Но скоро близнецам это надоело. Во-первых, в Каракумах было жарко, а газировку тут нигде не продавали. Во-вторых, в Каракумах абсолютно не на что было смотреть! Никаких тебе оазисов, миражей или стоянок бородатых бедуинов.
Первой не выдержала Оля.
– Я хочу домой! – заявила она.
– Размечталась, – отозвалась Чемодановна. – День Гулливера Крузо только начинается.
– Но я хочу пить! – Оля сделала страшную гримасу, по которой было яснее ясного, что она просто умирает от жажды.
– Верблюд может прожить без воды сорок пять дней, – сообщила Чемодановна.
– Я не верблюд.
– Я это вижу – очень жаль. Ладно, давайте закрывайте глаза, – вздохнула Чемодановна. – Закрыли? А теперь открывайте.
Когда Боря с Олей открыли глаза, они сначала ничего не увидели – только какое-то зелёное помутнение с пузырьками. А всё потому, что они вдруг оказались под водой. Когда близнецы вынырнули, то сразу увидели вдалеке горы.
– Чемодановна, я плавать не умею! – страшным голосом закричал Боря и судорожно захлопал по воде руками. – Я сейчас утону!
– Не ори. На тебе, между прочим, спасательный жилет, – отрезала Чемодановна и, перевернувшись на спину, спокойно поплыла к берегу.
Боря продолжал орать. Просто он жутко боялся, когда под ногами простиралась чёрно-зелёная бездна.
– Если ты сию минуту не перестанешь, я тебя сама утоплю, – пригрозила Чемодановна. – Бери пример с Ольги – с этой храброй девицы-амфибии!
– Я пить хочу, – напомнила Оля.
– Так пей. Вода в озере Лох-Несс практически питьевая.
– Что значит – практически?
– То и значит. От заворота кишок ты точно не умрёшь. Быстрее утонешь.
– А что значит, в озере Лох-Несс? – спросил Боря. Он уже немного успокоился и даже хлебнул воды. Она была вкусная и пахла водорослями.
– Озеро Лох-Несс расположено в высокогорьях Шотландии и опоясано вертикальными скалами. В его глубинах водится (или не водится) всемирно известное лох-несское чудовище, представляющее собой исполинское водоплавающее существо со змеиной шеей.
– Так водится или нет? – уточнил Боря. Он бы предпочел, чтобы никого исполинского в этих глубинах не водилось.
– Это мы сейчас с вами проверим. – Чемодановна перевернулась, достала откуда-то бинокль и подкрутила окуляры. – Гм-гм, а вот и оно! Нам, дети, сегодня несказанно везёт!
– Дай мне посмотреть! – Оля забрала у Чемодановны бинокль. – Точно! Чудовище! Какое оно хорошенькое! Так на дракончика похоже!
– Оля, ты серьёзно? – насторожился Боря и сразу подобрал под себя ноги. Ему вдруг почудилось, как что-то коснулось его чуть ниже спины. Кажется, чей-то хвост. Гигантский, скользкий, мерзкий хвост!
– Смотрите, он кого-то поймал! – радостно воскликнула Оля. – Точно! Он перевернул лодку с туристами и сейчас их ест! Одного, второго, третьего… Он съел четырёх туристов, представляете? Какой он всё-таки лапочка!
– Ольга, перестань. Ты пугаешь своего несчастного брата.
– Ой, кажется, он нас заметил! – взвизгнула Оля. – Точно – он плывёт сюда! Эй, Несси, плыви к нам!
– Ты с ума сошла?! – страшно закричал Боря, судорожно пытаясь плыть. Он уже видел, как что-то огромное и чёрное стремительно двигается в их сторону. – Он же нас сожрёт!
– Не бойся, он уже наелся, – успокоила его сестра.
– Откуда ты знаешь? Помогите! Спасите! – орал Боря, в панике хватаясь за голову Чемодановны.
– Отцепись, ты меня утопишь.
– Я вижу его острые зубы и витиеватые рога!
– Ладно, – вздохнула Чемодановна. – Закрывайте глаза. Всё, уже можно открывать.
– Где это мы? – спросил Боря.
Вокруг не было ничего, кроме снега. Боря моментально успокоился – снег он любил гораздо больше, чем водоплавающих чудовищ. К тому же вместо мокрого спасательного жилета на нём был сухой комбинезон из какого-то блестящего материала, похожего на фольгу.
– Мы находимся в кратере действующего стратовулкана на острове Хонсю, в девяноста километрах к юго-западу от Токио. Словом, мы, дети, на Фудзияме – самой высокой горе в Японии! – торжественно объявила Чемодановна.
– Ух ты! – захлопала в ладоши Оля. – А что мы тут будем делать?
– Играть в снежки, а потом лепить снежную бабу, разумеется.
– А давайте лучше построим и́глу и будем в нём жить, как эскимосы, – предложил Боря.
– Давайте, – тут же согласилась Чемодановна.
Она немедленно нарубила снежных блоков и мастерски сложила из них замечательный иглу, а внутри всё украсила шкурами и развела костёр. Стали пить чай. Он был вкусный и приятно горячил озябшие внутренности.
– Вот бы сейчас тушёнки с гречневой кашей! – мечтательно вздохнул Боря. Он много раз видел по телевизору, как голодные альпинисты за обе щёки уплетают тушёнку, и всегда им завидовал. Мама не разрешала ему её есть.
– На! – Чемодановна протянула Боре закопчённый котелок. – Тушёнка – высший сорт!
Сама она по инерции ела шоколадный торт, а Оля – гамбургер с картошкой фри и апельсинами. Это была её любимая комбинация.
Вечерело. Температура в иглу упала до минус двадцати градусов, и Боре с Олей немедленно захотелось сменить обстановку.
– Закрывайте глаза, – сказала Чемодановна, выливая остатки чая в костёр. – Теперь открывайте.
– Мы в джунглях! – догадалась Оля. – Сколько вокруг лиан и всяких ползучих гадов! – восхитилась она.
– Никого не трогайте руками, – предупредила Чемодановна, пробираясь сквозь плотные влажные дебри. – Тут все поголовно ядовитые.
– Можно, я залезу на дерево? – попросил Боря. Ему очень не хотелось, чтобы его кто-нибудь укусил. Боре не очень нравилось в джунглях, если честно.
– Нельзя. Там спит удав. И если ты его разбудишь, тебе конец.
– А кто спрятался вон в тех кустиках? – спросила Оля, не отставая от Чемодановны. Из кустов кто-то недружелюбно за ними наблюдал.
– Это горилла обыкновенная. Не бойся, она тебя не укусит. Если подойдёшь поближе – сразу прибьёт.
– Понятно. – Боря поёжился. – А это кто такая, полосатенькая?
– Это древесная кобра. Если она тебя укусит, ты умрёшь в течение трёх минут. Причём в страшных муках.
Ходить по джунглям было неприятным занятием. Во-первых, тут было душно и влажно, как в бане. Во-вторых, вокруг летали гигантские комары и так и норовили тебя искусать. А в-третьих, в-четвёртых и в-пятых, джунгли просто кишели всякими ядовитыми растениями и диким зверьём. Нет, Боря, конечно, любил шимпанзе и бородатых свиней. Но только в том случае, если они сидят в клетке в каком-нибудь зоопарке и едят из ведра, а не косятся на него дикими глазами: кто знает, что у них на уме?
