Больше всего она боялась разрыдаться перед этим холеным господином, смотрящим свысока на простых смертных. Она почувствовала, как Валентин сжал ее пальцы.
– Простите нас, пожалуйста, – неожиданно мирно произнес он, – просто у девушки сдали нервы… Мы не станем ничего писать ни в какие газеты. Мне кажется, я придумал, к кому можно обратиться с нашей просьбой. Извините еще раз за беспокойство.
Валентин дернул Галину за руку и потянул к двери.
– Мы пойдем к Катодикиди, и я уверен, что он нам не откажет. Нам надо было с самого начала обратиться к нему, а не отрывать вас от важных дел. Еще раз извините, – бросил он Евдокимову на прощание.
В глазах Юрия Степановича отразились смятение и досада, но ребята этого не видели. Они уже почти вышли в коридор, когда услышали за спиной властный окрик:
– Стойте!
Галина и Валентин обернулись.
– Закройте дверь и сядьте! – продолжал командовать депутат.
Он совсем разнервничался. Глаза сверкали недобрым огнем, упитанные щеки раскраснелись.
– Я вам не сказал категорическое «нет», а вы уже убегаете, нетерпеливые какие. – Юрий Степанович пытался изобразить отеческий тон, но получалось у него это с трудом. – Я вот подумал и должен сказать, что, скорей всего, я решу вашу проблему положительно… Да, я изыщу средства… скорее всего.
Он уселся за стол и стал выяснять у ребят необходимые подробности, записывая информацию в красивую общую тетрадь. Галина совершенно ничего не понимала. Кто такой этот Катодикиди? Почему Евдокимов так быстро переменил свое решение и даже, кажется, чего-то испугался? И самое главное, что волновало ее в эту минуту, – неужели он на самом деле собирается оплатить операцию? От всех этих вопросов голова у нее шла кругом.
Тем временем Валентин продиктовал Юрию Степановичу фамилию Игоря, номер больницы и палаты, фамилию лечащего врача.
– О-о, я лично знаком с Сабанеевым! – воодушевился депутат. – И представьте, довольно близко. Гениальный врач и человек просто исключительный! Я сегодня же свяжусь с ним… Ну вот, пожалуй, и все. Всего вам доброго.
Он отложил ручку и захлопнул тетрадь.
– До свидания, Юрий Степанович, – уважительно попрощался Валентин. – Так мы можем быть уверены?
– До свидания! – коротко бросил Евдокимов и углубился в какие-то бумаги, всем своим видом давая понять, что аудиенция окончена.
Ребята вышли на воздух. Глубоко дыша, Галина пыталась унять часто бьющееся сердце: она не сомневалась в полном провале. Ей было очевидно, что кандидат в депутаты отделался от них пустым обещанием, а сам тут же забыл об их просьбе.
– Ну что? – довольно спросил Валентин. – Как тебе мой ход?
– Валик, вообще я не в теме. Что ты имел в виду? Кто такой этот Кадо… Като… Ну, тот, которого ты назвал? Объясни! – потребовала Галина.
– А я, Галя, прежде чем идти сюда, поинтересовался некоторыми подробностями предстоящих выборов, – серьезно ответил Валик. – Это несложно было. Газеты внимательно изучил, сейчас все пишут про выборы. И усек одну интересную вещь.
– Какую? – изумилась Снегирева, такой прыти от Валентина она не ожидала.
– А вот какую: твой Евдокимов до посинения боится своего конкурента, а именно Катодикиди Никаса Леонидовича. Ты, конечно, слышала про такого?
– Нет, Валик, ты же знаешь, я не интересуюсь политикой и понятия не имею, кто там с кем конкурирует, – чуть виновато пожала плечами Галина.
– Ну не до такой же степени! – легко укорил ее Валентин. – Да его портреты везде развешаны, а дифирамбы ему только ленивый не поет! Короче, я газеты почитал и понял, что этот дядечка очень богатый – раз, очень могущественный – два и, что самое главное, – не жадный, это три. Он и детские дома спонсирует, и приюты всякие, и афганцам помогает, ну, ты понимаешь…
– Так, может, есть смысл к нему обратиться? – Глаза у Галины загорелись. – И чего ты раньше не сказал? Мы бы здесь не теряли время.
– Успеем… Ты же на Евдокимове зациклилась. И теперь, я думаю, что все будет так, как он пообещал, Евдокимов твой. Ему же дико хочется победить на выборах, а если и не победить, то рейтинг свой нехило повысить, на будущее, так сказать.
– Ой, не знаю, – снова озаботилась Галина. – Как-то это все… несерьезно, что ли.
– Еще как серьезно! Галь, ты не представляешь, какие там у них страсти разгораются! Да ты же видела сама, как он переменился, стоило мне только его главного конкурента упомянуть! Я тебя уверяю, он хоть и жадина, но теперь у него нет альтернативы. Пойми, Евдокимов не может допустить, чтобы мы от него отправились к Катодикиди. Потому что знает прекрасно, что тот пойдет нам навстречу. Ему выгоднее самому оплатить операцию, чем допустить, чтобы это сделал его конкурент, а потом растрезвонить о своем благодеянии на весь свет. Понимаешь? Ну, во всяком случае, мне так кажется.
Совсем рядом с ними раздавались женские голоса. Галина машинально повернула голову и увидела, что та диковинная тетка в ошеломляющем одеянии, с которой они столкнулись у кабинета Юрия Степановича, беседует с дворничихой, подметающей тротуар, выложенный фигурной плиткой.
Нелепо разряженная особа, заметив Галин интерес, тут же подошла к ребятам.
– Новый год уже прошел, – сообщила она доверительно, заглядывая Галине в глаза.
Ее взгляд показался девушке вполне осмысленным, только где-то далеко в глубине больших карих глаз, небрежно обведенных черным карандашом, мерцал странный, настораживающий огонек.
– Новый год – самый красивый праздник, – продолжала она как ни в чем не бывало, – и я делаю так, чтобы он никогда не заканчивался. Я ведь похожа на елку, правда? Отвечайте, похожа?
– Ну-у, в общем, да… – послушно промямлила Снегирева.
Она не знала, как себя вести с сумасшедшими. А то, что эта «елка» была ненормальной, не вызывало сомнений. Галя откуда-то смутно помнила, что с подобными людьми надо соглашаться и ни в коем случае не злить их и не противоречить им.
– Ну вот, – удовлетворенно сказала тетка, – по-моему, это очевидно. А то некоторые скучные люди говорят, что я того… – Она покрутила пальцем у виска. – А я просто новогодняя елка и приношу людям удачу и исполняю желания! Разве елка может быть сумасшедшей, а? Смешные, глупые люди… Ведь в новогоднюю ночь случается всякое волшебство. А у меня оно случается круглый год! Потому что я елка! Правда, здорово придумала? – Она захлопала в ладоши и засмеялась, обнажив ровные, на удивление красивые зубы.
«Елка» подошла почти вплотную к Галине и, возбужденно блестя глазами, зашептала:
– Я исполняю желания, самые-самые важные, но только для тех, кто верит. Понятно? Вот вы верите мне? Отвечайте.
Галя покосилась на Валентина. Он с досадой переминался с ноги на ногу, ожидая, когда закончится этот бессмысленный разговор. Девушка незаметно пихнула его в бок и энергично закивала:
