В это же время были проведены и другие мероприятия организационного и политического характера. Боеспособность войск постепенно повышалась.
Таким образом, несмотря на сопротивление войск Колчака, армии Восточного фронта к началу 1919 года одержали ряд побед и овладели некоторыми крупными промышленными районами Предуралья. Однако силы противника оставались значительными, а в рядах Красной армии еще оставалось много политически неблагонадежных людей. Все это объяснялось самой природой Гражданской войны и создавало большие трудности в ее ведении.
В феврале 1919 года между империалистическими государствами было достигнуто соглашение о распределении обязательств по поставкам белогвардейцам оружия, боеприпасов и другого военного имущества. В эти поставки также активно включались и США. С разных сторон на территории, занятые белогвардейскими войсками, потянулись пароходы, поезда, пешие караваны, груженные военным имуществом.
С весны 1919 года начался новый этап в развитии иностранной военной интервенции и Гражданской войны в Советской России. Основная роль в решении задач вооруженной борьбы отводилась армиям Колчака. Это не было случайным. Белогвардейцы на востоке страны располагали большими людскими и материальными возможностями для борьбы с Советской Республикой. Колчак был главой всей русской контрреволюции. В его руках было золото, многочисленная армия, ближе других продвинувшаяся в Москве. Кроме того, к весне 1919 года в тылу колчаковских армий находилось около 150 тыс. войск интервентов.
Для белогвардейской армии усиленно готовились командные кадры. Для подготовки офицеров и унтер-офицеров англичане еще в конце 1918 года открыли на Русском острове близ Владивостока военную школу, в которой обучали английские инструкторы. 15 февраля 1919 года школа выпустила первые 500 белогвардейских офицеров. С помощью английских и французских представителей такие школы и курсы были созданы в Екатеринбурге, Челябинске, Омске, Томске, Иркутске и в некоторых других городах.
К моменту наступления, т. е. к началу марта 1919 года, Колчак сосредоточил на Восточном фронте более 130 тыс. штыков и сабель, 1300 пулеметов и 210 орудий. Войска были сведены в четыре армии: Сибирскую под командованием генерала Гайды, Западную под командованием генерала Ханжина, Оренбургскую и Уральскую. Во главе последних стояли атаманы генералы Дутов и Толстов (последний с апреля 1919 года). Кроме того, до конца мая на фронте существовала Южная группа генерала Белова, которая действовала севернее Оренбургской армии.
Белогвардейским войскам противостояли шесть советских армий общей численностью более 101 тысяч штыков и сабель, на вооружении которых находилось свыше 2 тысяч артиллерийских орудий. Восточным фронтом командовал С.С. Каменев. Членами Реввоенсовета фронта состояли С.И. Гусев и И.Т. Смилга. Армиями командовали: 1-й — Г.Д. Гай, 2-й — В.И. Шорт, 3-й — С. А. Меже- ников, 4-й — М.В. Фрунзе, 5-й — Ж.К. Блюмберг, а с начала апреля — М.Н. Тухачевский, Туркестанской — Г.В. Зиновьев.
В конце февраля 1919 года А.В. Колчак отдал директиву своим армиям о переходе в марте в решительное наступление. Советские армии начали отход. Завязались ожесточенные бои по всему Восточному фронту.
3 марта 1919 года М.В. Фрунзе издал приказ по войскам 4-й армии, в котором подвел итоги первого месяца своего командования армией. В нем он детально остановился на всех недостатках и происшествиях, имевших место в подчиненных ему войсках в этот период. В конце приказа Михаил Васильевич писал:
«… я объявляю, что всякое нарушение долга службы и дисциплины впредь, после опубликования настоящего приказа, будет мной рассматриваться не иначе как злостное и сознательное преступление и как такое будет мной беспощадно караться».
Но не только воинская дисциплина была главным виновником того, что войска не выполняли намеченные им боевые задачи. Серьезные пороки имелись в руководстве боевыми операциями как со стороны командования Восточным фронтом, так и со стороны главкома. Так, главком И.И. Вацетис в течение зимней кампании несколько раз менял направление главного удара этого фронта: вначале главным направлением считалось уфимское, затем оренбургское, потом екатеринбургское. Это приводило к тому, что Реввоенсовет фронта не знал, куда ему перебрасывать войска, кому помогать.
В целом, в должности командующего 4-й армией М.В. Фрунзе состоял не многим более двух месяцев, с 31 января по 5 марта 1919 года. До этого времени никакими крупными воинскими формированиями он не руководил и, естественно, не готовил и не проводил армейские операции. Поэтому говорить о его выдающихся способностях как командующего было бы преждевременно.
Во время командования 4-й армией М.В. Фрунзе лично познакомился с В.И. Чапаевым, который неожиданно вернулся в войска, сбежав из Академии Генерального штаба РККА, куда его отправили на учебу. Он объяснял это тем, что очень переживал за общее дело, и желанием сражаться со своими товарищами. Реально И.В. Чапаев не мог осилить азов академической программы.
В войсках о В.И. Чапаеве говорили разное. Ходили слухи о его буйствах, грубости, партизанщине и зверствах. Но были и такие, которые рассказывали о доблести и отваге этого человека, о его огромном авторитете среди красноармейцев. М.В. Фрунзе решил ориентироваться на последних. Он благожелательно принял В.И. Чапаева. Об этой встрече присутствовавший на ней Ф.Ф. Новицкий оставил следующие воспоминания:
«М.В. Фрунзе предполагал, что сейчас увидит действительного "партизана" разухабистого вида с разухабистыми манерами. Случилось же совершенно обратное. В кабинет медленно и очень почтительно вошел человек лет тридцати, среднего роста, худощавый, гладко выбритый, с закрученными черными усами и аккуратной прической. Великолепно сшитая шинель была из добротного материала, щегольские сапоги-бурки мехом наружу. На боку кавказская шашка, богато украшенная серебром. С другой стороны — маузер в деревянной лаковой кобуре…
Узнав, что В.И. Чапаев порвал с академией и желает нести боевую службу в 4-й армии, М.В. Фрунзе сразу же предложил ему должность начальника александрово-гайской группы войск, которая находилась в 200 километрах юго-западнее Уральска.
После ухода В.И. Чапаева М.В. Фрунзе заявил мне, что на основе краткой беседы с Чапаевым он окончательно убедился в порядочности этого человека и почувствовал к нему такое доверие, что и впредь будет поручать ему самые ответственные задания».
Безусловно, советская власть провозгласила В.И. Чапаева героем Гражданской войны, и в свете этого Ф.Ф. Новицкий не мог говорить об этом человеке в другом тоне. В то же время известно, что созданный образ далеко не полностью отвечал реальному. Но условия Гражданской войны от руководителей требовали опираться на признанные в войсках авторитеты, и В.И. Чапаев был одним из них. Поэтому М.В. Фрунзе и остановил свой выбор на этом человеке после «короткой беседы» и первого знакомства.
Военная оппозиция — март 1919-го
Вопрос о командном составе представляет большие практические трудности… У нас нет никаких принципиальных оснований отказываться от привлечения к работе тех элементов старого командного состава, которые либо внутренне стали на точку зрения Советской власти, либо силой вещей увидели себя вынужденными добровольно служить ей. Революционный характер армии определяется, прежде всего, характером того советского режима, который эту армию создает, который ставит ей цель и превращает ее, таким образом, в свое орудие.
