1 августа ночью группа войск генерала П. Г. Понеделина и ее штаб оставляют Умань и начинают отходить в восточном направлении. На рассвете командующий группой докладывает командующему Южным фронтом, что окружение остатков войск 6-й и 12-й армий завершено полностью. Он радирует: «Налицо прямая угроза распада общего боевого порядка 6-й и 12-й армий на два изолированных очага... Резервов нет... Боеприпасов нет. Горючее на исходе». Но командующий Южным фронтом генерал И. В. Тюленев словно не слышит это и радирует в ответ: «Прочно удерживать занимаемые рубежи...» Но окруженные и до предела изнуренные войска уже не в силах выполнить эти приказы.
В отношении 1 августа 1941 года офицер оперативного отдела 49-го горного егерского корпуса Ганс Штеец в своей книге «Горные егеря под Уманью» пишет: «В 17 часов 44-я горно-стрелковая дивизия, прорвавшись через боевые порядки противника, овладела Новоархангельском (восточнее Умани. – Авт.). Русские делали отчаянные попытки к сохранению своей судьбы. Крупные силы противника еще находились на участке Синюхи и в большом районе, прилегающем к Умани. Но путь их отступления на восток по линии Ново-Архангельск – Тишковка – Ольшанка перекрыли стоящие там танковые и моторизованные дивизии 1-й танковой группы Клейста. Единственная возможность ускользнуть через Синюху оставалась еще возле Первомайска. Об этом противник знал».
2 августа танковые дивизии 1-й танковой группы, наступая в южном направлении, вышли к небольшому городу Первомайску, где соединились с войсками 17-й полевой армии. Вокруг группы Понеделина образовалось замкнутое кольцо окружения шириной от 3 до 15 километров.
3 августа в полосе войск Южного фронта началась эвакуация Кировограда. Войска фронта медленно отходят на восток, уничтожая за собой мосты, разрушая железную дорогу. Судьба войск, окруженных под Уманью, уже практически не интересует ни командование Южного фронта, ни командование Юго-Западного фронта. Штабы обоих объединений озабочены одной мыслью – удержать линию Днепра.
В то же время штаб Южного фронта, который непосредственно ответственен за судьбу войск, окруженных под Уманью, стремясь снять с себя ответственность в этот день докладывает в Ставку: «Группа Понеделина продолжает оставаться в прежнем положении. Причем совершенно непонятна ее медлительность в выполнении неоднократного приказа о выводе его частей на реку Синюха... От Понеделина получена радиограмма панического содержания, что организованный выход из боя без уничтожения своей материальной части или без немедленной помощи извне якобы невозможен. Эта оценка положения Понеделиным неверна, и сплошного фронта (окружения. – Авт.) нет. Имеются промежутки до 10 и более километров. Топтание на месте Понеделина другим иначе объяснено быть не может, как только растерянностью, нераспорядительностью, неэнергичностью. В то же время обстановка в районе Ново-Миргород, Ново-Украинка не дает возможности Южному фронту помочь Понеделину войсками, кроме авиации, которая все время на него работает. Понеделину вновь подтверждаем приказ ночными атаками пробить себе путь».
Иначе расценивало обстановку под Уманью командование группы армий «Юг». Так, Ганс Штеец в книге «Горные егеря под Уманью» пишет, что «сложившееся положение командование 48-го горного егерского корпусом считало окончанием битвы. Но данный вывод был преждевременным... 4 августа ни в коей мере не принесло ожидаемого окончания битвы. К вечеру положение корпуса, по сравнению с предыдущим днем, существенно не изменилось.
Фронт упорствовал. Русские сражались отчаянно... Но советским войскам нигде не удалось прорвать кольцо окружения... Известия из штаба армии и от соседа слева малоутешительные».
Последний неудачный прорыв войск группы генерала Понеделина из Уманского «котла» был предпринят на рассвете 5 августа. Но немецкому командованию удалось своевременно обнаружить сосредоточившуюся группу советских войск, и она была разгромлена в результате огневого налета артиллерии.
Но немецкое командование, обложив остатки 6-й и 12-й армий в районе Умани, не решалось на более активные наступательные действия, считая, что окруженный враг еще достаточно силен. Так Г. Штеец в книге «Горные егеря под Уманью» пишет: «Командир корпуса имел убеждение, что захваченный в «котел» противник очень силен. Он быстро уплотнил порядки в ограниченном пространстве. С упорством и фанатическим самообладанием враг еще надеялся на удачу, что сможет прорвать кольцо окруженными силами. Поэтому командир корпуса принял решение 5 августа наступать одновременно всеми силами корпуса и нанести врагу последний удар.
С 10 часов утра этого дня район Торговицы – Небеливка – лес западнее Подвысокого подвергнут бомбардировке. К тому времени на счету 1-й горно-стрелковой дивизии уже было захвачено 2500 пленных, 23 орудия всех видов, 3 танка, 200 повозок, много оружия и боеприпасов. Но успех, на который надеялись и который требовал так много выдержки, храбрости и нечеловеческого по силе напряжения войск, 5 августа опять достигнут не был. Враг без перерыва преследовал, всегда и всюду стоял и разбивал. Боролся своей последней героической борьбой, несравненно твердый и фанатически решительный. Он полагал в своем безнадежном положении, подстегиваемый комиссарами, ни в коем случае не сдаваться. Он еще надеялся прорваться на юг и юго-восток.
С наступлением темноты противник возобновил попытки прорыва, но прорваться ему не удалось. Но и части 4-й горно-стрелковой дивизии не имели сил для преследования русских и оставались на своих позициях... Оценка положения к вечеру 5 августа показывала, что противник теперь зажат в узком пространстве. Большой лесной массив возле Подвысокого длиной около 12 километров стал пунктом сосредоточения и укрытия остатков разбитого противника.
Между тем подвижные соединения 1-й танковой группы Клейста, завершив охват войск 6-й и 12-й армий в районе Умани и продвинувшись южнее этого города, получили приказ повернуть на восток и начать движение к Днепру, нанося главный удар в районе Кременчуга. Под угрозой захвата этого района советское руководство 6 августа отдало приказ о начале эвакуации Днепропетровска, Кривого Рога и Днепродзержинска. В спешке сворачивалось все южное крыло обороны Красной Армии на советско-германском фронте.
После этого судьба войск, окруженных под Уманью, была предрешена. Г. Штеец пишет: «Вечером 6 августа командир корпуса был уверен: разгром окруженного врага закончился».
Но это было не так. Практически брошенные на произвол судьбы командованием Юго-Западного и Южного фронтов, лишившись многих своих командиров, остатки войск 6-й и 12-й армий в районе Умани продолжали оказывать сопротивление противнику еще несколько дней. Так, Г. Штеец пишет:
«В ночь на 8 августа была предпринята еще одна попытка русских прорваться через северный фланг 1-й горно-стрелковой дивизии. В несколько волн штурмовали русские с криками «Ура!», подстегиваемые своими комиссарами. Около часа шла рукопашная схватка. Наши потери множились. Погибло несколько командиров рот... Горные егеря стояли на своих позициях, но не могли все-таки помешать прорваться толпам русских. Через возникшие проходы часть из них двинулась на юго-восток... но в 10 километрах от места прорыва все эти группы были настигнуты и уничтожены. Это в последний раз встал на дыбы разбитый враг. Его сопротивление было окончательно сломлено».
