На берегу Северского Донца скопились стрелковые подразделения, тылы. «Скрипели повозки, – вспоминает Н.Г. Лященко, – стонали раненые, разносился матерок, проклятия в адрес фашистов. Командиры охрипшими голосами бодрили подчиненных. Пехотинцы помогали выбивающимся из сил пушкарям толкать орудия… И снова налет «юнкерсов»… Удар пришелся по банно-прачечному и медицинскому батальонам. Людская масса с душераздирающим криком шарахнулась к воде, неистово заржали раненые лошади. Переворачивались повозки, круша все на своем пути, обезумевшие кони носились по буеракам. Прошло немало времени, пока удалось навести хоть какой-то порядок и начать переправу на подручных средствах… Зеркало реки… было сплошь усеяно людьми. На невесть откуда взявшейся лодке-плоскодонке, на плотах медики переправляли раненых. Женщины плыли, держась за бревна. Форсировали реку командиры и красноармейцы. Все торопились на тот берег. Разносившиеся с пригорка выстрелы артиллеристов, которые уже вели огневую дуэль с вражескими танками, подстегивали всех. На берегу красноармейцы продолжали валить деревья, вязать плоты и переправляться. Меньше стало беспорядочного крика, шума»
[137]
.
Н.Г. Лященко также свидетельствует, что, несмотря на почти непрерывную бомбежку и приближавшегося противника, на переправе соблюдался необходимый порядок. Прикрытие последнего рубежа 106-й стрелковой дивизии держалось стойко, до последнего снаряда. Врагу так и не удалось сбросить его в реку. Понеся серьезные потери, немецкие части прекратили боевые действия. Наш личный состав, уцелевший после боя и бомбежки, переправился через реку, однако технику пришлось уничтожить.
Важную роль в сдерживании наступления противника в полосе обороны 9-й армии сыграли гвардейские минометные части – 2-й и 3-й дивизионы 2-го гвардейского минометного полка и 48-й отдельный гвардейский минометный дивизион. 19 мая 3-й дивизион произвел по сосредоточению вражеских войск в районах Великой Еремовки, Пасеки, Красного Яра три дивизионных и четыре батарейных залпа. Было выпущено 766 снарядов. «Катюши» уничтожили до трех батальонов пехоты, около роты автоматчиков, два минометных взвода, 10 подвод, подавили 8 пулеметов, сожгли 24 автомашины
[138]
.
Особенно умело и хладнокровно действовал в сложных условиях отхода наших войск командир 3-го дивизиона капитан Д.Т. Кротович. Получив приказ прикрыть переправу через Северский Донец в районе села Великая Еремовка, дивизион занял огневые позиции у Малой Еремовки и тщательно замаскировал пусковые установки. Командир дивизиона организовал наблюдение за переправой, выслал на противоположный берег реки разведку.
На рассвете 19 мая к переправе вышли небольшие подразделения противника. Не встретив сопротивления и не обнаружив ничего подозрительного на правом берегу, они без особой опаски занялись разведкой переправы, не ведая о том, что с них не спускают глаз разведчики-наблюдатели, а командир дивизиона уже подготовил исходные данные для стрельбы, на направляющие боевые машины уложены снаряды, наводчики проверили установки и ждут команды. Но Кротович не торопился отдавать ее, хотя ясно понимал, насколько велика опасность, – нашей пехоты впереди пока нет.
Тем временем к переправе вышла колонна пехоты, должно быть, батальон. В стереотрубу было хорошо видно, как несколько офицеров, присев на корточки, на траве расстелили карту и о чем-то оживленно толковали. Все на наблюдательном пункте с нетерпением поглядывали на командира – чего мешкает?.. Вскоре, однако, поняли, в чем дело: справа и слева к переправе двигались еще две колонны – наверное, уже целый полк.
«Огонь!» – прозвучало внезапно.
Десятки огневых молний одна за другой прочертили небо. Через считаные мгновения северный берег потонул в ослепительных вспышках разрывов, клубах дыма и пыли. Потом стали видны пылающие автомашины, много маленьких фигурок солдат, панически мчавшихся к ближайшей возвышенности. Сотни убитых остались лежать на земле.
«Зарядить! Правее ноль двенадцать. Прицел… Огонь!» Снова огненные линии отрезали путь врагу. Капитан тут же дал команду – сменить огневые позиции батарей и немедленно изготовиться к стрельбе. Разведчики с боковых наблюдательных пунктов доложили, что в лощине, которая отсюда не видна, скапливаются немецкие подразделения. Командир взвода управления передал по телефону их координаты, и Кротович, не теряя времени, подготовил данные для стрельбы. Очередной залп накрыл противника.
Неожиданно вражеские снаряды стали рваться правее наблюдательного пункта, сзади; запылали дома в Малой Еремовке. Было видно, что немецкие артиллеристы бьют наугад, но осколки где-то порвали связь с огневыми позициями. И в этот момент разведчики передали: противник снова начинает выдвигаться к реке. Медлить нельзя, и старший телефонист рядовой К.Т. Наумов, прихватив с собой катушку кабеля, выпрыгнул из окопа и помчался вдоль линии, не обращая внимания на близкие разрывы.
Несколько томительных минут ожидания, и радостный возглас телефониста раздался в трубке: «Есть связь!» Кротович быстро передал на огневую позицию корректуры угломера и прицела и скомандовал: «Огонь!» Залп дивизиона снова накрыл сосредоточение вражеской пехоты… В этот день немцы больше не пытались форсировать реку у Великой Еремовки
[139]
.
Следует отметить, что, в отличие от артиллеристов 9-й армии, три ее немногочисленные танковые бригады (12, 15 и 121-я) действовали весьма неуверенно. Это обусловлено рядом объективных и субъективных причин. 12-я бригада (резерв фронта) имела всего 10 танков, насчитывала большой некомплект личного состава; 8 танков остались в строю у 15-й бригады, которая несколько дней вела бои на подступах к селу Маяки. Более укомплектованной (хотя тоже имевшей потери в людях и технике в боях за те же Маяки) была 121-я бригада, располагавшая 34 танками (из них – три тяжелых КВ и восемь «тридцатьчетверок»).
Командир 12-й танковой бригады получил от командира 5-го кавкорпуса распоряжение на участие в контрударе. По его приказу танкисты выдвинулись в направлении Христище, Глубокая Макатиха. На окраине первого села они соединились с подразделениями 121-й бригады, вместе с ними отразили огнем с места атаку сорока вражеских танков с мотопехотой, затем контратаковали и рассеяли автоколонну противника, уничтожив несколько машин. Оставив против бригад 12 танков и 10 орудий, немецкие танковые части двинулись на Изюм. После того как они овладели Великой Еремовкой и отрезали танкистов от переправы через Северский Донец, командование бригады приняло решение: танки и автомашины сжечь, личный состав переправить на правый берег вплавь.
15-я и 121-я бригады до 19 мая вели сдерживающие бои на подступах к переправам у Богородичного и Студенка. Будучи отрезанными от переправ, израсходовав горючее и боеприпасы, они последовали примеру 12-й бригады, сумев, однако, переправить через реку 7 легких танков «Т-60».
В итоге в период с 17 по 19 мая танкисты подбили и уничтожили 24 вражеских танка, до 20 автомашин с пехотой, сбили самолет и вывели из строя довольно значительное количество живой силы врага, потеряв, правда, танки и весь автотранспорт. Кроме того, в районе Барвенково, Богородичное были оставлены неисправные, ожидавшие эвакуации танки.
