– Lady, just second! Леди, секундочку!
Валенсия резко повернулась:
– What? Что?
Он протягивал ей ее стодолларовую купюру:
– You made mistake, you gave me hundred! Вы ошиблись, вы дали мне сотню! Она усмехнулась – он говорил, как типичный русский, без артиклей. И сказала по-русски:
– А ты, оказывается, не слепой. Русский?
– Да, – ответил он тоже по-русски. – Возьмите ваши деньги.
– А что? Они тебе не нужны?
– Нужны, но… – Он замялся. – Это как-то много…
Она покровительственно улыбнулась:
– Тебя как звать?
– Виктор.
– Запомни, Витя: денег много не бывает. Зато теперь ты сможешь угостить меня чашкой кофе. Увидимся завтра здесь и в это же время. Пока! – И она нырнула в машину, сказав водителю по-английски: – Перекресток Пятой авеню и Семьдесят девятой-стрит.
Водитель клацнул рычагом счетчика, и машина рванула с места, оставив на тротуаре опешившего скрипача.
Но через два квартала им пришлось тормознуть у красного светофора, и водитель – ему было не больше пятидесяти – повернулся к Валенсии, сидевшей на заднем сиденье, и сказал по-русски:
– Вы всем даете по сто долларов?
– Черт! – засмеялась она. – Я в Москве или в Нью-Йорке?
И бросила взгляд на водительскую карточку, прикрепленную к приборной доске. Там была фотография этого водителя и подпись «Gregory Sheсhter», Грегори Шехтер.
4
Узенький, из старого красного кирпича трехэтажный особнячок был втиснут на Исте 87-й улицы между двумя многоэтажными гигантами из стекла и бетона. Или наоборот – эти многоэтажные монстры прошлого века зажали красивый, старинный, с изразцовыми окнами особняк так, что он выглядит теперь маленьким гномом из позапрошлой эпохи. Однако если и хозяин этого домика с медной вывеской «Glen Breslau Low Firm Inc.» столь же стар, как его обитель, то, может, и не стоит входить?
Валенсия в сомнении замешкалась у ступеньки к витражной двери с висевшей на шнуре деревянной ручкой звонка. Но тут эта дверь распахнулась, и пожилая, прекрасно одетая молодящаяся леди в норковой накидке, удивительно похожая на какую-то очень знакомую голливудскую актрису, стуча пестрыми босоножками по дубовым ступенькам, сбежала к длинному бежевому лимузину, заднюю дверцу которого уже держал открытой ее черный шофер в серой ливрее. Актриса села в лимузин, шофер закрыл дверцу, занял свое место за рулем, и лимузин отчалил, а Валенсия, уже не колеблясь, дернула ручку звонка. Если этот старик Глен Бреслоу пользует голливудских звезд, он справится и с ее делом.
За дверью была крохотная приемная со старинным бюро, заваленным пакетами «FedEx», «DHL», «Express Mail» и «Priority Mail». За этими пакетами тонула круглая бритая голова молодого секретаря испанского происхождения.
– Доброе утро, – сказала эта голова, не отрываясь от невидимого за пакетами компьютера и беглого стука по его клавиатуре. – Чем могу вам помочь?
– Я Валенсия Меланжер, у меня в десять встреча с господином Бреслоу.
– Конечно, второй этаж, – все так же не поднимая глаз, сказала голова и кивнула в сторону открытой двери на лестницу справа от себя.
– Спасибо.
Валенсия двинулась к этой двери, бритая голова почему-то (наверное, непроизвольно) повернулась в ее сторону, и в тот же миг стук пальцев по клавиатуре прекратился, а лицо у головы застыло в немом изумлении и восторге.
Валенсия удовлетворенной улыбкой оценила произведенное ею впечатление и пошла вверх по лестнице. Но на втором этаже изумиться пришлось ей самой. И дело было не в том, что здесь был модерновый, с ультрасовременной стеклянно-стальной мебелью кабинет, а в том, что из-за просторного письменного стола к ней навстречу соскочил с высокого кресла очень молодой карлик с пышной рыжей шевелюрой и живыми карими глазами.
– Доброе утро! Мисс Меланжер?
– А вы Глен Бреслоу?
– Совершенно верно! Я Глен Бреслоу-Третий! То есть самый младший! Но вы не беспокойтесь! Весь опыт моего отца и деда вот здесь! – Он показал на висок под своей огненной шапкой волос. – А на стенах доказательства этого. Садитесь. Чай? Кофе? Латте?
Валенсия обвела взглядом стены с фотографиями этого Глена в обнимку с олимпийскими чемпионами-тяжеловесами, голливудскими звездами и другими вип-лицами и с облегчением села в кресло у столика, приставленного к его большому письменному столу, – ей было некомфортно стоять над мужчиной-мальчиком ростом вдвое ниже ее.
– Кофе, пожалуйста…
Глен Бреслоу-Третий вернулся за стол и подпрыгнул в свое кресло на лежавшую там подушку. Поерзав и утвердившись на ней, спросил:
– Эспрессо или американо?
– Эспрессо, – ответила Валенсия.
Теперь они сидели вровень, глаза в глаза. Он протянул к селектору свою маленькую ручку:
– Гаспар, два эспрессо. – И снова Валенсии: – Слушаю вас.
Она открыла сумочку, достала вложенное в прозрачный файлик «Брачное свидетельство», выданное фримонтской мэрией, и положила его на стол перед Гленом Бреслоу.
Он маленькой ручкой придвинул свидетельство к себе, бегло взглянул и сказал:
– Понятно. Развод. Это решено окончательно?
– Да, – твердо ответила Валенсия.
Тут в кабинет поднялся низкорослый бритоголовый Гаспар. С плечами, распирающими пиджак, он был похож на шкаф или, точнее, комод с вытянутыми руками, на которых лежал поднос с двумя чашками кофе, сахарницей, вазой с сушеными фруктами и еще одной вазой с печеньем и маленькими квадратными шоколадками.
– Вау! – восхитился Бреслоу-Третий. – Имейте в виду, миссис Меланжер, так он встречает только вип-клиентов.
Гаспар поставил поднос на стол, коротко кивнул и покинул кабинет, шагая разлаписто, как штангист-тяжеловес.
– О’кей, – сказал Бреслоу и высыпал в свой кофе сразу два пакетика сахара. – А ваш муж согласен на развод?
– Думаю, что да. Я ушла от него. Точнее, уехала. Он на том побережье.
Валенсия отпила кофе и утвердилась в своем решении иметь дело с этим адвокатом. Во-первых, судя по фотографиям на стенах, у него в клиентах действительно вип-клиенты. А во-вторых, он карлик, он не будет заигрывать с ней и тащить в постель.
– Давайте я изложу вам суть дела. Я ушла от мужа, причины не обсуждаются, это неважно. Важно, что я не претендую ни на что из его собственности, поэтому он даст развод. Иными словами, тут нет ничего сложного, просто я не могу с ним общаться и не хочу, чтобы он знал мой адрес и телефон. То есть мне нужен посредник. И если вы возьметесь за это дело, общаться с ним будете вы. Просто скажите, сколько это будет стоить.
– К сожалению, миссис Меланжер, сколько это будет стоить, вам заранее не скажет ни один адвокат. Моя ставка – триста долларов в час. Если ваш муж сразу согласится на развод и не будет ничего требовать от вас, это может стоить одного телефонного звонка, трех часов оформления бумаг и почтовых расходов…
