– Посмотреть бы ладонь вашего сына… – вздохнула гадалка.
Михришах Султан даже отвечать не стала, обе прекрасно понимали, что это невозможно.
Гадалка жгла какие-то палочки, делала ими таинственные знаки, отчего дымок тоже выписывал фигуры в воздухе, шептала свои заклинания, потом вздрогнула, замерев, испуганно посмотрела на султаншу, быстро опустила глаза и, вздохнув, сунула палочки в сосуд с водой. Не обращая внимания на шипение, она начала говорить:
– Ваш сын будет следующим султаном, госпожа. Без кровопролития и насилия, просто станет. Но…
Михришах подумала, что это было бы странно, но спросила иное:
– …но пробудет недолго?
– Вы будете валиде шестнадцать лет.
– Тогда что же тебя так испугало?
– В конце жизни вашего сына кровь, большая кровь… и его смерть… – гадалка отвела глаза.
– Насильственная?
– Да, госпожа.
– Я поняла. – Султанша положила на столик кошель с монетами, поднялась, прикрыла лицо и вышла, больше не сказав ни слова.
Каратан покачала головой ей вслед:
– Даже не спросила, увидит ли она гибель своего сына?
Из темного угла, где лежала, казалось, куча тряпья, раздался полусонный голос:
– Увидит?
– Нет, сын переживет мать.
Из кучи выбрался карлик, засеменил к гадалке, остановился, глядя в лицо снизу вверх:
– Почему мне кажется, что ты что-то недоговариваешь?
– Так и есть. У нее не будет внуков, у шехзаде Селима не видно продолжения рода. А еще какая-то женщина рядом с султаншей и ее сыном – красивая, умная, смелая. Постоянная битва за ум и сердце Селима. Сначала эта женщина будет по положению сильней Михришах Султан, но потом… Не хотелось бы мне стать соперницей султанши…
– Почему? – Карлик деловито пересчитывал деньги, бывшие в кошеле.
– Эта женщина не щадит никого. Оставь деньги в покое.
– Н-да… – Карлик словно не заметил последнюю фразу гадалки, спокойно завязал кошель и сунул его себе за пазуху.
– Эй, куда?!
– Тебе деньги ни к чему, все равно растратишь, а я скоплю… на домик в горах… чтобы было куда удрать…
– Зачем удирать?
– Когда не сбудутся твои предсказания.
Каратан возмутилась:
– Мои предсказания всегда сбываются, запомни это! И не моя вина, что сын Михришах Султан… – Она осеклась, потом вдруг хитро улыбнулась: – Знаешь, она приходила ко мне однажды, когда сын только родился. Я отказалась предрекать судьбу малыша, но сказала, чтобы султанша поддерживала опального Абдул-Хамида, нынешнего султана, который тогда сидел в Клетке. Сказала, что наступит день, когда ей это пригодится.
– И что, султанша тебя послушала? – усмехнулся карлик.
– Послушала и сделала, как сказано. И это ей помогло!
– Чем же? Тем, что шехзаде сейчас сидит в Клетке?
– А мог бы вообще быть казнен! И отдай деньги. Ты ничего не скопишь, наоборот, проиграешь в кости!
Карлик скривил рожу, но кошель вынул и бросил гадалке. Каратан поймала кошель с неожиданной для женщины ее возраста ловкостью, но тут же взвыла:
– Ах ты, жулик! Ах ты, обманщик! Здесь и половины нет того, что султанша дала. Куда девал остальное?! Верни! Верни, я тебе говорю!
Тщетно, потому что карлик выскочил в дверь и за ворота, успев юркнуть в щелку до того, как их закрыли за носилками Михришах Султан. Привратник только головой покачал, видно, такое бывало не раз.
Каратан выбежала следом и уже раскрыла рот, чтобы послать ловкому обманщику сорок проклятий вслед, но вовремя опомнилась, прикусив язык, – носилки султанши еще двигались по узкой улочке. Карлик немного поглазел на слегка шагающих в одном ритме черных рабов, а потом припустил прочь в другую сторону. Глупые люди живут во дворцах! Неужели эта самодовольная женщина не понимает, что любые ее действия известны Махмуд-бею? Да, пора сообщить о предсказании Каратан, получить за донос еще один кошель и… действительно спустить все в кости.
Карлику никогда не везло в игре. У его сестры бывали многие женщины Стамбула, и не только женщины… Он слышал много вопросов и ответов. Удивительно, но его сестра Каратан и впрямь никогда не ошибалась, может, потому сам Махмуд-бей никогда и не приходил к гадалке? А вот донесения Камиля слушал внимательно.
Карлика назвали Камилем, то есть «совершенным», словно в насмешку. Но он не обижался, давно научившись извлекать пользу из своего природного уродства. Никто не замечал присутствия маленького человечка, никто из посетителей даже не подозревал о его существовании.
Знала ли Каратан, чем занимается ее брат, или полагала, что он только и способен проигрывать украденные у нее золотые монеты? Плоха та гадалка, которая не знает, что творится у нее под боком, хотя бывает и так. Но Каратан знала. Она не была против подслушивания брата и его службы у Махмуд-бея. Знала Каратан и судьбу самого Махмуд-бея, а потому жалела главу охраны султана.
Но лишь Аллах волен над судьбами правоверных, все в Его воле. Не стоит противиться судьбе, не стоит бежать от нее или торопить. Всему свое время, и всем свое место в этой жизни.
Об этом же думала и Михришах Султан, откинувшись на подушки внутри носилок. Это снаружи они были простыми, а внутри не менее роскошны, чем все, что окружало султаншу во дворцах.
Но султанша не собиралась мириться ни со своей судьбой, если та не преподнесет ее сыну трон в ближайшие месяцы, ни с постигшими неудачами. Судьбу тоже иногда нужно подстегивать, в этом Михришах Султан пришлось убедиться, и не раз. Если бы она просто полагалась на подарки свыше, разве оказалась бы практически единственной наложницей султана Мустафы? Да, болтали, что он тайно устраивал своих любовниц в гареме. Михришах даже знала об этом наверняка, но эти наложницы не завоевывали место при султане и, главное, не рожали сыновей.
Нет, одна попыталась, но однажды уснула и не проснулась, задушенная крепкими руками соперницы. Этой соперницей вовсе не была Михришах, у нее хватило хитрости попросту натравить одну одалиску на другую, при этом создав условия для убийства. Тайну знали всего трое – сама Михришах, Далал и черный евнух Бакр, который даже пожертвовал собой ради госпожи.
Бакр значит «молодой верблюд», он таковым и был – могучим, сильным, ловким. Однажды главный евнух султана Мустафы застал Бакра с наложницей, на которую Повелитель обратил особое внимание… Надо ли вспоминать, что это произошло не случайно?
Михришах удавалось все и всегда. Казалось, и эта девчонка-француженка тоже прекрасное приобретение, способное выполнить любую задачу. Конечно, султанша хотела бы преподнести ее сыну, она так и делала, но судьба распорядилась иначе. Значит, следовало использовать такой поворот судьбы.
