Когда вернувшаяся из заключения Александра Львовна вновь стала хранителем усадьбы в Ясной Поляне, Татьяна Львовна переехала жить в Москву. Там она открыла школу живописи и рисования, в которой сама и преподавала. Находила она время и для литературной работы. В 1923 году вышла в свет ее книга «Друзья и гости Ясной Поляны».
Гражданская война, разгром имений, тяжелый быт, работа в музеях, школа живописи… Казалось бы, достаточно. Но Татьяна Львовна постоянно была занята заботами о родных, знакомых и незнакомых людях. На свои скудные средства она собирала и отправляла посылки, обивала пороги кабинетов, чтобы выхлопотать для кого-то пенсию, жилье, паек, работу…
Многие вопросы ей удавалось решить благодаря тому, что она была дочерью Льва Толстого (кстати, именно в эти годы она стала подписываться двойной фамилией: Сухотина-Толстая). Имя великого писателя, однако, не всегда помогало защитить других, да и самих детей Толстого оно не всегда защищало, и им пришлось испытать на себе все тяготы и невзгоды того бурного времени.
* * *
27 марта 1925 года Татьяна Львовна Сухотина-Толстая вместе с дочерью уехала из России. Путь ее лежал сначала в Прагу, а затем во Францию, куда она была командирована А. В. Луначарским для чтения лекций о Л. Н. Толстом.
Живя за рубежом, Татьяна Львовна общалась со многими деятелями русской и мировой культуры, видевшими в ней продолжательницу дела отца. Среди них были Илья Репин, Иван Бунин, Федор Шаляпин, Александр Куприн, Марина Цветаева, Ромен Роллан, Андре Моруа и многие другие. В Музее Л. Н. Толстого хранятся письма к ней, из которых видно, как велико было всеобщее уважение к дочери писателя.
В 1928 году Татьяна Львовна возглавила за рубежом празднование столетия со дня рождения Л. Н. Толстого. По этому поводу, а также в связи с выходом в свет ее книги об уходе и смерти отца она получила много писем из России и от своих соотечественников за границей. Ф. И. Шаляпин писал ей:
«Как ярко оживают в памяти моей Хамовники! Какое великое наслаждение испытал я петь Льву Николаевичу! Как горжусь я этой великой для меня минутой в моей жизни!»
М. И. Цветаева прислала ей книгу своих стихов «в знак внимания и симпатии». С большой теплотой многократно писал Татьяне Львовне и И. А. Бунин:
«Целую Ваши ручки с большой любовью и родственностью: ведь вы, Толстые, истинно как родные были мне всю жизнь».
В 1930 году ее дочь Таня вышла замуж за итальянца, известного римского юриста и общественного деятеля Леонардо-Джузеппе Альбертини. После этого Татьяна Львовна вслед за дочерью переехала жить в Рим.
Последующие годы Татьяна Львовна провела в Риме. Привязанная к дочери и внукам, Татьяна Львовна Сухотина-Толстая навсегда осталась в Италии, но всеми силами души тянулась в Россию, в родную Ясную Поляну. В одном из писем к брату, Сергею Львовичу, она в 1935 году с грустью писала:
«Я часто думаю, как странно, что я никогда уже Ясной не увижу. А как бы вдруг я себя почувствовала дома, легко, тепло, спокойно в своей комнате над девичьей или с корзинкой в Абрамовской посадке за подберезовиками. Иногда попадался бы толстый белый гриб с седой шапочкой; земляника запоздалая на жидких стеблях в тени берез, серые крутобокие сыроежки… Видно, «где родился, там и сгодился».
В последние годы жизни она сильно болела, и в ее «Дневнике» есть такая запись:
«Четвертый день в больнице. Сильные мигрени и полный отказ кишок что-нибудь варить привели меня в отчаяние, и я решила в последний раз подвергнуться всяким анализам, чтобы узнать, в чем дело. Вылечить меня нельзя. Но я хочу знать, в чем дело, и тогда легче остерегаться. А впрочем! Собственно, это моя слабость меня привела сюда. Больше ничего. Мне шестьдесят восемь лет. Пора переходить на умирание.
Как жизнь пролетела. Я все собиралась начинать жить, что-то делать. Мне все казалось, что я должна и могу что-то сделать очень большое: написать что-то замечательное, сделаться великим портретистом, иметь большое и решающее влияние на человеческие души в смысле уничтожения насилия, войны и торжества любви людей между собой. Я чувствовала и продолжаю чувствовать в себе все эти силы и возможности. Но всегда была и есть как бы тонкая стенка, которая мешает вырваться наружу этим стремлениям. Кажется, стоит только ее сломать, как из меня польется могучий поток духовных сил».
Рентгеновский снимок показал большой круглый камень у нее желчном пузыре. Оперировать в ее годы было рискованно, и она решила доживать с камнем во внутренностях. Вот только эта время от времени простреливающая острая боль… Что это? Рак? Доктора молчали, но разве они что-то могут знать точно?
В своем «Дневнике» она написала:
«Странно, если я серьезно больна. Я так сознанием далека от смерти. Я хотела бы, чтобы это сознание пришло. Я совершенно убежденно говорю себе: «Ты больна, тебе шестьдесят восемь лет. Много ли ты можешь прожить еще? При очень счастливых обстоятельствах десять лет. Но скорее два года…» Труд мой кончился. Началась болезнь. Ну что же? Я не жалуюсь.
Я прожила невероятно, незаслуженно счастливую и интересную жизнь. И удачливую. И так продолжается.
Самое большое мое счастье теперь — это Таня. И пусть она знает, если эти строки попадут ей в руки, что я это счастье ценила и ценю каждую минуту моей жизни. Я никогда не умею ей этого показать. Не умею показать ей своей огромной любви и благодарности за всю незаслуженную любовь, ту заботу, которую она мне показывает.
Большую нежность чувствую к крошке Луиджи. Но это другое».
Леонардо-Джузеппе Альбертини, после стольких испытаний, обеспечил ей очень хорошую жизнь. Он стал ей больше, чем родной сын, и она была благодарна ему за все. Она написала и ему:
«Но за что я тебе особенно благодарна и люблю тебя — за Танино счастье. Помнишь, как ты сказал мне, прося Таниной руки: «Обещаю вам, что Таня будет счастлива». И свое слово ты сдержал. Спасибо тебе за это! При настоящей большой любви совершенно не важно, что ты иногда бываешь резковат и ворчишь немного».
Скончалась Татьяна Львовна Сухотина-Толстая в Риме в сентябре 1950 года в возрасте неполных восьмидесяти шести лет. Похоронили ее на римском кладбище Тестаччо, рядом с могилой ее пасынка, Федора Михайловича Сухотина, умершего от чахотки в Риме в 1921 году.
* * *
В Париже в 1939 году умер Сергей Михайлович Сухотин, другой сын М. С. Сухотина от первого брака и один из участников заговора против Григория Распутина. Кстати сказать, его женой была Софья Андреевна Толстая, дочь графа Андрея Львовича Толстого и внучка Л. Н. Толстого.
Что касается Татьяны Михайловны Альбертини (урожденной Сухотиной-Толстой), то она, как мы уже говорили, родилась в 1905 году в Ясной Поляне. Произошло это на том же кожаном диване, на котором родился сам Л. Н. Толстой и его дети. Когда умер Лев Николаевич, ей было всего пять лет.
В 1914 году, после смерти мужа, Татьяна Львовна Сухотина-Толстая с дочерью стала жить с Софьей Андреевной Толстой. Внучка подружилась с бабушкой и стала для нее настоящим утешением в последние годы. Через всю жизнь пронесла Татьяна Михайловна уважение и любовь к Софье Андреевне. Вспоминая о ней, Татьяна Михайловна писала:
