Книга Янычары. "Великолепный век" продолжается!, страница 17. Автор книги Наталья Павлищева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Янычары. "Великолепный век" продолжается!»

Cтраница 17

– Сложить оружие! Мы не уверены, что вы все его достойны!

Воины замешкались, что вызвало новый приступ гнева:

– На колени, неверные! На колени!

Янычары, словно против своей воли, послушно опустились на колени, протягивая обходившим их дильсизам свои сабли. Такого давно никто не видел, если видели вообще, – янычары, гроза империи, сдавали свое оружие по приказу Повелителя, которого еще час назад считали слабым и никчемным.

Дождавшись, пока находившиеся во дворе будут разоружены, Абдул-Хамид снова навис над стоявшими на коленях янычарами:

– Ваши зачинщики ответят за свой бунт против Аллаха.

Это мгновенно родило надежду в сердцах янычар – ответят зачинщики, значит, им, кроме вот этого унижения, уже ничего не грозит? Глава охраны Махмуд-бей тревожно покосился на султана: неужели все обойдется вот этим внушением? Но опустившие сейчас головы янычары завтра поднимут их снова и тогда больше не сложат оружие по первому рыку своего Повелителя. Люди с оружием унижения не прощают, надо хотя бы в тюрьму пару десятков самых активных кинуть, чтобы остальные на время присмирели. Или Абдул-Хамид рассчитывает, что их испуга хватит надолго?

Видимо, и янычары почувствовали облегчение, кое-кто начал исподлобья насмешливо коситься на султана, мол, это все, на что его хватило? Пусть у них забрали сабли, но это не единственные, есть еще боевые, те, с которыми не страшно будет пойти против султана, который только и умеет, что изредка попугать.

И тут снова произошло то, чего не ожидали даже дильсизы и Махмуд-бей. Султан снова повысил голос до гневного:

– Но и вы ответите тоже!

Резко развернувшись, пока не опомнились стоявшие на коленях, Абдул-Хамид сделал знак Махмуд-бею, тот скорее по привычке, чем осознанно, повторил приказ своим вооруженным людям, и… удары мечей посыпались на шеи и спины возопивших янычар. Кто-то попытался прорваться к сложенному перед султаном оружию. Дильсизы, окружившие Повелителя плотным кольцом, на мгновение растерялись, и тут сам Абдул-Хамид снова совершил то, чего от него не ожидали: не успела охрана опомниться, как меч султана отсек руку янычара, протянувшуюся к сабле!

Как в этом грохоте, криках и мешанине из тел остальные сумели разглядеть то, что произошло, неизвестно, но все вмиг затихло. Янычары прекратили сопротивление. Абдул-Хамид вложил свой меч в ножны и, круто развернувшись, отправился прочь со двора. Бойня продолжилась уже без него. Никто не попросил пощады, но никто и не был прощен. Все находившиеся во дворе янычары оказались казнены, их головы выставлены на всеобщее обозрение, а народу прочитан фирман о заговоре и попытке совершить переворот:

«…волей Аллаха мы остались живы, уничтожив тех, кто восстал против Его воли!..»

Заговор никого не удивил, мало ли их было? И участие в нем янычар тоже не удивило. Теперь все ждали, как султан накажет зачинщиков. По городу ходили слухи, что один из зачинщиков – наследник престола шехзаде Селим, а еще его валиде.

– И великий визирь Халил Хамид-паша тоже…

– И еще много кто…

– И чего своей очереди не дождаться, ведь Повелитель вон сколько лет ждал…

– …и был вознагражден Всевышним за проявленное терпение…

– Давно было пора наказать этих янычар…

Город, чувствовавший, что янычары вот-вот перевернут свои котлы и начнется бунт с погромами, был попросту благодарен султану, опередившему свое неистовое войско.

Любой бунт янычар вызывал не только свержение султана и возведение на престол нового, но прежде всего разграбление города. В такие дни жители Стамбула, купцы, все от мала до велика прятались по своим норам, чтобы только не оказаться разоренными, не сгореть и не быть убитыми неистовой толпой, которой все равно, кто ты.

Вернее, не все равно – прежде всего грабили лавки самых богатых купцов, разоряли еврейские и христианские дома, святыни, убивали иноверцев. Не из-за веры, просто потому, что убийство иноверца не каралось в отличие от правоверного.

Но и мусульманам доставалось, кто не успел спрятать, увезти свое добро, лишался его в одночасье. Полыхали дома и целые районы города, кричали обездоленные, обнищавшие из-за погромов люди, на улицах валялись трупы тех, кто посмел защищать свое добро, во время бунта и на несколько недель после него Стамбул становился адом.

Потому, хоть и были янычары единоверцами, их гнева боялись иногда больше султанского. Султанский касался избранных, а бездумный бунт вооруженной толпы, представлявшей страшную темную силу, сметал на своем пути все.


На сей раз султан Абдул-Хамид успел предотвратить бунт, пресек его в самом начале, жестоко наказал янычар, чего от мягкого и богобоязненного Повелителя никто не ожидал, и Стамбул ему благодарен.

Оставалось наказать зачинщиков. Однако бунта не было, то, что султан успел пресечь его в самом зародыше, оставляло участникам заговора надежду, что все янычарами и обойдется. Потому вызванный к Повелителю садразем Халил Хамид-паша шел в Тронный зал почти спокойно. Вернее, сердце давно упало в пятки, но великий визирь старательно скрывал это от всех. Надежда умирает последней, а надежда у него была.

Султан Абдул-Хамид сам выбрал Хамида-пашу на роль великого визиря, вытащив из провинции, доверял, считал правой рукой. Если Кубат-ага не начнет выдавать соратников по заговору, то все может обойтись. Повелитель уже наказал янычар, он может наказать и их агу, но не узнать об остальных. Хамид-паша только на это и надеялся, иначе оправдываться перед султаном ему будет нечем.

В Тронный зал он вошел почти уверенным шагом и тут же замер, потому что сам Абдул-Хамид сидел на троне, опираясь локтем о колено, и разглядывал стоявшего безоружным со склоненной головой и без своей шапки агу янычар. Неужели Кубат-ага начал выдавать сообщников? Сердце великого визиря ухнуло вниз, едва начав подниматься.

– Повелитель… – склонил голову Хамид-паша, когда за ним закрылись двери зала.

Султан жестом показал великому визирю, чтобы тот встал рядом с Кубатом-агой. Это не означало ничего хорошего, но Хамид-паша встал. Теперь Абдул-Хамид разглядывал обоих, все так же молча и внимательно. Садразем заерзал, пытаясь понять, что бы это значило.

Они почти ровесники – садразем и ага янычар, обоим за сорок, но один темноволосый, невысокий, с тонким умным лицом, второй – высокий, крепкий, светловолосый, в его зеленых глазах больше решительности, чем раздумий. Так и должно быть, ведь турок возглавляет визирей империи, а когда-то попавший в Стамбул по девширме босняк – ага янычар.

Абдул-Хамид разглядывал их и пытался понять, что объединило таких разных людей. Едва ли меж ними полное согласие, ведь Хамид-паша всегда слыл единомышленником султана, привлекая в страну многочисленных иностранных специалистов, приветствуя французских инженеров и военных экспертов, им организовано военно-инженерное училище Мюхендисхане-и-Хумаюн, где преподают французы, он ратовал за реорганизацию армии и в то же время за мир с Россией, потому что нынешняя армия к большой войне не готова.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация