– Он все подслушал, – почти с облегчением констатировал Дарет. Не в привычках наемника было переваливать ответственность на чужие плечи, но сейчас он сделал это с плохо скрываемой радостью.
– Не подслушивал, а слушал, – спокойно поправил Пепел.
Его дар лавировать в течении событий, оказываясь вовремя на нужном берегу, не подвел. Не беспокоясь об этичности поступков, Эльсор делал лишь то, что полагал нужным, и, как правило, по итогам оказывался в выигрыше. Минувшей ночью Инзор докладывал Владычице и братьям о тупике в расследовании и отработке массива версий о подозреваемых в причастности к покушению. А сейчас Пепел чувствовал, Видящая ухватила тот самый оборванный кончик нити с отравленным кольцом, тот самый, за который стоило потянуть со всевозможной осторожностью, чтобы дичь не вырвалась из силка. Да, нить была не без шипов, ну так всегда можно надеть перчатки попрочнее. Магия Владычицы – не худший из щитов в любом из миров, а в Альрахане – наилучший.
– А что делать? Мы не можем бросить Илу в беде! – Просительный взгляд Ники устремился на Эльсора.
Будь Дарет женщиной, наверное, смотрел бы столь же выразительно, а так он мог лишь молча ожидать решения альсора.
– Глеану привечает с утра гильдию ювелиров, Искра в тюремных подвалах беседует с парочкой выдающихся ядоделов. Его вызову. Стоит все хорошенько обдумать. Мы сделаем так, чтобы шантажист поверил: требованиям следуют в точности.
– Спасибо! – выдохнула Вероника.
– Мы не прощаем преступления против семьи Владычицы и ее приближенных никому, состоялось оно, замышлено или должно свершиться – значения не имеет, – скупо ответил Пепел и намекнул: – Время на завтрак у тебя есть.
Ника закивала и с готовностью соскочила с кровати, одергивая топик и подтягивая пижамные штанишки, опустившиеся неприлично низко. Эльсор издал горлом что-то очень похожее на шипение нервничающего Глеану, принявшего форму золотого полоза, и скрылся. Перед глазами мелькала нежная коленка в кружевном канте укороченных штанишек и округлые розовые пяточки, утопающие в густом ворсе ковра. По ним хотелось пройтись языком, потереться щекой, осыпать поцелуями. Пепел снова рыкнул и тряхнул головой, призывая рассудок к дисциплине.
Как ни был напряжен Дарет, а не удержался и насмешливо хмыкнул, оценивая реакцию непрошибаемого альсора на пижамку девочки. Да, посторонним не следовало являться в спальню к незамужней особе, однако ему, телохранителю, некоторые вольности прощались, ибо пекся он исключительно о сохранности Видящей, а вот Эльсор, воспользовавшись правом родственника, отчетливо продемонстрировал совсем не родственные эмоции. Ника же, казалось, вовсе не заметила ничего подозрительного в поведении Пепла, или… Наемник краем глаза поймал задумчивую полуулыбочку девушки. Значит, малявка проделала все нарочно, заключил он и пошел к молоточку для вызова прислуги.
Ника умела есть быстро, а после того, как альсор фактически пообещал помочь освободить Илу, с аппетитом проблем не возникло. Сразу стало гораздо спокойнее, и тревога за горничную, ставшую почти подругой, перешла в конструктивное русло: готовность сделать все что нужно, чтобы девушка вернулась во дворец целой и невредимой. Даже немножко попроказничать захотелось, проверяя утверждение Гилианы об интересе Пепла к ней. Кажется, проделка не только удалась, но и подтвердила предположения Владычицы. Приятно щемило сердечко и капельку щекотно становилось в животе при воспоминании о потемневших, как старинное серебро, глазах альсора. Не верилось до конца, до сих пор не верилось, зато хорошее настроение, в пику драматичности происходящего, все равно не исчезало.
Разносолов к завтраку опять подали столько, что впору полдворца накормить, но Ника сегодня решила довольствоваться только кашей, той самой традиционной альраханской, каковую вчера попробовать не довелось. Вкус у сомварры оказался своеобразный, больше всего она походила на жидкий торт «Птичье молоко», приправленный зефиром, но не приторно-сладким, а очень приятным на вкус и легким, не в пример о-о-чень диетической овсянке, склизким комком падающей в живот.
Завтракала девушка вместе с Даретом. Наемник уже не сопротивлялся, когда его усаживали за компанию, успел привыкнуть к причуде юной нанимательницы и просек: если Ника видит, с каким аппетитом едят сотрапезники, то и сама ест побольше. Это побольше, конечно, и пичуге на один клевок, но все-таки.
Когда в гостиную явились братья-альсоры, Видящая как раз жевала тоненький ломтик сыра и разглядывала остатки сомварры на тарелке. В воздухе витало печальное понимание: больше она не сможет съесть ни капельки.
– Вкусная каша? – задорно спросил Искра.
Вместо ответа обнадеженная Ника зачерпнула чистой ложкой добрую половину своих остатков и протянула мужчине. Тот, не чинясь, откушал и оценил с причмокиванием:
– Вкусная!
А потом присел на диван и положил еще теплой каши в свободную тарелку. Пепел с такой завистью покосился на брата, что девушке даже стало неловко. Она встряхнулась и лукаво спросила:
– Тоже хочешь попробовать?
– Хочу! – согласился альсор и опустился на сиденье по другую руку от Вероники, еще ближе, чем Искра.
Ника поискала взглядом чистую ложку, а Пепел уже протягивал ее же собственную, пусть и тщательно облизанную.
– Этой давай, – предложил Эльсор, кивком указывая на остатки каши в тарелке девушки.
– Ложка грязная, я ею ела, – уточнила Ника, понятия не имевшая, насколько брезглив альсор.
Сама-то девушка спокойно могла попробовать в кафе, если предлагали, новое блюдо у подружки из ее тарелки, с того края, где не ели, но своей вилкой или ложкой. Все-таки герпес и ОРЗ никто не отменял. С чужой вилки Ника ела лишь раз, когда в кафешке Шурик настойчиво угощал ее ризотто с морепродуктами, да так неудачно, что умудрился ткнуть острым кончиком в нёбо, ободрав его до крови. Сейчас все было по-другому, никакой неловкости девушка не испытывала. Только странный жар.
– Этой, – выдохнул Пепел на ушко Нике.
Она взяла ложечку из горячих, почему-то куда горячее, чем у огненного Искры, пальцев и добросовестно собрала с тарелки последние капли национального блюда. А что при этом уши и щеки стали розовыми – так все от излишнего старания. Альсор чуть склонил голову, недлинные мягкие волосы цвета пепла скользнули по запястью Ники.
– Очень вкусно, – хрипловато согласился мужчина с братом, слизывая с ложечки остатки каши.
Язык его ненароком прошелся по кончикам пальцев Вероники, заставляя еще более часто забиться сердце. Пожалуй, более эротичного приключения, чем кормление кашей альсора, в жизни девушки не было. Она даже пожалела об опустевшей тарелке и почти сразу устыдилась собственного удовольствия. Сейчас в первую очередь следовало думать о спасении Илы, но так хотелось урвать хоть кусочек личного счастья. Дарет понимающе отвел глаза.
Инзор покончил со своей порцией каши как раз к тому времени, как Эльсор «напробовался» сомварры с ложечки. Энергично потерев руки, златоглазый альсор объявил:
