Для выполнения этого приказа немецкое командование начало создавать оборону, которая проходила по ранее занятым рубежам. Главным районом этой обороны стал Сталинград, где оборонялись войска 6-й полевой и 4-й танковой немецких армий, а также 3-й армии Румынии. Причем немецкие войска действовали непосредственно в районе Сталинграда, а их фланги прикрывались румынскими войсками.
На северном фасе сталинградского выступа, где оборонялись румынские войска, оборона состояла из одной главной полосы глубиною 5–8 километров, на которой оборонялись пехотные дивизии. В оперативной глубине обороны по рекам Кривая и Чир на основных направлениях и узлах дорог создавались отдельные узлы сопротивления, которые заблаговременно войсками не занимались. Еще глубже в районах, не оборудованных для обороны, располагались части 1-й танковой дивизии румын, 22-й и 14-й танковых дивизий Вермахта, которые к тому времени уже потеряли более половины своих танков и находились в состоянии переформирования.
Следовательно, практически вся надежда обороны возлагалась на главную полосу, оборонявшуюся пехотными дивизиями Румынии. Она состояла из двух позиций, каждая из которых оборудовалась одной-двумя траншеями. На отдельных направлениях, главным образом в районе дорог, перед первой траншеей устанавливались минные поля и проволочные заграждения. Вторая позиция находилась на глубине 5–8 километров от переднего края обороны, была оборудована одной траншеей и оборонялась полковыми резервами силой до батальона. Но в связи с зимними условиями значительная часть резервов была притянута к населенным пунктам, которые официально назывались «очагами сопротивления», на самом деле представляли собой скопище штабных, тыловых служб, небоевых подразделений и служили местом расположения госпиталей.
Прорвать оборону румынских войск и осуществить охват с севера основной группировки немецких войск, находящихся под Сталинградом, было поручено войскам Юго-Западного и правого крыла Донского фронтов в составе 65, 21-й полевых и 5-й танковой армий. С юго-востока навстречу им наносили удар войска Сталинградского фронта силами 57 и 51-й полевых армий 4-го механизированного и 4-го кавалерийского корпусов. К тому времени в районе Сталинграда в составе Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов за счет резервов были накоплены значительные силы Красной Армии. Всего в составе фронтов имелось десять общевойсковых, одна танковая и четыре воздушные армии. В составе этих войск насчитывалось 66 стрелковых дивизий, 15 стрелковых бригад, три мотострелковые бригады, 4 танковых корпуса, 14 отдельных танковых бригад, 4 отдельных танковых полка, 3 кавалерийских корпуса. В составе этой группировки имелось более одного миллиона человек личного состава, 900 танков, 13,5 тысячи орудий и минометов, в том числе около 2,5 тысячи калибра 76 мм и выше, более тысячи боевых самолетов.
Закон военного искусства гласит, что ради достижения быстрого прорыва обороны противника наступающая сторона должна пойти на решительное массирование сил и средств на направлении главного удара даже ценой ослабления других направлений. К концу осени 1942 года советское командование уже освоило это правило. Так, в полосе 5-й танковой армии, где советские войска превосходили румын в людях и артиллерии более чем в 2 раза, в танках – в 2,5 раза, в авиации – в 1,5 раза, на направлении главного удара командующий армией сосредоточил четыре стрелковых дивизии из шести, два танковых и один кавалерийский корпуса, танковую бригаду, танковый батальон, шестнадцать артиллерийских и минометных полков РГК. Это позволило достичь превосходства в людях в 2,7 раза, в артиллерии – в 5 раз, в танках – абсолютного. На этом же направлении наносила удары и подавляющая часть советской авиации. Примерно таким же было соотношение сил и средств в полосе румынских войск, оборонявшихся южнее Сталинграда.
Вполне понятно, что обороной, имеющей столь слабые фланги, немецкому командованию сдержать удары советских войск в районе Сталинграда не удалось. 19 ноября 1942 года ударные группировки войск Юго-Западного и Сталинградского фронтов, перейдя в наступление, прорвали главные полосы обороны румын, ввели в сражение танковые корпуса, которые 23 ноября соединились в районе города Калач. Оборона противника была прорвана на 300-километровом участке, глубина продвижения советских войск в первые 12 дней операции достигла от 40 до 120 километров.
После Сталинграда немецкое командование еще пыталось наступать (Курск – летом 1943 года, Балатон – весной 1945 года и др.), но с того времени основным видом военных действий Вермахта стала оборона. А. Гитлер 1 февраля 1943 года заявил начальнику Генерального штаба сухопутных войск Германии генералу К. Цейцлеру: «Я должен сказать, что возможности окончания войны на Востоке путем наступления больше не существует. Это мы должны ясно осознать».
Итак, на первое место из двух основных видов военных действий выносится оборона, искусство подготовки и ведения которой в последующие годы постоянно совершенствовалось.
Изменились и цели, которые преследовались Вермахтом в этом виде боевых действий. Оборона зимой 1941/42 и 1942–1943 годов велась, как правило, с целью срыва наступления советских войск, удержания захваченных рубежей (районов), выигрыша времени для подготовки нового наступления (контрнаступления). В последующие годы в стратегическом плане она преследовала уже иную цель: измотать и обескровить Советские Вооруженные силы, затянуть войну и тем самым выиграть время в надежде на раскол антигитлеровской коалиции.
При огромной протяженности советско-германского фронта, ограниченном количестве сил и средств немецкое командование пыталось решить проблему устойчивости стратегической обороны сосредоточиванием основных усилий на удержании наиболее важных в военном, экономическом и политическом отношениях районов (рубежей городов как узлов дорог); расположением подавляющей части сил и средств в первом стратегическом эшелоне и направлением основных усилий групп армий на удержание тактической зоны обороны городов-крепостей.
Характерной чертой организации обороны противника в 1941 году было создание опорных пунктов («ежей»), приспособленных для круговой обороны. Они находились в огневом взаимодействии друг с другом и преграждали путь наступавшим войскам на основных направлениях. В связи с таким приемом врага в тактике наступательного боя советских войск появилось стремление к обходам опорных пунктов противника через промежутки и к действиям против них с флангов.
В 1942 году войска Вермахта на некоторых участках фронта начали постепенно создавать более глубокую и развитую в инженерном отношении оборону. Отдельные опорные пункты начали связывать между собой траншеями, в результате чего появилась сплошная позиция. Появились опорные пункты и районы обороны в глубине. Это сразу же повысило требования к методам организации советскими войсками наступательного боя. Уже весной и летом 1942 года они стали применять действия ударными группами в значительно большей степени, чем прежде, массируя технику на направлениях главных ударов.
Начиная с весны 1943 года Вермахт стал уделять большое внимание использованию для стабилизации обороны подготовленных в глубине рубежей, полос, естественных оборонительных рубежей, какими являлись крупные реки – Днепр, Дунай, Висла, Одер. Отмечается использование для усиления обороны крупных населенных пунктов, таких, как Можайск, Великие Луки, Орел, Белгород, Вязьма, Смоленск, Одесса, Витебск, Бобруйск, Вильнюс, Брест, Каунас, Рига и других. При этом отмечается, что недостаток резервов был наиболее слабым звеном в стратегической обороне Вермахта. Они создавались главным образом за счет соединений и частей, выведенных в тыл на доукомплектование после понесенных потерь, и предназначались в основном для восстановления нарушенного фронта обороны нанесением контрударов и занятия важных оборонительных рубежей в глубине. В отдельных случаях они использовались для перехода в контрнаступление.
