– А не мог твой пасынок расстараться? Вы ведь с ним большие друзья. Не замечала за ним странностей в последнее время?
– Не замечала. Димка считает, Леху просто подставили, а отца убил киллер.
– Вона как… ну, ему виднее. Мы-то, конечно, в своем деле полные дураки, нам невинного человека засадить – раз плюнуть.
– Да не заводись ты, – отмахнулась Агатка, косясь на меня.
Насчет Димки я сказала правду, точнее, часть правды. Он действительно так считал, с одной лишь поправкой: киллер – не кто иной, как Стас Малахов, друг отца, его охранник и доверенное лицо. Все это время мы кое-как уживались в одном городе, каждый со своей болью и подозрениями, но сейчас хрупкое равновесие могло быть нарушено в любую минуту.
– Леха был у меня, – сказала я и головой покачала в досаде на свою недогадливость.
– Что? – рявкнула Агатка, а Перфильев чертыхнулся сквозь зубы.
– Он был у меня, только я его не узнала. Дважды видела во дворе мужчину. Лица не разглядела, а фигура показалась знакомой.
– Когда это было? – нахмурился Перфильев.
– В первый раз в четверг, почти две недели назад, потом на следующий день, то есть в пятницу. Больше не приходил. По крайней мере, я не замечала.
– Судя по данным вскрытия, убили его четырнадцатого, то есть в пятницу. Вечером, самое позднее – в субботу утром, – кивнул Олег Викторович. – Ладно, перетрясем его дружков, выясним, у кого остановился. Предки ему, поди, добра оставили, люди не бедные. А он, только освободившись, сразу сюда. Пусть сестрица твоя сколько угодно глазами зыркает, но идиоту понятно, к кому он ехал.
– Ты и есть идиот, – ответила Агатка. – Если ехал к Фимке, чего ж во дворе сидел? У нее до сих пор ключ под ковриком, зашел бы по старой памяти.
– Это правда? – уставился на меня Перфильев.
– Что?
– Ключ до сих пор держишь под ковриком?
– Нет. Надоели незваные гости.
– Слава богу, я уж думал, по тебе психушка плачет. С Лехой разберемся, дружкам-то наверняка сказал, зачем пожаловал… Жалко парня, – вздохнул он. – Давайте хоть помянем, что ли…
– Похороните сначала. – Сестрица резко поднялась и направилась к выходу.
– Ну, характер, – прошипел Перфильев ей вслед, я пожала плечами и, кивнув ему на прощание, поспешила присоединиться к сестре.
Агатка ждала меня на крыльце.
– Пятый дом на Моторной нежилой, – сказала хмуро. – Обнесли забором еще год назад. То ли снести хотели, то ли реставрировать. Стоит в стороне…
– Откуда ты знаешь?
– Массажистка живет неподалеку, к которой я езжу. Место для убийства выбрали идеально. Для убийства, Фимка. Если б ограбить хотели, стукнули по башке, и все. И самое непонятное: зная привычки твоего бывшего, мы должны были о его появлении узнать сразу. Может, трезвый он к тебе лезть поостерегся и в самом деле во дворе бы сидел, окнами любуясь, но пьяный бы точно притащился. А кто его трезвым видел на свободе?
– Он изменился, – сказала я.
– Это Леха так сказал? Пока в тюрьме сидят, может, и меняются… твою мать, – выругалась она и, помедлив, спросила: – Догадываешься, о чем я думаю?
– Догадываюсь, – кивнула я.
– Слава богу, значит, не придется произносить это вслух.
Минут через пять мы простились, Агатка отправилась домой, милостиво предложив подвезти меня, но я отказалась, сославшись на то, что новость следует переварить, чему очень способствуют пешие прогулки. И тут же позвонила Стасу.
– Где встретимся?
– У меня еще небольшое дело, – соврала я.
– Да? Поход по магазинам отменяется?
– В магазин можно и завтра…
– Конечно. И послезавтра… – теперь в голосе была насмешка. – Сегодня увидимся? – спросил он. – Или тоже перенесем на завтра?
– Я приеду к тебе, как только освобожусь, – сказала я. – По дороге заскочу в магазин, куплю все самое необходимое.
– Буду дома через полчаса, – сказал Стас и отключился. А я побрела по улице, сама толком не зная, куда направляюсь. Известие о Лешкиной гибели ударило больнее, чем я могла бы предположить, а открывающиеся перспективы откровенно пугали.
Минут через десять раздался звонок мобильного, и я, вздохнув, ответила.
– Надо встретиться, – сказал Димка, против обыкновения не утруждая себя лишними фразами. Я подумала, что встреча с Ломакиным в моем нынешнем душевном состоянии совсем некстати, и сказала:
– Некогда мне. Агатка работой завалила.
– Не ври. Она мне только что звонила. Ты где? Я сейчас подъеду.
– Ну, спасибо, сестрица, – пробормотала я сквозь зубы и поведала, где нахожусь.
– Рядом есть какое-нибудь кафе?
– На улице подожду.
Я сунула мобильный в карман и теперь топталась на автобусной остановке, уверенная, что Димке понадобится время сюда добраться. Но он подъехал очень быстро. Его машина прижалась к тротуару, и он сам вышел мне навстречу.
– Привет, – сказал неуверенно, приглядываясь ко мне.
Я тоже его разглядывала. То ли звонок Агатки так подействовал, что Димка решил принять на грудь, желая нервы успокоить, то ли застал его этот самый звонок на какой-то вечеринке, но, в общем, было заметно, что он выпил, и немало. Не то чтоб на ногах не стоял, на них он всегда крепко держится, а вот глаза покрасневшие, и багровые пятна на щеках, точно подрисованные.
– Это не я, – резко захлопнув дверь, вдруг заявил он.
– Не ты? – ухмыльнулась я.
– Кончай, ты прекрасно понимаешь, о чем я. Сама подумай, зачем мне его убивать?
Димка подошел ближе, схватил мои руки и зачем-то сунул в карманы своей куртки, точно хотел отогреть.
– Я ни минуты не верил, что он отца застрелил. Да если б и он… Все это уже не имеет такого значения, как раньше.
– Серьезно? – усомнилась я.
– Теперь мне важно совсем другое… Мне важно, чтобы ты… чтобы у тебя все было хорошо.
– У меня все хорошо.
– Правда?
– Нет.
– С Лехой вы давно развелись…
– Давно… Ладно, пока…
Я попробовала освободить свои руки, но он крепко держал их.
– Ты ведь знаешь, кто его убил…
– С чего ты взял?
– Знаешь, оттого тебе так и хреново. Стасу он здесь не нужен. Доказать, конечно, Леха ничего бы не смог, но Малахову лишние разговоры не нужны. Он ведь у нас теперь исключительно добропорядочный гражданин.
– Вот именно. А добропорядочные граждане никого не убивают.
– Он – сволочь, всегда им был и всегда будет.
