В ноябре 1929 года на Пленуме ЦК Николай Бухарин был выведен из состава Политбюро и снят с поста редактора «Правды». Бухарин публично покаялся и пообещал решительно бороться «против всех уклонов от генеральной линии партии и, прежде всего, против правого уклона».
В 1934 году Николай Бухарин получил новое назначение — пост редактора газеты «Известия ЦИК СССР». В том же году Бухарин женился в третий раз.
Анна Михайловна Ларина родилась 27 января 1914 года. Родители умерли до 1919 года. Ее забрали в Москву в семью Лариных. Приемными родителями стали Елена Григорьевна, родная сестра матери и Юрий Михайлович Ларин (настоящее имя — Михаил Залманович Лурье). Они были в прошлом профессиональными революционерами. Лурье с юности, несмотря на тяжелую болезнь, участвовал в социал-демократическом движении. Последние годы перед революцией жил со своей женой Еленой в Германии, откуда был выслан в начале первой мировой войны и переехал в Швецию. В 1923 году он выступил инициатором проекта по созданию еврейских земледельческих поселений в Крыму, на Украине и в Белоруссии. Для реализации этого проекта было создано Общество землеустройства еврейских трудящихся (ОЗЕТ), председателем которого стал Ларин. Умер Ларин 14 января 1932 года в Москве, похоронен у Кремлевской стены.
Приемные родители Анны Лариной, как и другие члены Политбюро, не исключая и Бухарина, жили в то время в гостинице «Метрополь». Девочка часто забегала к своему взрослому другу. Ему тогда уже исполнилось тридцать, но Анна сразу стала называть его Николашей и обращаться к нему на ты. Ее родителей это очень смущало, ведь они привыкли называть своего соратника по партии по имени и отчеству. Но он смеялся, шутливо кокетничал с ней, дергая за косички и за нос, то есть вел себя, как озорной мальчишка, так что девочку трудно было перестроить на серьезный лад. «Однажды, — вспоминала Анна Ларина, — я вошла в комнату, когда у нас в гостях был Ленин, и услышала из его уст такую фразу: «Бухарин — золотое дитя революции». Я дерзко возразила: «Неправда, он сделан вовсе не из золота, он живой и теплый». Все рассмеялись, а я обиделась. И тогда Ленин решил оправдаться: «Я назвал его золотым, потому что он рыжий».
Аня в порыве детской нежности написала целую оду в стихах «Николаше», а вручить ее адресату не решалась. Отец Ани сам вложил послание в конверт и посоветовал дочке передать его через кого-нибудь из гостей, направлявшихся к Бухарину. Им оказался Иосиф Виссарионович Сталин.
В 1927 году Сталин настоял на том, чтобы Николай Бухарин переехал жить в Кремль. Пройти туда без пропуска было невозможно, и Ане Лариной пришлось ходить в школу окружным путем, чтобы хоть изредка видеть своего кумира. Впрочем, с разрешения все того же Сталина ей оформили пропуск в Кремль. Но это произошло уже тогда, когда Анна вышла из подросткового возраста и ее отношения с Бухариным перешли в иную стадию.
Однажды, отец сказал ей: «Поверь мне, дочка: интереснее прожить с Бухариным несколько лет, чем с другим долгую жизнь». Они поженились, как только Анне исполнилось 18 лет.
В 1935–1936 годах по распоряжению Сталина Николай Бухарин, находившийся под непрерывной открытой слежкой, работал над Конституцией СССР, которая вошла в историю под названием сталинской, хотя на самом деле ее следует называть бухаринской. Ему особенно удается раздел о гражданских и демократических правах. Весной 1936 года Сталин послал Бухарина вместе с женой за границу за архивами германской социал-демократии, в том числе, за рукописями Маркса. Эти архивы вывез из фашистской Германии Б. Николаевский, видный меньшевик, известный историк-архивист российской социал-демократии. Их хотело приобрести советское правительство.
Николай Бухарин посетил Прагу, Берлин, Копенгаген, Париж. В европейских столицах он встречался с меньшевиками, бывшими большевиками, иностранными коммунистами, известными деятелями культуры; со всеми он был предельно откровенен и, в первую очередь, в оценке Сталина и своей судьбы — «теперь он меня убьет», на этот счет у Бухарина уже не было никаких иллюзий. Ему советовали не возвращаться в Москву, но Бухарин не мог этого сделать, полагая, что эмиграцией перечеркнет свое большевистское прошлое.
Вскоре по приезде в Москву в семье родился сын Юрий. 47-летний отец был без ума от счастья, но продлилось оно недолго.
Летом 1936 года ЦК предоставил Николаю Бухарину отпуск, который он решил провести на Памире. «Последние счастливые минуты. Все готово к отъезду, — читаем мы в книге Анны Лариной. — День был жаркий, дачный участок пересекал огромный овраг. Уселись у обрыва в тени елей, и раздалась любимая песня: «Саша, ангел непорочный, прожил я с тобой пять лет, наверно, пробил час урочный, и я нарушил свой обет!..» Пели громко и весело. Соседские ребятишки сбежались послушать. Наконец встали, подошли к машине. Н.И. уселся рядом с шофером и, предвкушая удовольствие от предстоящей поездки, сияющий, выглянул в окошко машины. Таким Бухарина я видела в последний раз».
В Москве начался судебный процесс над Зиновьевым и Каменевым, на котором они дали сфальсифицированные показания против Бухарина. Он немедленно вернулся в Москву и попытался попасть на прием к высшим лицам в государстве, но его никто не принял. Началась последняя охота на Бухарина. Это были мучительные месяцы для него самого и его молодой жены. Бухарин метался, как загнанный зверь, с каждым днем все острее осознавая приближающийся конец. Ему, так долго бывшему у руля партии и государства, не верилось, что его можно растоптать и выбросить, как это только что было сделано с Троцким, Зиновьевым, Каменевым. Больше всего он переживал за семью. Анне было всего 23 года, сын только что родился. Бухарин в тоске говорил: «Если бы я мог знать, что так будет, я бы не подошел к тебе на пушечный выстрел». Анна переживала за любимого мужа, недавно стоявшего так высоко, а теперь на пороге страшной гибели. Молодая женщина как могла поддерживала мужа в трудной психологической обстановке. Они, как это водилось тогда, оказались в полной изоляции: им никто не звонил, не приходил, Бухарина не соединяли по телефону с его бывшими сослуживцами — руководителями государства.
Предчувствуя скорый арест, написал письмо «Будущему поколению руководителей партии», которое его жена заучила наизусть. Благодаря ей, оно дошло до «будущего поколения». Это обращение она много лет ежедневно повторяла про себя — чтоб не забыть в нем ни слова. Надежду на оправдание при жизни он потерял и принял решение обратиться к потомкам: написать письмо будущему поколению руководителей партии — заявить о своей непричастности к преступлениям и просить о посмертном восстановлении в партии.
Ларина пишет: «Мне было 23 года, и Н.И. был убежден, что я доживу до такого времени, когда смогу передать это письмо в ЦК. Но, будучи уверен, что письмо его будет изъято при обыске, и опасаясь, что в случае обнаружения его я буду подвергнута репрессиям (что я буду репрессирована независимо от письма, Н.И. не предвидел), он просил меня выучить письмо наизусть, чтобы иметь возможность рукописный текст уничтожить. Бухарин много раз шепотом читал мне свое письмо, а я должна была вслед за ним повторять, затем сама перечитывать и тихо повторять вслух. Ах, как он негодовал, когда я допускала неточность. Наконец, убедившись, что письмо я запомнила твердо, рукописный текст уничтожил… Я обязана была исполнить волю Николая Ивановича — передать его письмо-обращение «Будущему поколению руководителей партии», которое бережно хранила моя память. Но тогда я очень смутно представляла возможность осуществления его последнего желания и от этого приходила в отчаяние».
