Транспортные причины дислокации и немного об износе танков
Тезис о том, что дислокация мехкорпусов перед войной якобы раскрывает «агрессивные замыслы» Сталина, был вброшен в массы Виктором Суворовым, который очень любил собирать сведения о предвоенной дислокации корпусов и дивизий, а потом располагать их на карте. Мол, сосредоточение войск во Львовском и Белостокском выступах, что якобы свидетельствует о стремлении Сталина напасть на Германию. Эту же идею использует и развивает и Марк Солонин, который также считает, что ударные соединения «сбились в кучу» в Белостокском и Львовском выступах и это якобы доказывает агрессивные сталинские замыслы.
Эти рассуждения выдают в них людей, которые считают театр военных действий своего рода «контурной картой», на которой в любом месте можно было нарисовать соответствующие кружки, проставить в них цифры и буквы, а еще потом передвинуть их в любом направлении. Кроме того, сторонники Виктора Суворова часто подгоняют факты под свою теорию, чем создают превратное представление о предвоенной дислокации соединений Красной Армии. Вот рассмотрим пример 3-го мехкорпуса, который перед войной был подчинен 11-й армии и дислоцировался в Литве. Марк Солонин пишет: «Тем не менее 3-й МК оказался значительно севернее Гродно, даже севернее Каунаса, отделенный от Сувалкинского выступа полноводным Неманом. Странное решение для отражения весьма вероятного удара противника от Сувалки на Гродно, зато очень понятное для наступления на Тильзит (Советск) и далее к балтийскому побережью»
[137]
. Все это весьма занятно, и перед нами характерный пример вранья Марка Солонина. Он переместил 3-й мехкорпус к Каунасу, хотя он до 18 июня 1941 года дислоцировался в разных местах: 2-я танковая дивизия в Укмерге, в 50 км к северу от Каунаса, 5-я танковая дивизия – в Алитусе, в 50 км к югу от Каунаса, как раз на левом берегу Немана, а 84-я моторизованная дивизия располагалась в Вильнюсе. 18 июня две дивизии 3-го мехкорпуса сосредоточились в 25–30 км северо-восточнее Каунаса. Мехкорпус был не за Неманом, а он был разделен Неманом. 5-я танковая дивизия, которая была на другом берегу реки от основных сил мехкорпуса, перешла в прямое подчинение командующему 11-й армией еще до начала боевых действий. Потом генерал-лейтенант В.И. Морозов забрал у мехкорпуса 84-ю моторизованную дивизию. Подобная распределенная дислокация мехкорпуса полностью определялась как имевшейся на тот момент автодорожной и железнодорожной сетью, так и наличием казарм и помещений. Командир 3-го мехкорпуса А.И. Егоров (он получил другое назначение перед самой войной) пишет, что очень трудно было подобрать помещения для частей и техники, особенно в Вильнюсе, хотя Егоров был начальником гарнизона города
[138]
. Все это создало предпосылки к тому, что этот мехкорпус в первые дни войны был раздроблен и не действовал как цельное соединение. Собственно, вот и ответ на вопрос, способен ли был 3-й мехкорпус к наступлению на Тильзит.
Другой пример, 6-й мехкорпус, о котором Марк Солонин пишет в другом месте: «Но, пожалуй, самым показательным был выбор места дислокации 6-го МК, который спрятали в чаще дремучих лесов у Белостока. Можно догадаться, как мехкорпус с его огромным «хозяйством» попал в Белосток – к этому городу сквозь вековые леса и бездонные болота подходит нитка железной дороги»
[139]
. Цитата, самым наглядным образом подтверждающая незнакомство Марка Солонина с железными дорогами Западной Белоруссии. К Белостоку в 1941 году шла вовсе не одна железная дорога, а пять: на европейской колее: Гродно – Белосток, Зарембы (германская граница) – Белосток, Черемха – Белосток, на советской колее Граево (германская граница) – Белосток и Белосток – Волковыск. Причем линии на европейской колее были двухколейными, с пропускной способностью 20–24 пары поездов в сутки. Таким образом, Белосток был крупным железнодорожным узлом, способным обрабатывать поезда на европейской и советской колее. К тому же город был индустриальным центром, и была даже станция Белосток-Фабричный, перешитая на советскую колею, с выгрузочными площадками и складами. Так что вовсе не удивительно, что именно в Белостоке и обосновался 6-й мехкорпус. Именно сюда отправлялись новейшие танки КВ и Т-34, в результате чего 6-й мехкорпус оказался наиболее оснащенным танками новейших типов: 352 танка КВ и Т-34. Его оснащение определялось не только тем, что командование ожидало удара на Белосток, но и тем, что перешивка линии Волковыск – Белосток на советскую колею и наличие станций разгрузки делали технически возможным доставку тяжелой техники, для которой требовались специальные платформы.
И так со всеми остальными мехкорпусами. Район их дислокации совпадает с крупными железнодорожными узлами, где можно было обеспечить прием и выгрузку всей разнообразной боевой техники и грузов. Это нетрудно показать в таблице:
Таким образом, хорошо видно, что дислокация большинства мехкорпусов приходится на районы крупных узловых железнодорожных станций, за исключением только 16-го мехкорпуса, который базировался на тупиковой в 1940 году станции Каменец-Подольский. Мехкорпуса, дислоцированные в Бродах, Кобрине и Борисове, располагались не на узловых станциях, но при этом сами станции находились на важнейших железнодорожных магистралях, вблизи от крупных железнодорожных узлов. Кобрин – в 40 км к востоку от Бреста, от которого отходило пять направлений, Борисов – в 60 км к северо-востоку от Минска, от которого отходило четыре направления. Броды – в 60 км к северо-востоку от Львова, крупного железнодорожного узла.
Иными словами, предвоенная дислокация мехкорпусов в западных округах была обусловлена вовсе не каким-то «планом агрессии», а самыми элементарными транспортными соображениями. Для них были выбраны места, минимально подходящие для перевозки и выгрузки большого количества тяжелой техники, автомобилей, разнообразных грузов, снабжения топливом.
Почему же при столь удобной предвоенной дислокации мехкорпусов в них оказалось столь много старой и требующей ремонта бронетехники? Причина этого положения довольно банальна и лежит на поверхности. Большая часть бронетанковых соединений приехала в Западную Белоруссию и Западную Украину «своим ходом» во время похода в Польшу в сентябре 1939 года. Позднее эти соединения были реорганизованы в механизированные корпуса уже на месте, где они разместились после окончания боевых действий. Например, 14-й мехкорпус, входивший в состав 4-й армии, был образован на базе 29-й танковой бригады (22 сентября 1939 года эта бригада под командованием комбрига М.С. Кривошеина вышла к Бресту, взяв в плен 35 тысяч польских офицеров и солдат) и 32-й танковой бригады (22–23 сентября 1939 года вела бои в районе Кобрина). Реорганизация в танковые дивизии мехкорпуса их застала в Бресте и в Пружанах соответственно. Дислоцирование частей в бывшей Польше проходило с трудом, части занимали мало-мальски пригодные помещения: бывшие польские казармы, помещичьи усадьбы, хутора, и им часто приходилось своими силами строить недостающие здания и сооружения.
