Командир Мартин Арриола – капитан эсминца «Porter» ВМС США.
Командир Майкл Уорд – командир подводной лодки USS «Pittsburgh» ВМС США.
С момента появления Барака Обамы в Белом доме количество высокопоставленных офицеров, снятых со своих должностей, абсолютно беспрецедентно. Дела стали настолько плохи, что большое количество уволенных генералов публично заявило о происходящей «чистке» вооруженных сил США. Как видите, уволены десятки военачальников, имеющих самые высокие награды. Почему происходит это безумие? На самом деле это преднамеренная попытка убрать из армии тех, кто не придерживается соответствующих «точек зрения» и не будет сотрудничать с президентом так, как ему заблагорассудится.
Из опыта мировой истории известно, что подобные чистки никогда не доводили армию до добра. Если так будет продолжаться, как будет выглядеть наша армия через несколько лет? Возможно, читая это, вы думаете, что «чистка» – это слишком сильное слово для того, что происходит. Что ж, вот цитаты из высказываний некоторых отставных высших военных начальников.
Отставной армейский генерал-майор Paul Vallely:
«Белый дом намеренно ослабляет и потрошит Пентагон, снижая нашу роль и мощь сверхдержавы и убирая тех, кто не соглашается с ослаблением наших вооруженных сил».
Отставной армейский генерал-майор Patrick Brady:
«Нет сомнений, что он (президент) намеренно выхолащивает армию и увольняет всех, кто не согласен с ним».
Отставной армейский генерал-лейтенант William G. Jerry Boykin:
«За последние годы беспрецедентное количество четырехзвездочных генералов было освобождено от своих обязанностей, и далеко не всегда они были освобождены за дело».
Отставной капитан ВМС Joseph John:
«Я полагаю, что более чем 137 офицеров вынудили уйти в отставку из-за несоответствия их взглядов…»
Сотрудник Пентагона, пожелавший остаться анонимом, потому что он не уполномочен говорить по этому вопросу, сказал, что даже молодым офицерам приказано не говорить об Обаме и политике Белого дома и держать рот на замке, если они хотят сохранить свою работу. Теперь это правило.
«Круто», – подумала Валенсия. Она была отличницей в «Розарии № А08» и за свои успехи получила там не только спаренные шарики с гравировкой «Final Argument». Из рассказов опытных наставниц она хорошо запомнила, что любой правитель меняет руководство армии только в двух случаях – когда армия готовит государственный переворот или когда сам правитель готовит эту армию к государственному перевороту. Выходит, если через два года Обама не выиграет очередные президентские выборы, у него в запасе будет план «Б». Интересно, сколько генерал Серпухов заплатил бы за такую информацию? Но какое это имеет отношение к Марку? Почему он напился из-за того, что Обама уволил сотню генералов? Впрочем, вот еще одна страница с припиской:
«Army Major General Adam Cherry was dismissed yesterday…»
[9]
7
Холодный душ…
Теплое полотенце…
Махровый халат…
Горячий чай…
Валенсия поймала себя на том, что ухаживает за Марком не вынужденно, как нанятая домработница или платная любовница, а как настоящая жена – она его жалела. И это было совершенно новое и странное для нее состояние. Материнский инстинкт был выкорчеван из нее задолго до того, как в «Розарии № А08» акушерка избавила ее от девственной плевы. С пяти лет росшая без матери в кубинском детдоме, а затем в пионерлагере «Ласточка», она не знала ни материнской заботы, ни даже кукол, которых другие девочки нянчат в детстве, подражая своим матерям. И теперь она удивлялась самой себе – что это за странное чувство жалости к чужому, казалось бы, мужчине, которого она не любит и с которым спит лишь раз в неделю? Или – любит?..
Она усадила Марка в соломенное кресло на притененной веранде, за его спиной зеленели тонкие ветки мандаринового дерева, круто отягощенные спелыми шарами розово-желтых плодов. За ними был виден плавательный бассейн и живая, из лимонных и апельсиновых деревьев, изгородь их заднего двора.
– Пей чай, – приказала Валенсия и села напротив. – Кто такой Адам Черри? Родственник Ребера?
Марк молчал, у него был убитый вид, безразличный ко всему на свете. Серое небритое лицо висело, как неживая маска, заострив лобастый череп. Потухшие глаза смотрели в землю.
– Пожалуйста, пей чай!
Он вялым жестом взял чашку, с безразличием отпил глоток и поставил обратно на столик.
– Я слушаю, – сказала она. – Говори со мной!
Он поднял на нее глаза. Таких больных глаз она не видела у него никогда.
– Черри второй человек в Пентагоне, – произнес он через силу.
– И что?
Марк снова взял чашку с чаем и отпил глоток. Обнял эту чашку двумя ладонями, словно грелся – ему было холодно при 97 по Фаренгейту!
Но Валенсия не отступала:
– И что? – требовательно повторила она.
– На нем держалось финансирование нашей лаборатории. Теперь – конец.
– Почему? На его место назначат другого. Армию не могут оставить без лазерного оружия.
– Могут. Ты не знаешь… – Он снова отпил чай. – Ты прочла только часть, но не прочла сути. Президент убирает тех, кто мешает ему сокращать военный бюджет.
– Зачем?
Марк пожал острыми плечами.
– Никто не хочет думать, зачем он это делает. Армии мои нанобатареи нужны как воздух, а Белый дом выбросил их из бюджета еще в прошлом году. А Черри в обход этому давал нам деньги по программе ВВТ, но в Белом доме это засекли, и теперь – всё! И он пострадал, и… Не будет ни «Nano-MR», ни Нобелевской премии…
– Ты звонил Реберу?
– Я переслал ему этот факс.
– И что?
– Не знаю. Мне сказали, он где-то в Мексике. И я выключил все телефоны…
«“Где-то в Мексике” мы с ним были вчера», – подумала Валенсия. А где он сегодня, она узнает, когда заставит Марка хоть что-то съесть и уложит спать. Странно ощущать в душе тепло к этому человеку, который называется ее мужем.
8
Ребер прилетел через неделю из Вашингтона, и не один, а с полковником Гомером Брауном, помощником советника президента по национальной безопасности. Но Марк был в плохом состоянии, ведь он оказался прав: буквально назавтра после увольнения генерала Черри финансовый отдел Пентагона сообщил в «Nano-MR» о полном прекращении финансирования их работы. И от этой подсечки Марк кулем свалился в канаву отчаяния и безразличия ко всему. Он был из той категории мужчин, которые, вдохновившись своей идеей, могут как костры гореть и даже пылать. Но стоит накатить волне неудач, как они не только гаснут, у них даже лица превращаются в пепел. Жизнь кончилась – Марк не брился, не ходил на работу и даже не прикасался к Валенсии, хотя впервые за полтора года их брака она уже неделю ночевала в одном с ним доме. И не только потому, что пряталась тут от двух испанцев и их патлатой блондинки – кто бы они ни были, мафиози или нанятые Москвой убийцы. Нет, какое-то новое, не потребительское чувство к Марку, этому большому ребенку, поглощенному, как лего, своими наночастицами, держало теперь ее рядом с ним…
