В Детройте, где проходила персональная выставка Паоло, Художественный музей приобрел несколько его вещей. Форд пригласил его к себе на завтрак. Перед тем как сесть за стол, Форд предложил пройтись по саду при вилле и показал скворечники, развешанные на деревьях. Они должны были укрывать птичек от непогоды и служить им гнездами. Мой брат сказал: «Как же вы, человек, который так чутко заботится о животных, может уничтожать их, безжалостно поедая?…»
Несколько лет спустя Паоло прочитал в газетах, что Форд перешел на вегетарианство, и даже не потребляет молока, даваемого животными, а пьет суррогат, добытый из растительных волокон…
В 1919 году он провел выставку в Сан-Франциско, откуда отправился в Лос-Анджелес. Здесь был объявлен конкурс на памятник в честь американских солдат, не вернувшихся с войны. Паоло принял в нем участие и вышел победителем. Это был крупномасштабный скульптурный ансамбль. Для работы над ним в Лос-Анджелесе не находилось подходящего помещения. Тогда он купил участок в Голливуде и построил там большую мастерскую и маленький домик».
* * *
В 1921 году Паоло Трубецкой с женой вернулся в Париж, где они поселились в мастерской на рю Пьерре в Нёйи на Сене. Там он начал выставлять свои работы в Обществе изящных искусств.
В Париже в 1927 году умерла его жена, и ее смерть Паоло Трубецкой переживал так мучительно, что едва не покончил с собой.
Брат Паоло так пишет об этом периоде:
«Он прожил в Париже почти безвыездно до лета 1932 года, не считая, разумеется, ежегодных летне-осенних каникул в Палланце. И всегда работал. Доделывал статую во весь рост Венизелоса для острова Крит, снова встречался с Габриэле д'Аннунцио, позировавшим для своего портрета. Еще он сделал бюст Клемансо и статую Родена. Потом его пригласили в Милан, чтобы изваять статую Пуччини…
В 1927 году Паоло постигло большое горе: во время операции в парижской клинике скончалась его жена Элин… Мы стали бояться за него до такой степени, что друг Паоло граф Сола не отпускал его от себя ни на минуту и телеграфировал мне, чтобы я приезжал в Париж. Естественно, я выехал безотлагательно и нашел бедного Паоло вне себя от горя. Супружеская жизнь моего брата была несколько неуравновешенной: у Элин был довольно трудный, неспокойный характер, но они очень тепло относились друг к другу и после бурных ссор в их отношениях воцарялись мир и согласие. Она была довольно упорядоченной, занималась его корреспонденцией и отчасти вела дела. В конечном счете ему была нужна именно такая жена. Они прожили в браке двадцать пять лет».
В 1931 году по воле злого рока в Париже Паоло Трубецкой, которому уже было шестьдесят три года, познакомился с одной шотландской красавицей. Это была некая Рода-Мюриэль Сомервэл, писавшая под псевдонимом Гэй Дэзмонд.
Луиджи Трубецкой пишет об этом так:
«Эта особа, почуяв, что у моего брата покладистый и наивный характер, пошла на тысячи уловок, чтобы женить его на себе. Это была уже дважды разведенная искательница приключений, которая вздумала выйти замуж за моего брата ради его имени и титула. Мой брат в последний момент понял, что делает неверный шаг, и стал подумывать о том, как бы взять обратно данное слово, но авантюристка завлекла его в Лондон и закатила такую бурную сцену, да еще при участии разных лиц, что мой брат, такой положительный и добрый, сдался и женился на ней. Через несколько дней после свадьбы мадам поселилась в санатории и под тем предлогом, что ее болезнь требует полной изоляции, захлопнула двери перед носом супруга. Прождав несколько дней, мой брат вернулся в Париж, и они больше никогда не виделись».
Точные обстоятельства этого весьма странного брака неизвестны. Лишь однажды Паоло Трубецкой обмолвится: «Не желаю больше ничего о ней слышать».
* * *
В 1932 году Паоло Трубецкой вернулся в Италию и обосновался на своей вилле «Кабианко» в Палланце, что по соседству с его родной Интрой.
Среди его поздних произведений мастера можно отметить обелиск-мемориал павших в Первую мировую войну в Палланце, статуи композитора Пуччини перед домом-музеем последнего (в Toppe-дель-Лаго в Тоскане) и в театре «Ла Скала» в Милане.
Кроме того, Паоло Трубецкой изваял автопортрет для галереи Уфицци во Флоренции, а также портрет одного из известнейших итальянских художников Джованни Сегантини.
В 1932 году Бернард Шоу проводил лето в отеле в Стрезе, на берегу Лаго-Маджоре. Они встретились с Паоло Трубецким, и тот вылепил его статуэтку.
Очевидцы рассказывают, что при прощании Б. Шоу вручил Паоло Трубецкому конверт, который тот положил в карман и забыл о нем.
Когда горничная дома чистила костюм, она обнаружила конверт и отдала скульптору. Тот распечатал его и к своему изумлению обнаружил там чек на 100 тысяч лир. На следующий день Паоло помчался к Бернарду Шоу, чтобы сказать, что за статуэтку переплачено в четыре раза больше, и заодно вернуть разницу.
— Оставьте все себе, — возразил великий писатель. — Эта сумма не отражает ценности этого великолепного произведения, которое в действительности не имеет цены.
Примерно в это же время Паоло Трубецкой сделал бюст Бенито Муссолини, снискавший самую высокую оценку итальянских властей.
В 1934 году скульптор решил отправиться в Египет, чтобы провести там несколько выставок. Сказано — сделано. Большую часть статуй он отправил отдельно, остатки погрузил на свою «Ламбду», поехал в Геную, и на пароходе вместе с автомобилем и всем грузом сам совершил плавание. Он организовал персональную выставку в Каире, а потом в Александрии. Выставки прошли с большим успехом. Кроме того, он сделал несколько портретов знатных египтян.
В 1935 году состоялась выставка в Бергамо, в 1936 году — в Милане и еще нескольких городах.
В 1937 году Паоло Трубецкой был уже совсем болен и месяцами не вставал с постели. Он страдал анемией. Врачи советовали ему поменять тип питания, но он решительно отказывался. «Лучше умру, чем пойду против моих убеждений», — говорил он. По словам брата, «это был не очень послушный больной: он забывал принимать лекарство и выполнять предписания докторов». Он отказывался даже от уколов, в состав которых входили вытяжки из мяса животных. Доктора недоумевали, они не знали, что Паоло Трубецкой не мог предать веры в него другого великого вегетарианца — Л. Н. Толстого.
Луиджи Трубецкой пишет:
«Когда он уже не держался на ногах, то занялся живописью, написал несколько портретов, работал, сидя в кресле до последних дней… и даже, когда уже не вставал с постели. Характер у Паоло был довольно властным, но у него было большое доброе сердце… Он считал, что это варварская жестокость разводить невинных, безобидных животных для того, чтобы сдирать с них шкуру и пожирать… Он называл себя адвокатом животных… Паоло неколебимо верил в бессмертие души. Рассматривал пребывание на земле как эпизод нашего существования, был уверен, что душа, освободившись от плоти, продолжает жить, наверняка, привольнее и счастливее. Он верил в Создателя вселенной, правящего миром. Верил в Бога, в его доброту и милосердие, а не верил, что Он благословляет броненосцы и пушки. Последней его скульптурной работой была статуя Спасителя, умоляющего Творца быть милосердным по отношению к человечеству, раздираемому на части темными силами».
