Пришел чиновник и совершил обряд бракосочетания: «Сегодня сочетаются браком лейтенант морского флота Соединенных Штатов Америки Бенджамин Франклин Пинкертон и барышня Баттерфляй из района Омар города Нагасаки. Он — по собственному желанию, она — с согласия родственников». Он назвал их «супругом» и «супругой». Гости поздравили молодых.
Но на свадьбу пришел дядя Баттерфляй, бонза. Он узнал, что Чио-Чио-сан ходила к миссионеру и сменила религию. Он был в гневе, ударил Баттерфляй, бедная девушка упала. Он сказал, что если Чио-Чио-сан отреклась от их религии, то вся родня отрекается от нее. Все гости ушли.
Пинкертон помог подняться с земли плачущей Баттерфляй, всячески утешал ее. Он говорил ей комплименты, обещал счастливую жизнь и вечную любовь. Чио-Чио-сан растаяла от его комплиментов и успокоилась. Служанка Сузуки вошла в комнату и сообщила, что супружеский наряд Чио-Чио-сан уже готов, и уже можно идти переодеваться. Она помогла своей госпоже принять еще более соблазнительный вид. Пинкертон был в восхищении от ее красоты, подхватил ее на руки и внес в дом для ночных утех.
На следующее утро Пинкертон уплыл на военном корабле к себе в Америку.
Прошло три года.
Чио-Чио-сан по-прежнему жила в этом маленьком домике и покорно ждала возвращения мужа домой. Сузуки давно поняла, что Пинкертон никогда не вернется, и надо как-то убедить госпожу переменить свой образ жизни, чтобы она выкинула этого предателя из сердца и вышла замуж за кого-нибудь другого. Тем более что деньги заканчиваются — в маленьком кошельке с веревочкой остались только гроши, это последние деньги. Если Пинкертон не вернется, то всех их ждет нищета.
Чио-Чио-сан в ужасе от перспективы снова стать гейшей — петь и танцевать для других. Она ведь теперь замужняя женщина, к тому же она замужем за американцем, поэтому не должна позорить его неподобающим поведением. Сузуки не верит в возвращение Пинкертона: «Разве кто-нибудь слышал, чтобы мужья-иностранцы возвращались?»
Консул Шарплес получил письмо от Пинкертона, в котором сообщил, что уже три года женат на американке и просит объявить об этом Баттерфляй. Шарплес пришел к ней домой, но она не захотела его выслушать, она горевала, что так долго нет ее мужа, но уверяла, что будет ждать его вечно. Она показала консулу мальчика — сына ее и Пинкертона — голубоглазого и белокурого. Японцы ведь не бывают с такой светлой внешностью. Она свято верила, что когда Пинкертон узнает о существовании сына, то примчится к нему через моря и океаны. И тогда ей не придется ходить с ребенком на руках по улицам, петь и танцевать ради куска хлеба.
Шарплес ушел и обещал сообщить Пинкертону о сыне.
Вскоре Пинкертон приехал в Японию вместе со своей женой. Чио-Чио-сан узнала об этом, когда, услышав выстрел с корабля, она посмотрела в подзорную трубу и увидела в гавани тот корабль, на котором уплыл ее муж. Она в волнении украшала дом и вместе с сыном ожидала Пинкертона. Но Пинкертон так и не пришел в их дом в тот день. Баттерфляй прождала его у окна почти до самого утра. Сузуки уговорила ее уйти поспать, обещав разбудить ее, когда Пинкертон придет. Измученная Баттерфляй уснула.
В это время в ее дом пришли Шарплес и Пинкертон со своей американской женой. Шарплес с Пинкертоном специально пришли в этот ранний час, чтобы застать Сузуки одну и рассказать ей правду о женитьбе Пинкертона на американке.
Пинкертон был взволнован знакомой обстановкой, запахом цветов, потрясен тем, что Баттерфляй ждала его, хранила ему верность. Он понял, что она его по-настоящему любила все это время, а он ею просто играл. Он не решился, у него просто не хватило ни мужества, ни совести, встретиться с Баттерфляй и посмотреть ей в глаза. Он ушел, поручив Шарплесу все рассказать Баттерфляй — что он женат на другой.
Тем временем жена Пинкертона уговорила Сузуки отдать ей сына Чио-Чио-сан, чтобы они с Пинкертоном увезли его в Америку.
Проснувшаяся Баттерфляй по лицу американки и из слов консула поняла все. Какое горе для матери расстаться со своим ребенком, просто взять и отдать его на воспитание своему неверному мужу и его второй жене. Но Баттерфляй — японская женщина, и она покорилась желанию мужа: согласилась отдать ему сына.
Когда все ушли, она занавесила комнату и стала готовиться к смерти. Молодая женщина нежно прощалась с сыном: «Сыночек! Ты мой Бог! Иди ко мне, дай обнять тебя. Больше мы никогда не увидимся, но ты помни о том, что я твоя мама. Посмотри на меня — запомни каждую черточку моего лица и никогда не забывай! Я тебя очень люблю, мой малыш». Она дала ему игрушки и завязала глаза, а сама за ширмой нанесла себе удар кинжалом, тем самым, которым закололся ее отец.
Через минуту в комнату вбежал Пинкертон, но увидел ее уже мертвой. Он был потрясен до глубины души, но поздно.
Царская любовь
Аменхотеп и Тиу
Аменхотеп III — фараон Древнего Египта из XVIII династии, правивший приблизительно в 1388–1351 годах до н. э. Он был сыном Тутмоса IV и царицы Мутемуйи. Аменхотеп III родился в Фивах. Многочисленные сохранившиеся документы времени правления Тутмоса IV подтверждают, что он был объявлен наследным принцем еще при жизни своего отца. Скорее всего, он взошел на престол в очень юном возрасте, — ему не было еще и десяти лет.
Воцарение Аменхотепа III, судя по всему, прошло быстро и безболезненно; во всяком случае, никто из вельмож двора не был в связи со сменой царя смещен со своей должности. Первые годы правления царя прошли под властью регента, скорее всего, его матери — царицы Мутемуйи.
Аменхотеп III унаследовал от отца — Тутмоса IV — огромную процветающую империю. Несметные богатства, поступающие в Египет из покоренных и зависимых стран, были источником обширной строительной деятельности Аменхотепа III. Он вполне заслуженно получил прозвище Великолепный, ибо ни в один период, кроме разве что правления Тутмоса III, царская сокровищница не вмещала столько богатств и знать не жила в такой роскоши.
Аменхотеп III женился на Тиу, будучи наследным принцем или же на втором году своего правления (1385 до н. э.). Ему тогда исполнилось двенадцать лет. Исследователи полагают, что Тиу прямо не принадлежала к царской семье, хотя ее мать Тую называют потомком царицы Яхмос-Нефертари — жены и одновременно сестры царя-освободителя Египта от гиксосского владычества — Яхмоса I. Отцу Тиу, который благодаря особым деловым качествам и дару предвидения был приближен к фараону, некоторые египтологи приписывают семитское происхождение.
Тем самым была нарушена давняя традиция. Обычно фараоны для чистоты крови женились на ближайших своих родственницах, которые получали титул «главной супруги», а сыновья их наследовали престол. Но Аменхотеп пренебрег обычаем предков и возвысил Тиу над всеми остальными своими женами, нарушив тем самым установленную традицию.
По всей видимости, Тиу была женщиной умной и энергичной и, должно быть, оказывала большое влияние на своего царственного супруга. Со дня свадьбы ее всегда изображали сидящей или стоящей рядом с царем, и ее имя писалось вслед за именем царя во всех официальных документах и на памятниках. Она обладала признанным влиянием на царя Аменхотепа III. Ее власть была абсолютной. В каждом монаршем действии Аменхотепа III была заметна его глубокая привязанность к Тиу, бывшей его доверенным лицом, его другом и его царицей.
