет сказать.
– Понятно? – Геша понижает тембр голос.
– Вроде, – говорит Рита. – А разговаривать – это можно?
– Ты, девочка, на меня так не смотри, как будто я прокажённый. Я – бомж-ядерщик, я эту станцию строил, и знаю её прекрасно… Разговаривать можно… Поэтому, – он ещё раз осматривает нас, – во-первых, девушкам снять юбки, надеть джинсы, и всем переобуться! Снимайте свои тапочки, хорошенько зашнуровывайте кроссовки, или что вы там имеете; вообще, возьмите тёплые и не очень дорогие вещи: на крыше АЭС будет прохладно. Я проведу вас по всем лабиринтам станции, а в самом конце заберёмся на самую высокую точку, откуда откроется удивительный и великолепный пейзаж, и никто из вас не пожалеет об этом… если останется жив…
– О-го-го! – оживляется Женя, который стоит за спиной нашего сталкера.
– Слышу женское восхищение… Кто здесь?.. Не надо… Я не шучу… Каждый из вас в равной степени по-прежнему имеет все шансы не вернуться домой. Ясно всем?
– Дух уже захватывает, – Регина настроена скептически.
– Во-вторых, – слова Регины он пропускает мимо ушей, – многие боятся радиации. А этого делать не стоит. Её там нет. Но бояться надо – это самый верный способ сохранить себе жизнь, – эти слова меня цепляют, и я понимаю, что часто ищу ответ на вопрос, как реагировать на страх? Есть две стратегии – бороться и обходить. Попав в Республику «Z», я воспользовался последним способом.
«РИСКУЙ».
– В-третьих, – Геша продолжает свою речь, – так как станцию всё-таки не достроили, постоянно смотрите под ноги – много незакрытых проёмов, – если всё же отошли в сторону без моего разрешения. В-четвёртых, не беритесь за провода – часть из них до сих пор под током. Жареное человечье мясо сладко на вкус – это знают людоеды. Но никто из нас к ним не относится. Я правильно говорю? – Геша, кажется, напугал только Риту.
