– Ага. Голос изменю… – поднимаясь по ступенькам, сказала я, а он вдруг позвал:
– Фенька! Постарайся ничего не испортить. – И улыбнулся. Надо полагать, эта фраза относилась вовсе не к предполагаемому звонку.
Я села возле окна и наблюдала за тем, как Берсеньев возвращается в машину, бог знает откуда возникло чувство, что прощаемся мы навсегда. Автобус, наконец, тронулся, а я принялась размышлять над словами Сергея Львовича. Само собой, мысли тут же переключились на Стаса, и дорога показалась очень короткой, а когда автобус остановился возле супермаркета, ближайшей точки от моего дома, я, взглянув на часы, решила, что возвращаться домой уже ни к чему. Проехала еще остановку и направилась в парк, где мы должны встретиться со Стасом. Достала телефон и набрала номер сестрицы.
– В полицию звонила? – тут же спросила она. – Кстати, а где произошло радостное событие?
– Неподалеку от деревни, откуда неизвестный сообщил о ссоре Турова и Софьи.
– Так ты звонила в полицию?
– Нет.
– Как это нет? – возмутилась сестрица. – С ума вы, что ли, сошли?
– Сергей Львович решил не торопиться.
– Вот как? Он с тобой?
– Нет. Охмуряет почтальоншу. Надеемся добыть письмо с угрозами. Смолин получал их по почте. Я вот что подумала: может, Софья еще немного там полежит, пока мы не проясним ситуацию…
– Послал господь родню, – взвилась Агатка. – Полежит… Ты юрист, хоть и никудышный…
– Ты мне еще про гражданскую совесть напомни, – разозлилась я.
– Что толку? Ее у тебя в помине не было…
– Не вопи так, дорогая, я могу оглохнуть. Теперь ты в курсе: у нас сложности. А я пошла звонить в полицию, чтоб еще на одно нравоучение не нарваться.
Телефон был возле остановки. Набрав номер, я скороговоркой выпалила, что случайно наткнулась на труп. Свою фамилию не назвала, старательно имитируя детский голосок, наверное, получилось не очень. Закончив, тут же повесила трубку, не дожидаясь вопросов.
До назначенного времени оставалось еще полчаса, но я подумала, возможно, Стас придет чуть раньше, ну а если нет, тоже не страшно. Поброжу немного, подышу воздухом. Не успела я войти в парк, как его увидела. Он шел по аллее, сунув руки в карманы полупальто. Воротник был поднят, ветер трепал его волосы, и он, время от времени, отбрасывал их с лица. Выглядел сосредоточенным и даже хмурым, точно пришел на деловую встречу, важную, а может, и неприятную.
– Стас! – позвала я, он повернулся в мою сторону, и на губах его появилась улыбка, которую я так любила и которую так редко видела. Я кинулась к нему со всех ног, он сделал шаг навстречу и раскинул руки, а потом крепко обнял меня и, целуя мои волосы, произнес:
– Принцеска…
– Не утерпела, пришла раньше, – точно оправдываясь, сказала я.
– Я тоже не утерпел, – засмеялся он. – Весь день думал, может, у меня глюки, может, я все это выдумал?
– А ты звонить не пробовал?
– Боялся тебя подставить, вдруг сестрица рядом.
– Меня надолго не хватит на всю эту конспирацию… – пожаловалась я.
Мы покинули парк. Я держала Стаса за руку и не могла поверить, что счастье вот так запросто свалилось на меня. Он улыбался, шагая рядом, но взгляд был настороженным, и это вдруг испугало, напомнив, что у нас все не так просто.
Как только мы оказались в его машине, я потянулась к нему с намерением поцеловать, а он, смеясь, сказал:
– Придется потерпеть.
– Свинство какое…
– Ага. Трудности закаляют.
Он держал меня за руку, левой рукой ловко управляя машиной, а я по-дурацки улыбалась или вдруг начинала хихикать, и настороженность начала понемногу исчезать из его глаз.
Он поцеловал меня, как только мы переступили порог его квартиры. И я, вцепившись в него, смеялась и плакала. Мы оказались на полу, как были, в пальто и обуви, жадно прильнув друг к другу, не желая расцепить объятия хотя бы на миг, а потом лежали, взявшись за руки среди вороха одежды, и Стас сказал:
– Я тосковал по тебе.
А я ответила:
– Прости меня.
– За что? – усмехнулся он.
– За то, что мучила себя и тебя.
Он лег на бок, оперся на локоть и теперь смотрел на меня так, точно видел впервые. Легко коснулся пальцами моих губ и вздохнул:
– Смешной ты человечек, Принцеска. Берешь чужую вину на себя, а потом не знаешь, что с этим делать.
Я собралась ответить, но он стал меня целовать, и я подумала, что мой ответ не имеет значения. Никакие слова значения не имеют.
Берсеньев прислал СМС где-то в половине двенадцатого. Мы к тому моменту успели не только перебраться в постель, но и перекусить, выпить бутылку вина и рассказать, как жили эти месяцы друг без друга. Рассказывала в основном я, и когда голос мой начинал дрожать, Стас крепче сжимал объятия, и рассказ оказывался незаконченным, а я, счастливо улыбаясь, гладила его волосы, когда он устраивал голову на моей груди. В общем, на сигнал СМС я вряд ли бы обратила внимание, но Стас его услышал.
– Сестрица? – спросил, взглянув на часы.
– Нет, Берсеньев, – ответила я и прочитала СМС вслух: – «Задание выполнил. Агент завербован». Он помогает мне с расследованием, – пояснила я.
– Похоже, вы крепко подружились, – усмехнулся Стас.
– Да, похоже…
– Мне есть смысл беспокоиться?
– Нет, конечно нет. Он не воспринимает меня всерьез.
– А ты его?
Я подумала, что будет трудно объяснить мое отношение к Берсеньеву, не вдаваясь в его биографию, точнее, в ту ее часть, что была мне известна.
– Он мне не раз помогал, – ответила я, чувствуя, как неубедительно это звучит.
– Он не воспринимает тебя всерьез, но охотно помогает, – Стас вновь усмехнулся, и в голосе появились те интонации, от которых мне всегда становилось не по себе. – Помнится, я тоже не воспринимал тебя всерьез. И чем это кончилось?
– Он любит женщину, которая замужем за другим. – Я тут же пожалела о сказанном. На Стаса мои слова вряд ли произведут впечатление, зато теперь я чувствовала себя предателем.
– Вот как? Не похож он на страдальца. Ладно, разберемся. Глупо сейчас тратить на это время.
Утром Стас, собираясь на работу, сказал:
– Сможем встретиться днем на пару часов?
– Наверное, – кивнула я, гадая, что он задумал.
– Надо будет купить тебе кое-что из вещей.
– Я могу взять из дома…
– Глазастая сестрица наверняка обратит на это внимание. К тому же это отличный повод увидеться, не дожидаясь вечера. Я скучаю, – сказал он совсем другим тоном, и я, смеясь, признала, что идея отличная.
