– Да при чем тут ты? – досадливо махнула рукой Галина. – Я сама, сама, понимаешь, ничего уже не понимаю… Запуталась я, Валь… Причем капитально. Вот он ушел сейчас, а у меня в душе даже не ёкнуло ничего. Скажи, может, я Игоря разлюбила, как ты думаешь?
– Не знаю, – пожал плечами Валентин. – Нет, мне кажется, в тебе говорит обида… Или, как это называется, уязвленное самолюбие, вот. Ведь тебя сильно обидела его реакция? Ну, когда наутро он в себе замкнулся. Я правильно тебя понял?
И снова Снегирева лишь кивнула в ответ.
– Так вот, – продолжал Валентин. – Мне кажется, тебе сейчас нужно побыть одной. Запрись в комнате и постарайся вспомнить все хорошее, что между вами было. Не обиду свою, а то, за что ты полюбила Игоря. Ведь не за красивые же глаза ты его полюбила. Наверное, есть в нем что-то такое, чего ты не нашла в других…
– Знаешь, какие он стихи пишет? – мечтательно отозвалась Галина. – И рисует здорово…
– Вот видишь! – обрадовался Валентин. – У тебя есть стихи Игоря? Ну, напечатанные?
– Конечно, – ответила Галя.
– Вот садись и читай, – сказал Валентин, поднимаясь с табуретки. – А я домой пойду.
– А ведь Игорь… Он не всегда таким был, – начала Снегирева, будто вспомнив о чем-то. – Игорь же… Нет, – резко мотнула она головой. – Об этом я тебе как-нибудь потом расскажу.
– И еще, – уже на ходу сказал Валентин. – Обязательно позвони ему вечером и пригласи куда-нибудь. В кино, кафе, просто погулять… Если будешь вспоминать хорошее, тебе самой захочется увидеть Игоря. Я это точно знаю, – уверенно заявил парень и добавил, немного помолчав: – А если тебе понадобится моя помощь или просто поболтать захочешь, звони. Я в доме, где булочная, живу. Знаешь?
– А телефон? – заволновалась Галина, когда Валентин потянул на себя ручку входной двери. – Ты же не оставил свой номер.
– Тащи ручку и блокнот, – велел Валентин. – Хотя я бы и так объявился. Адрес-то знаю. Ты не думай, – широко улыбнулся парень, – от меня не так-то просто избавиться.
Галине не потребовалось обкладываться рукописями, почти все стихи Игоря она знала наизусть. Многие из них были посвящены ей. Устроившись на диване, девушка закрыла глаза и принялась повторять про себя строки из любимых стихотворений. Она и не заметила, как перед ее мысленным взором, словно кадры из известных кинофильмов, одна за другой начали проноситься картинки. Вот они с Игорем идут по берегу какой-то реки, он читает ей написанное ночью стихотворение. Тогда они первый раз приехали к нему на дачу. Первый раз после операции. Галина никак не может привыкнуть к тому, что Игорь идет рядом, а не сидит в инвалидной коляске… Она боится, что Игорь прочитает ее мысли, и старается не смотреть на него, будто и нет ничего особенного в том, что они идут вместе, рука об руку… Но внезапно Игорь замолчал.
– Ты не слушаешь меня, – сказал он вдруг изменившимся голосом. – О чем ты думаешь?
– Нет, я тебя очень внимательно слушаю, – испуганно принялась оправдываться девушка. – Отличное стихотворение, просто класс…
– Не надо, – остановил ее Игорь. – Ты не умеешь врать. И ничего страшного в том, что ты не привыкла к тому, что я теперь… нормальный, нет. Ты боишься неосторожным замечанием или даже взглядом напомнить мне о том, что еще месяц назад я был инвалидом, боишься показаться бестактной… А я боюсь показать тебе, что понимаю это. Не проще ли нам всегда говорить друг другу правду?
Тогда они поцеловались, впервые после операции…
Потом ей вспомнился другой эпизод. Зима, на улице метет метель, Игорь лежит с высокой температурой, у него ангина. А она подогревает в эмалированном ковшике молоко. Потом добавляет туда мед, немного соды и чайную ложку сливочного масла.
– Ну, пожалуйста, – начинает уговаривать Галина. – Выпей, это не так уж и противно, ты попробуй. Мне в детстве всегда такое давали… И ничего, как видишь, живой осталась. Учти, пока не выпьешь, я никуда отсюда не уйду, а мне, между прочим, еще сочинение про Чацкого писать нужно…
– Знаешь, что я сейчас представил? – спрашивает Игорь, принимая из ее рук огромную кружку. – Вернее, не представил даже… Само как-то возникло, как наваждение. Мне показалось почему-то, что мы с тобой… – Он сделал паузу, вероятно, стараясь подобрать нужное слово. – Будто нам уже лет по тридцать и мы давно живем вместе. В соседней комнате дочка спит маленькая… И не сын почему-то, а именно дочка. Я даже знаю, что ее Ксюшей зовут… Будто бы я заболел, ну, как сейчас, а ты за мной ухаживаешь… И так тепло мне на душе стало, ты себе не представляешь, как… Галь… А давай сразу после школы поженимся, а? В институт же можно и расписавшись поступать…
Снегирева тогда ничего не ответила Игорю, она лишь присела на краешек кровати и приказала, сурово сдвинув брови:
– Пей давай, а то ты не доживешь до нашей свадьбы.
Игорь послушно выпил молоко до последней капли. Галя отнесла на кухню кружку, а потом долго сидела рядом с Игорем и молча гладила его темные, удивительно приятные на ощупь волосы.
Девушка не заметила, как заснула. И во сне она тоже видела Игоря и себя рядом с ним, легкую, счастливую, смеющуюся…
Проснулась Галина с удивительно радостным ощущением, обновленной какой-то проснулась. Мысленно Галя благодарила Валентина, ведь это он дал ей такой замечательный совет: постараться забыть о плохом и вспоминать самые радостные события.
«Вот выпью кофейку, – умываясь, думала Снегирева, – проглочу пару бутербродов и позвоню Игорю». Она почему-то не сомневалась, что Игорь ее звонку обрадуется. Но даже этого Галине делать не пришлось. Не успела она проглотить последний кусочек, как зазвонил телефон.
– Игорь, как хорошо, что ты позвонил! – прокричала девушка, услышав в трубке знакомый, немного неуверенный голос. – Давай сходим куда-нибудь?
– Правда? – не смог скрыть своей радости Игорь. – Ты правда хочешь, чтобы мы встретились?
– Ну да, – ответила Галя, отметив про себя незнакомые интонации его голоса. – А что в этом удивительного?
– Тогда давай на «Спортивной» через сорок минут. Нет, через полчаса!
– Да ведь ты не успеешь доехать, – попыталась возразить девушка.
– Успею, – уверенно заявил Игорь и, наскоро попрощавшись, повесил трубку.
На это свидание Галина отправлялась с таким чувством, будто, столкнувшись с какой-то сложной, почти неразрешимой проблемой, она неожиданно для самой себя одержала победу. Галина не знала, над кем она одержала эту победу: над Игорем или над собой. Но ощущение было таким явственным, что девушке казалось, что она чувствует запах своей победы. Она почему-то пахла фиалками…
9
Где в ноябре Игорю удалось раздобыть фиалки, так и осталось для Снегиревой загадкой. Даже спустя две недели, когда, вспомнив об этом их радостном, словно бы после долгой разлуки свидании, она попыталась выпытать у Игоря его тайну, он лишь отмахнулся, ответив:
