А вот еще одно весьма интересное наблюдение Б. А. Смысловского:
«Власов был русским, насквозь русским. Плоть и кровь русского хлебопашца, а потому он не только знал, но понимал и чувствовал чаяния и нужды русского народа удивительно ясно, больше того — резко. Революция и партия, конечно, наложили на него сильный отпечаток. Он плохо разбирался в вопросах государственной стратегии и исторической политики. История тысячелетий динамики российского народа была совершенно чужда ему, и ему, безусловно, нужно было бы побывать в Европе, чтобы на многое взглянуть иначе, значительно шире, глубже и с иной точки зрения. Проще — он не знал жизни по ту сторону „чертополоха“, то есть политических, военных, социальных и исторических взаимоотношений, а также техники и метода западной дипломатии. В военном отношении он был превосходный тактик, но не глубокий стратег. Ему нужно было бы еще поучиться, чтобы проникнуть в „тайну магии“ вышеупомянутых наук и вопросов, а также русских исторических задач, геополитических законов и доктрин государственной стратегии. Зато, повторяю, во всех иных вопросах, касающихся тактики военного дела, организации, политической сноровки, понимания психологии народов России, их быта и стремлений, Власов, безусловно, стоял на высоте того исторического задания, которое ему пришлось выполнять. Психологически он „разгрызал“ людей замечательно, и, например, мне он указал на целый ряд моих личных недочетов, которых я сам в себе не замечал. В этом отношении я был ему очень благодарен».
* * *
Начало войны против Советского Союза застало Б. А. Смысловского на северном участке фронта в Польше, где в чине майора вермахта он занимался прифронтовой разведкой. Там он работал под немецким псевдонимом фон Регенау. В частности, в июле 1941 года в составе группы армий «Север» он формировал «Русской учебный батальон», предназначенный для подготовки русскоговорящих разведчиков-диверсантов.
Иоахим Хоффман в книге «История власовской армии» пишет о Русской национальной армии и деятельности Б. А. Смысловского:
«Это самое удивительное из всех добровольческих соединений находилось целиком под влиянием своего командира, бывшего капитана царской гвардии, который в промежутке между войнами получил польское гражданство и окончил офицерское училище Рейхсвера. Будучи майором Вермахта и действуя под псевдонимом „фон Регенау“, Хольмстон-Смысловский еще в июле 1941 года сформировал на северном участке Восточного фронта русский учебный батальон, который постепенно превратился в оборонительную часть под русским флагом в составе 12 батальонов, считавшую себя ядром национальных русских военных сил. Это соединение, получившее название „Особая дивизия Р“, было распущено в декабре 1943 года».
То, что Йоахим Хоффман называет «Особой дивизией Р», первоначально называлось «Зондерштабом-Р» («Особым штабом Россия»). Специализация этого подразделения состояла в борьбе с партизанами (в том числе — посредством организации фальшивых партизанских отрядов), в осуществлении разведывательной и контрразведывательной деятельности, а также в диверсионной работе против СССР.
Эта особая законспирированная структура была создана в марте 1942 года, и ее возглавил Б. А. Смысловский. «Зондерштаб-Р» (свыше тысячи человек) состоял из членов различных белоэмигрантских организаций. Он был сформирован при штабе «Валли», специального органа управления «Абвер-заграница» на советско-германском фронте, и находился в непосредственном подчинении начальника отдела «Валли-1» майора Германа Бауна, считавшегося у немцев одним из лучших экспертов по России.
Заместителем начальника «Зондерштаба-Р» стал бывший советский полковник М. М. Шаповалов, впоследствии генерал и командир 3-й дивизии власовской Русской освободительной армии.
В начале 1943 года была произведена реорганизация разведывательных подразделений Б. А. Смысловского. Таким образом, появилась дивизия особого назначения «Руссланд». В состав дивизии вошли учебные батальоны и личный состав Варшавской «Русской объединенной разведшколы». Это новое формирование влилось в состав вермахта. Его командиром был назначен Б. А. Смысловский, произведенный в полковники. Начальником штаба у него стал все тот же М. М. Шаповалов.
Фактически Борис Алексеевич стал первым русским, который командовал антибольшевистским русским соединением, до конца войны остававшимся регулярной частью вермахта. Его дивизия получила статус строевой и начала непосредственно воевать на фронте.
Дивизия особого назначения «Руссланд» была укомплектована главным образом военнопленными — бывшими солдатами и офицерами Советской армии. Были в ней и русские эмигранты. Поначалу между «красными» и «белыми» случались ссоры и разногласия, но постепенно все сгладилось: все они в конечном итоге были русскими.
Перед дивизией была поставлена задача борьбы с советским партизанским движением. Естественно, разведывательные структуры Б. А. Смысловского должны были установить контакты с различными антисоветскими формированиями в тылах Советской армии, включая Армию Крайову (вооруженные силы польского подполья), волынских повстанцев полковника Тараса Бульбы-Боровца и т. п.
В конце 1943 года Б. А. Смысловский отказался подписать Смоленское воззвание Русского комитета генерала А. А. Власова, призывавшего русских людей бороться вместе с немцами не только на Востоке против коммунистов, но и на Западе — против англосаксонских плутократов и капиталистов. Он заявил, что русские должны быть заинтересованы только в войне, ведущейся на Восточном фронте, а война Германии против Англии, Америки и других держав является чисто немецким делом, в котором русские ни в коем случае участвовать не должны.
Вскоре «полковник фон Регенау», как это обычно и бывает после подобных заявлений, был обвинен немцами в связях с врагами Рейха, в поддержке Армии Крайова, Народно-трудового союза российских солидаристов (НТС — политической организации русской эмиграции) и Украинской повстанческой армии (УПА — вооруженного формирования украинских националистов). Также ему в вину был поставлен отказ выдать гестапо посещавшего его полковника Бульбу-Боровца, отряды которого начали вооруженные столкновения с немцами весной-летом 1943 года. В результате Б. А. Смысловский был арестован, а его дивизия расформирована. При этом немцы (и они это очень скоро поняли) лишились мощного потока важной разведывательной информации.
После этого Б. А. Смысловский полгода находился под следствием, которое вел генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель. Только вмешательство и поручительство адмирала Канариса, а также генерала Гелена привело к прекращению дела. После этого бывший командир дивизии особого назначения «Руссланд» был полностью реабилитирован и даже награжден орденом Германского орла.
Исправляя свою ошибку, отдел Генштаба «Иностранные армии Востока» во главе с генералом Рейнхардом Геленом предложил Б. А. Смысловскому вновь возглавить работу в тылу советских войск. Тот поставил перед немецким руководством условия, при выполнении которых согласился вновь занять пост командира дивизии. Во-первых, русские военно-разведывательные формирования должны были быть расширены; во-вторых, санкция на их существование должна была исходить от политического руководства Германии; в-третьих, им должны были быть предоставлены все права и средства для организации антисоветского партизанского движения на территории Советского Союза. И, наконец, деятельность русских военно-разведывательных формирований должна была быть ограничена только Восточным фронтом (только против СССР).
